Проблески Абидхармы - Трунгпа Чогъям Ринпоче (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Глава 8. Практика и интеллект
На этом семинаре мы, по-видимому, смогли провести лишь краткий обзор абхидхармы, и создать некоторое представление о фундаментальных принципах, лежащих в основании описаний абхидхармы. Для подобного изучения абхидхармы потребовалось бы времени намного больше. Все же, я думаю, что мы подошли к идее общих контуров абхидхармы, как к некоторому виду психологической карты. Думаю, что наш обмен был достаточно полезным и надеюсь, наш семинар посеет зерно дальнейшего изучения этого материала.
Основное, что мы пытались — сделать изучение этого отдельного предмета прямым переживанием. Была предпринята некоторая попытка подхода, который позволил бы практикующему стать теоретиком, а теоретику — практикующим. Это возможно проделать лишь если мы достаточно плотно работаем с нашей базовой психологией и основным процессом интеллектуального понимания. Так что наш подход был в некотором роде уникальным. Никакой сложившийся теоретик не применил бы обычно этот путь и никакой совершенный практик не посмотрел бы на предмет так, как это делали мы. С другой стороны, и открытый теоретик, и открытый практик — оба могли бы посчитать его вполне уместным.
При таком взгляде на абхидхарму ничто не оказывается чрезмерно абстрактным. Многие идеи могли бы быть абстрактными при их изоляции в качестве идей, но в действительности они не абстрактны, поскольку реально опираются на наше личное переживание. Психология нашего собственного бытия демонстрирует действие пяти скандх и весь паттерн, частью которого они являются.
Большинство учений абхидхармы имеет тенденцию рассматривать пять скандх как отдельные сущности. Как мы видели — это не так; скорее они составляют всеобъемлющий процесс естественного роста или эволюции. Один этот факт мог бы принести углубление понимания. Без видения, что все пять являются частями общего паттерна, который был ясно понят, можно было бы спросить: «Почему пять скандх? Почему не десять? Почему не одна?» Если бы пять было только случайным числом, если бы основной подход был только произвольным — не было бы конца накоплениям и классификациям, которые можно придумать. Но способ рассмотрения абхидхармы, который мы предприняли, дает возможность увидеть, что идея пяти стадий не случайна. Он дает возможность увидеть, что наличествует общий паттерн, имеющий пять основополагающих аспектов. Конечно, чтобы видеть этот эволюционный паттерн, нет абсолютной необходимости говорить о пяти аспектах. Понимание этого аспекта отражено также в ряде других наборов классификаций, которые мы еще не обсуждали. Фундаментальный момент абхидхармы — увидеть полный психологический паттерн, а не обязательно пять этих и десять тех. Этот вид изначального прозрения (insight) достижим при комбинировании методов теоретика и практика.
Есть огромное богатство учений, которыми мы при благоприятном стечении обстоятельств займемся в будущем таким же образом. Не обязательно взирать на предмет (обсуждения) только бесхитростно, эмоционально или только холодным, аналитическим способом. Эрудиция ученого и прямое прозрение могут работать совместно. Преподавание учения таким способом является в некотором смысле, в большей мере, делом возбуждения интереса, чем только передачи информации. И поэтому оно применимо к изучающим независимо от достигнутой ими стадии утонченности. Вот почему говорится: «Дхарма хороша в начале, дхарма хороша в середине и дхарма хороша в конце». Каждое преподнесение дхармы имеет свои собственные уникальные качества как для продвинутых, так и для изучающих и начинающих. Одна вещь, называемая «тайной доктриной», проходит прямо через все стадии. Тайное учение продолжается на протяжении всего времени. Обсудив абхидхарму, мы некоторым образом обхватили больше чем абхидхарму. Мы затронули немало из некоторых тантрических возможностей, включенных в дальнейшую одиссею обучения. Все это — то, что известно, как «личная тайна» (self-secret). Нет никакого авторского права и ничего не скрыто. Все уже представлено настолько, насколько могло быть понято. Но с точки зрения слушателей многое может быть тайным. Если человек не готов услышать продвинутые аспекты предмета, он слышит это лишь с точки зрения начинающего. Как он готов услышать на переходной стадии — он так и слышит.
