Сознание говорит - Балсекар Рамеш Садашива (книги онлайн полностью txt) 📗
Я ответил: «Нет», — и тут же Рамеш, который сидел рядом со мной, сказал: «Еще нет».
Я почувствовал, будто меня стукнули кулаком. Я слабо засмеялся и спросил: «Вы знаете о чем-то, чего я еще не знаю?» (Можно себе вообразить более глупый вопрос?) Рамеш лишь загадочно улыбнулся и отвел глаза, но в этот момент я уже знал, что я уже вовлечен в издательское дело; это был момент зачатия «Адвайты Пресс».
И это было изумительным поводом для моей поездки в Индию. В конце концов, я не собирался ехать туда, чтобы заниматься чем-нибудь пустым — как, например, сидеть у стоп гуру — я ехал туда для работы с автором над рукописью. Это было настоящее дело. Все это понимали. Так что я отправился в Бомбей «работать над рукописью». Рамеш говорил, а я слушал. Его жена Шарда (мягкая, очаровательная женщина, демонстрировавшая непревзойденный талант на кухне) готовила еду, а я ел. Это был рай.
Из всего этого получилась книга «Опыт учения» [“Experiencing the Teaching”, Los Angeles: Advaita Press, 1988], но намного более важной для меня была возможность полностью погрузиться в Рамеша и учение. В течении года весь процесс был завершен. В результате я обнаружил, что прогулки с Рамешем стали такой же частью меня, как «я». Когда я упомянул об этом Рамешу и сказал, что по этой причине мне было довольно легко редактировать его книги, он сказал, что он пережил то же самое, когда переводил для своего гуру, Нисаргадатты Махараджа. Он сказал: «Иногда кто-нибудь спрашивал меня — что сказал Махарадж? — и я говорил, что я не всегда могу точно передать то, что он сказал, но я могу сказать совершенной точно то, что он имел в виду».
Эта книга «Сознание говорит» является плодом того зерна, которое было брошено в почву в тот роковой день в аэропорту. В ней не всегда содержится в точности то, что сказал Рамеш, но она содержит именно то, что он имел в виду. Потребовалось пять лет, чтобы закончить ее, хотя в этот промежуток времени вышли четыре другие книги Рамеша и книга Рам Цзы.
Если эта тема для вас новая, и вас смущают все эти термины, не переживайте. Большая часть материала этой книги взята из бесед, которые я посещал до того, как мое понимание стало углубляться. Я помню, как я слушал эти слова и те концепции, которые они выражают, но в то время многое из этого было для меня бессмысленным. Эти слова описывали истину, которую я не мог постичь; в действительности, она и непостижима. Когда наступает понимание, оно всегда бывает интуитивным и мгновенным. Фактически, весь этот процесс духовного поиска предназначен лишь для того, чтобы мы были при деле, пока ожидаем, что произойдет НЕЧТО.
Рамеш использует аналогию, в которой идет речь о попытках описать цвет человеку, слепому от рождения. Описание может быть ярким, красочным, точным и правдивым, но оно может быть эффективным только в той степени, в какой слушающий способен ассоциировать то, что он уже знает, с тем, что ему говорите вы. По мере того, как вы будете описывать цвет этому слепому все более и более детально, он будет создавать все более богатую умственную картину того, что он понимает под цветом. Однако, если ему дать способность видеть, он тут же осознает, что хотя то описание, которое вы ему дали, соответствует действительности, реальный цвет не имеет ничего общего с его умственной картиной цвета, поскольку эта картина, которую он создал, находится совершенно в другом измерении.
Настоящее видение цвета является трансцендентным переживанием, выходящим за рамки умственного образа. Так же обстоит дело и с учением Рамеша.
Простое наступление просветления не обязательно наделяет способностью передавать сопутствующее ему понимание. Однако в случае Рамеша эта способность достигла необычайной глубины. Этот организм, известный как Рамеш, в полной мере наделен состраданием, терпением, чувством юмора и красноречием. Хотя диалоги, представленные в этой книге, могут дать лишь небольшое представление о том воздействии, которое может оказать присутствие Рамеша, в процессе чтения вы можете получить ощущение той энергии, которая наполняет зал, когда Рамеш с воодушевлением излагает свое учение.
