Кровь брата твоего - Хэй Малколм (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Он говорил своим прихожанам, что евреи — это люди, одержимые злым духом, привыкшие убивать и разрушать. «Нам нельзя даже здороваться с ними, нельзя перекинуться несколькими словами». В своих проповедях Иоанн использовал все бранные слова, какие только мог подобрать. Он называл евреев «похотливыми, прожорливыми, жадными, вероломными разбойниками». Он был первым христианским проповедником, который называл весь еврейский народ «богоубийцами». Кажется, что никто, даже в новое время, не ненавидел евреев сильнее его. «Евреи убили Сына Божьего! Как же вы смеете участвовать в их праздниках?… И вы еще смеете общаться с этим народом убийц и палачей!… О еврейский народ! Тот, Кого вы распяли, был сильнее вас, и Он уничтожил и рассеял вас…».
Все евреи виновны. Бог наказал их, и наказание будет длиться вечно. Бог осудил их, как утверждал Златоуст, терпеть на земле адские муки, он обрек их на бедствия, которые будут длиться, пока существует мир. Обрисовав те бедствия, которые, согласно плану божественного воздаяния, евреи испытали под властью Рима, он с торжеством указывает на их нынешнее состояние: «Смотрите, как Иудея стала пустыней и как все, что было у этого народа, пришло в запустение и обратилось в руины!» Более того, он предсказывает, что бедствиям этим не будет конца. «Участь твоя, еврейский народ, становится все более и более гибельной, и на лицах сынов твоих нельзя заметить ни проблеска надежды».
Подобная логика вполне оправдала бы немецкий геноцид. Св. Иоанн Златоуст мог бы произнести впечатляющую проповедь у массовой могилы в Дубно. Он мог бы объяснить, что за мстительный Бог покарал маленького еврейского мальчика, пытавшегося удержать слезы, чтобы не показать немцам своего страха, и младенца, и ту несчастную семью — всех, кто сошел в ров. И, действительно, в его «Шестой проповеди против евреев» есть слова, подходящие для подобного случая:
«Но, — говорят евреи, — люди, а не Бог причинил нам все бедствия. Нет, напротив, это Бог наслал на них бедствия. Если вы приписываете всю это людям, задумайтесь: даже если бы люди дерзнули на такое, они не смогли бы совершить этого без воли Божьей».
Другой отрывок из этой проповеди мог бы пригодиться адвокатам на Нюрнбергском процессе:
«Итак, когда скажет тебе еврей: 'Люди пришли к нам с войной, люди злоумышляли против нас', — ответь ему: 'Никогда люди не пришли бы к вам с войной, если бы на то не было Божьего соизволения'».
«Златоуст был одним из тех непреклонных святых, принципы которых для того и существуют, чтобы проводить их в жизнь» (57, 1, 52). Сразу же по прибытии в Константинополь в 398 году он убедил императора отменить ряд изданных им прежде законов, благоприятных для евреев. Несколько лет спустя, когда Златоуста изгнали из столицы, эти законы были восстановлены. Он ненавидел евреев и делал все, чтобы заставить весь мир ненавидеть их. Но даже и этого ему было мало. Он говорил евреям, что Бог лишил их народ законного наследия. «Почему же Он обездолил вас? Да разве непонятно, что Он сделал это потому, что возненавидел и отверг вас навсегда?» («Шестая проповедь против евреев»). Даже если учесть все принятые объяснения: особенности эпохи, благочестивое рвение, восточное красноречие, словам Златоуста трудно найти оправдание. Его осуждение народа Израиля именем Бога не было забыто. Оно способствовало укреплению традиции ненависти, традиции, которая с благословения церкви прошла через средневековье и омрачила всю историю Западной Европы. На протяжении многих столетий евреев преследовало эхо слов, сказанных Иоанном Златоустом: «Бог ненавидит вас».
Невозможно или невероятно трудно словами изменить то, что издавна стало частью человеческого характера.