Так что ответственность за понимание семинара не лежит исключительно ни на говорящем, ни на аудитории. Мы вырабатываем это вместе. Это наше дитя, которое мы порождаем, это наш танец. И когда есть танец — музыка звучит сама собой. Когда вещи случаются таким образом, им присуще живое качество. Это не является только экспериментальным.
Так же как и в живом, в этом есть что-то установившееся и знакомое. Даже если обмен происходит спонтанно, вопросы, затронутые в наших беседах и дискуссиях, возникают не впервые. Это случалось и прежде, много раз. Поколения и поколения людей думали так же, искали ответы и понимали гак же спонтанно, как и мы. И идеи передавались из поколения в поколение, подобно хорошему пекарю, передающему свое знание. Знание в некотором смысле остается тем же, но испеченный хлеб всякий раз горячий и свежий. Нет холодного хлеба. Однако есть это знание пекаря, которое глубоко укоренилось, даже если хлеб испечен только что. Это воодушевляет. Как только человек препоручил себя учениям, это живое и вдохновляющее качество уже там. Мы могли бы начать обсуждение.
Вопрос: Мне все еще не ясна связь между практикой и интеллектом. Должны ли мы подходить к ним порознь или есть некий метод, когда мы можем использовать интеллект в нашей практике?
Ответ: Позвольте мне рассказать вам кое-что о моих годах учения. В Тибете мы не только участвовали в беседах, но и запоминали наизусть тексты; каждый день мы должны были выучить около шести страниц. На следующий день кто-нибудь согласно выбору по жребию должен был представить то, что он услышал за день до этого, с комментариями и всем остальным. А ему задавали вопросы о том, что он услышал днем раньше. Не было никакой возможности избежать этого. Поначалу это было интересное занятие. Это воспринималось, как если бы мы были запрограммированы в структуру теоретического обучения и на какой-то стадии это стало довольно монотонным. Мы не могли больше ничего услышать; мы только запоминали слова. Мы могли даже обсуждать предмет с интеллектуальной точки зрения, но в действительности мы не понимали его. Мы не могли адекватно слышать самих себя, не говоря уже о том, что говорили другие люди. Обычно такой курс занимал около шести месяцев. Мы заучивали сам текст абхидхармы и индийский комментарий, а затем тибетский комментарий на этот комментарий. Сюда включались также различные тезисы, написанные по особым вопросам абхидхармы с точки зрения Гелугпа, Кагьюпа, Сакьяпа, Нингмапа и т.д. Таким образом мы пытались свести все вместе. Но материала было просто слишком много. Прослушивание чего-то снова и снова оказывало гипнотический эффект. Учения непрерывно прокручивались в наших головах, мы даже видели сны об этом. Когда мы поднимались по утрам, какая-нибудь цитата неожиданно появлялась у нас в голове. В конце-концов шестимесячный курс обучения был закончен. Нам сказали, что мы усвоили абхидхарму, но мы думали, что по-настоящему не узнали ничего. Мы были просто счастливы отделаться от всего этого, так что можно расслабиться, уехать на летние каникулы и т.д. Но каким-то образом мы по-настоящему не могли почувствовать каникулы — предмет постоянно возвращался к нам. Позже мы поняли, что мы действительно вошли в учение. Что бы мы ни делали, говорили с людьми, путешествовали пешком в горах, ехали на лошади или располагались в горах лагерем — абхидхарма постоянно возвращалась, являясь нам как призрак, тогда мы начинали понимать лишь немногое, может быть всего одну или две идеи, но по мере того как мы все больше входили в это, мы начинали проявлять любопытство к целому. Просто из любопытства мы открывали книгу и прочитывали несколько небольших отрывков. И они начинали что-то значить.