И все же самой отличительной чертой Рамеша является обыденность его самого и обыденность его учения. Хотя вокруг него можно возвести грандиозные теоретические построения — хорошим примером является его концепция работающего ума и ума различающего — сутью учения является сама простота. Он не предлагает никаких чудес, никаких излечений, никаких особых способностей; фактически, все, что он предлагает, — это Ничто, то Ничто, которым мы все на самом деле являемся.
И хотя часто говорится о том, что Рамеш выглядит очень обычно, ни за что нельзя сказать, что он посредственен. Именно полное отсутствие какой бы то ни было претенциозности смягчает сияние его достижения с ослепительного блеска до теплого свечения. Обучаясь в Индии и в Лондонской школе экономики, он всегда был в числе лучших, но не самым лучшим в классе. В своих увлечениях атлетической гимнастикой, бадминтоном и гольфом он всегда был на высоте, хотя редко выше всех.
В 1940 году Рамеш женился на Шарде, и они воспитали троих детей. Старший, Аджит, отличался блестящим умом, но постоянно болел. Он умер в 1990 году в возрасте сорока девяти лет. Средняя дочь Джайя вышла замуж и переехала в Бангалор, где она успешно занимается производством молочных продуктов. Его младший сын Шивдас также женат и работает старшим исполнителем в Индийском филиале международной фармацевтической компании.
Именно в своей карьере, которую он начал в 1940 году на посту служащего индийского банка, Рамеш проявил свои блестящие способности. Несмотря на отсутствие страстного желания продвижения по службе, он постоянно поднимался на более высокие должности и в 1877 году ушел на пенсию с поста генерального управляющего (в США эта должность называется «президент компании»). За время его десятилетней службы в качестве руководителя банк успешно и стремительно развивался, на работу нанимались тысячи новых людей, открывались сотни филиалов как в Индии, так и во многих других странах.
Вскоре после ухода на пенсию в возрасте шестидесяти лет Рамеш прочел в одном журнале статью о некоем гуру по имени Нисаргадатта Махарадж, который излагал учение Адвайты (недвойственности) в одном из бедных районов Бомбея. Этой темой он всегда очень интересовался. Рамеш отправился послушать его и сразу же понял, что это был его главный гуру — и уже через три или четыре месяца он начал переводить ежедневные беседы Махараджа. Вскоре и сам Рамеш достиг конечного интуитивного понимания. Более детальный рассказ об этих событиях читатель найдет на страницах этой книги.
Президент банка на пенсии, игрок в гольф, муж и отец — все это не очень вписывается в стереотип индийского гуру… и, возможно, именно это объясняет, хотя бы частично, тот факт, что девяносто процентов людей, приходящих к нему, являются представителями Запада. Его жизнь и полученное образование в сочетании с его пониманием делают его тем мастером, который символизирует собой идеальный мост между Востоком и Западом, между духовным и материальным.
Все, что есть — это Сознание. Эти слова и это учение повторяются на страницах этой книги снова и снова. Такое повторение не является беспочвенным. Рамеш рассказывает историю о том, как он однажды попал в ресторан, фирменным блюдом которого был картофель, запечатанный в глиняной оболочке. Официант подходит к столику и бьет по глиняным оболочкам до тех пор, пока они не раскалываются. Рамеш говорит, что его учение подобно этой процедуре; он постоянно стучит, стучит, стучит тем же молоточком, пока оболочка не треснет — и невозможно сказать заранее, сколько ударов для этого потребуется.
Уэйн Ликерман
17 октября 1992 г.
Глава 1. Начало
Если есть что-либо, чего бы я всегда очень желал, так это то, чтобы участники семинаров были уверены, что я никому ничего не пытаюсь продать. Но потом я внезапно понял, что это не так. Я продаю нечто, являющееся ничем относительно Божественной сущности, которая в действительности сущностью не является и поэтому также есть ничто. И самая большая шутка состоит в том, что я продаю это ничто вам, которые сами есть ничто! Это действительно шутка. Но до тех пор, пока шутка на самом деле не постигнута как шутка, она может быть ужасно трагической.