Гийом дю Вер *2
Во времена раннего средневековья, с 6 по 10 век, жизнь евреев в Западной Европе была относительно спокойной. Доктрина, отказывающая им в человеческих правах, была уже принята во всем христианском мире, но постоянных организованных гонений еще не было. Считалось, что этот народ продолжает существовать благодаря беспредельной милости Бога, сохраняющего его как свидетельство христианской правоты. Рассуждая о евреях, ссылались на слова Св. Павла в его Послании к Галатам: «Изгони рабу и сына ее, ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной» (4:30). Поэтому, во исполнение заветов Писания, евреи должны были жить, как изгои.
Традиция враждебности по отношению к евреям, перешедшая от отцов церкви к новой Европе после падения Рима, не могла бы выжить без активной поддержки церкви. Карл Великий *3 оценил практические выгоды, которые могли принести экономике трудолюбивые евреи, по той же причине его сын Людовик заботился о соблюдении их интересов. Он назначил особого чиновника, носившего титул «Магистер юдеорум», в обязанности которого входила защита евреев от рьяных миссионеров. Однако архиепископ Лиона Св. Агобард *4 направил Людовику несколько посланий о еврейском «высокомерии» (De Insolentia Judaeorum, 826 — 828 годы), протестуя против учреждения этой должности. Во все исторические периоды, когда церковники писали о «высокомерии» евреев, это было верным признаком того, что светские власти обращались с евреями по-человечески. Хотя в одном из этих посланий архиепископ писал императору, что в глазах Бога евреи стоят ниже грешников Содома и Гоморры, один современный французский автор полагает, что Агобард вовсе не нападал на евреев, а лишь пытался защитить христиан, советуя им обращаться с евреями «благоразумно и человечно» (89, статья «Агобард»). Св. Агобард использовал слова «благоразумие и человечность» в особом церковном смысле, как явствует из его яростного послания епископу Нарбонны, которого он распекал за терпимое отношение к евреям. Агобард заимствовал большую часть своих обвинений из Второзакония *5:
«Таким образом, знай, почтенный отче, что все, о чем говорят их законы, проклято, и,словно в одеяние, облачено в проклятие, которое наполняет, как вода, самые их внутренности, и как масло, — их кости; они прокляты в городах и в полях, прокляты их приход и их уход, проклят всякий рожденный ими, плоды их полей и приплод их стад; прокляты их винные погреба, их закрома, их амбары, их пища и даже остатки их пищи, и никто из них не может избежать этого ужасающего и страшного проклятия, кроме как с помощью Того, кто — проклятие для нас» (121, 5, 200-201). «Выразим же сожаление, — писал Баснаж, цитирующий это великое проклятие, — по поводу слабости величайших из людей. Что за желчь разлита в душах святых епископов!» Как показывает письмо, раздражение святого епископа вызвал тот факт, что и в городах, и в деревнях евреи жили в благополучии, а не как изгои, что они возделывали землю, владели стадами, закромами, винными погребами и амбарами. Они не занимались ростовщичеством и торговлей подержанным платьем — это были занятия, до которых их низвели несколько столетий спустя.
Пытаясь обнаружить хоть какие-то следы терпимости к евреям в эпоху средневековья, один французский историк недавно заметил, что если бы этой терпимости не было, евреи просто не выжили бы. Светские и церковные власти могли легко уничтожить этих неверных, которые были малочисленны и беззащитны. «Их полное истребление было бы тем более простым делом, что повсюду все слои общества с энтузиазмом приняли бы в нем участие» (4, 94).
Ни про один период средневековья нельзя сказать, что повсюду все слои общества жаждали истребить евреев. Люди, действительно выражавшие такое желание или пытавшиеся сделать это, не родились с ненавистью в крови, а евреи не были столь презренными и омерзительными созданиями, что никто не мог удержаться от ненависти к ним. Ненависть была следствием церковной пропаганды, которая не всюду была одинаково действенной. В Испании ни один общественный класс, за исключением церковников, не выказывал ни малейшей склонности напасть на евреев, чьи разум и трудолюбие способствовали процветанию страны. В те времена испанцы проявляли терпимость, и привить им национальную ненависть было не так-то просто.
