Тибетская книга мертвых - Эванс-Вентц Уолтер (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Обратный порядок глав, которому я здесь следую с целью облегчить понимание, ни в коей мере не отвечает главной идее «Бардо Тхёдола». Предпринятое нами использование его для психологического исследования является лишь второстепенной целью, вероятно, также признаваемой в ламаизме. Главная цель этой уникальной книги, которая может показаться очень странной образованному европейцу двадцатого века,— просветить умерших во время их странствий через области Бардо. Католическая церковь — единственная организация на Западе, пекущаяся о душах усопших. В протестантском же лагере с его жизнеутверждающим оптимизмом мы находим всего лишь несколько обществ спасения, главная миссия которых — помочь умершим осознать факт их смерти. Но в целом на Западе нет ничего похожего на «Бардо Тхёдол», за исключением некоторых тайных книг, недоступных широкой публике и рядовым ученым. Согласно преданию, «Бардо Тхёдол» также является «тайной» книгой, как сообщает в своем Введении д-р Эванс-Вентц.
Следовательно, она является частью оккультного учения о «врачевании души», совершаемом даже после смерти. Культ умерших логически объясняется верой в вечность души, но его иррациональную основу следует искать в психологической потребности живущих сделать что-нибудь для умерших. Это элементарная потребность, которую испытывают даже самые «просвещенные» граждане по отношению к умершим родственникам и друзьям. Вот почему во всех слоях общества, среди людей просвещенных и непросвещенных, и поныне соблюдаются обряды по умершим. Можно быть уверенным в том, что Ленина бальзамировали, как египетского фараона, и положили для всеобщего обозрения в роскошный мавзолей не потому, что его последователи верили в воскресение тела. Однако, не считая католической заупокойной службы, наше попечение об умерших остается на самом низком уровне не потому, что мы не можем доказать бессмертие души, а потому, что мы подавляем в себе упомянутую психологическую потребность своим рационализмом. Мы ведем себя так, будто у нас нет этой потребности, и так как мы не можем верить в жизнь после смерти, мы предпочитаем ничего не делать для умерших. Простые люди поступают сообразно своим чувствам и, как например, в Италии, строят себе навевающие страх импозантные надгробия. Католические заупокойные мессы гораздо выше этого уровня, так как их первоочередная цель — благополучие усопших, а не ублажение живых, оплакивающих своих близких. Но наивысшую духовную помощь умершему, безусловно, оказывают наставления «Бардо Тхёдола». В них содержатся столь подробные описания и так тщательно учтены несомненные перемены в состоянии умершего, что каждый небезразличный читатель должен задаться вопросом, не означает ли это, что мудрые старые ламы заглянули в четвертое измерение и сорвали покров с самой величайшей тайны жизни.
Познание истины всегда приносит разочарование, но нельзя не согласиться с тем, что жизнь в Бардо есть реальность. Во всяком случае, для нас явилось неожиданностью возможность узнать, что посмертное состояние, о котором наше религиозное воображение создало самые величественные представления, являет собой жуткие картины, одна кошмарнее другой. Самое светлое видение возникает не в конце Бардо, а в самом начале, в момент смерти. После этого следует постепенное погружение в иллюзию и заблуждение до окончательного падения, приводящего к новому физическому рождению. Наивысшее духовное состояние достигается в момент окончания жизни. Отсюда следует вывод, что человеческая жизнь является средством постижения высшего совершенства. Только она создает ______ открывающую перед умершим возможность пребывать в вечном свете Пустоты, не имея привязанности к каким-либо вещам, и покоиться в центре колеса перерождений, освободившись от иллюзии возникновения и разрушения. Жизнь в Бардо — не вечная награда и не вечное наказание, но лишь нисхождение в новую жизнь, которая должна сделать ближе для индивидуума его конечную цель, которая достигается им самим как высший итог трудов и устремлений его земной жизни. Это не только возвышенное умонастроение, но подвиг мужества и героизма.
Дегенерирующий характер жизни в Бардо находит подтверждение в литературе западных спиритов, чтение которой неизменно производит гнетущее впечатление из-за полной несуразности и пошлости сообщений из «мира духов». Ученый, не колеблясь, объяснит их действием подсознания медиума и других участников сеанса и даже даст такое же объяснение описанию загробного мира в «Тибетской книге мертвых». И действительно, нельзя отрицать тот факт, что вся книга есть описание архетипического содержания бессознательного. За ним нет (и здесь наша западная наука не ошибается) никакой физической метафизической реальности, но «только» реальность психических фактов, данные психического опыта.
Независимо от того, как существует «данная» вещь, субъективно или объективно, факт — то, что она есть. «Бардо Тхёдол» не говорит ничего сверх этого, ибо его пять дхьяни-будд — не более чем психические реалии. Именно это умерший должен понять, если при жизни он еще не осознал свою собственную психическую жизнь и источник всех данных вещей как одно и то же.
Мир богов и духов, в сущности, не что иное, как коллективное бессознательное внутри меня. Чтобы изменить это утверждение на противоположное, то есть утверждать, что коллективное бессознательное есть мир богов и духов вне меня, не потребуется никакой мыслительной акробатики, но потребуется вся человеческая жизнь, возможно, даже много жизней возрастающей полноты. Заметьте, я не говорю — «возрастающего совершенства», ибо те, кто «совершенен», делают открытия совсем другого рода.
«Бардо Тхёдол» начал свою жизнь как «сокровенная» книга и такой же остается, сколько бы комментариев ни было написано о ней, так как эта книга открывается тому, у кого есть духовное знание. Это знание человек не приобретает с рождением, но только путем специальной подготовки и соответствующего опыта. Благо, что существуют такие «бесполезные», не отвечающие никаким нуждам и целям книги. Они написаны для тех «чудаков», которые не высоко ставят обычаи, цели и требования современной «цивилизации».
ПРЕДИСЛОВИЕ ЛАМЫ АНАГАРИКИ ГОВИНДЫ
Относительно жизни после смерти можно услышать такие возражения: (« Тот, кто еще не умер, не может правильно судить о смерти. И так как, наверное, никто оттуда никогда не возвращался, как может кто-нибудь знать, что такое смерть и что происходит после нее?»)
Тибетцы ответят: («Нет ни одного человека, ни одного живого существа, кто бы не вернулся после смерти. Прежде чем мы оказались здесь, мы умирали много раз. И то, что мы называем рождением, это просто обратная сторона смерти, как одна из двух сторон монеты или как дверь, которую, находясь снаружи, мы называем «входом», а находясь в комнате — «выходом».
Гораздо удивительнее то, что не каждый помнит свою прошлую смерть, и потому те, кто не помнит, не верят в нее. Но они также не помнят свое недавнее рождение, хотя не сомневаются в нем. Люди забывают, что действующая память — только небольшая часть нашего обычного сознания, и не знают о том, что память нашего подсознания регистрирует и сохраняет каждое прошлое впечатление и каждый прошлый опыт, вытесненный из поля зрения нашего бодрствующего ума.
Среди людей есть такие индивиды, которые с помощью концентрации и других йогических методов могут вывести подсознание в область различающего сознания и раскрыть неисчерпаемое богатство скрытой в подсознании памяти, где запечатлены не только наши прошлые жизни, но также прошлое нашей расы, человечества и всех предшествующих человечеству форм жизни, и даже самого того сознания, которое делает возможной жизнь в этой Вселенной.
