Ле-цзы (перевод В.В. Малявина) - Ле-цзы (книги бесплатно читать без txt) 📗
«Водопад достигает в высоту тридцати саженей, вода вокруг бурлит на девяносто ли, там не могут плавать рыбы и черепахи, не могут жить крокодилы. Переправиться в этом месте через реку будет трудно!»
Человек не обратил на эти слова никакого внимания, переплыл через реку и вышел из воды.
— Сколь совершенно твое искусство! — сказал пловцу Конфуций. — Обладаешь ли ты каким-нибудь особым искусством входить в воду и выходить из нее?
— Я вхожу в воду посредством преданности и доверия, а выходя из воды, по-прежнему блюду преданность и доверие. С преданностью и доверием погружаюсь я в поток и не позволяю себе действовать самочинно — вот почему я могу переплыть через реку!
Конфуций повернулся к ученикам и сказал:
— Запомните же, дети мои. Действуя преданностью, доверием и искренностью, можно справиться даже с водной стихией, что же говорить о людях! [58]
Бай-гун спросил Конфуция:
— Можно ли говорить с людьми загадками, не выдавая себя?
Конфуций не ответил.
— Допустим, я брошу в воду камень?
— Хороший пловец из У достанет его.
— А если я вылью воду в воду?
— Смешайте воды рек Цзу и Шэн, и И Я различит их на вкус.
— Значит, никак нельзя говорить загадками, не выдавая себя?
— Почему нельзя? Но это возможно только с теми, которые понимают то, что не высказано в словах. Тот, кто способен понять невысказанное в словах, умеет говорить без слов. Кто ловит рыбу, замочит одежду, кто гонится за зверем, устанет бежать, и удовольствия в том не будет. Поэтому предел речи — отсутствие слов, предел деятельности — недеяние. Поверхностные умы соперничают из-за мелочей.
Бай-гун не понял слов Конфуция и в конце концов погиб в бане.
Чжао Сян-цзы послал Синьчжи Муцзу против племени ди. Полководец разбил неприятеля, захватил города Цзо-жэнь и Чжунжэнь и послал гонца с вестью о победе. Сян-цзы как раз сидел за трапезой и выглядел опечаленным.
— Два города пали в один день! Тут кто угодно обрадуется, — сказали его приближенные. — Отчего же вы печалитесь?
— Половодье на могучей реке не продержится и трех дней, — ответил Чжао Сян-цзы. — Сильный ветер и проливной дождь не продлятся целый день [59]. Солнце находится в зените на одно мимолетное мгновение. В моем роду еще не бывало столь славных достижений. Если за один день захвачены сразу два города, то беды не миновать!
Когда Конфуций услышал эти слова, он сказал:
— Может ли род Чжао не прославить себя?
Благодаря печали способный государь удерживает плоды своей победы, так что его счастье переходит на потомков. Царства Ци и Чу, У и Юэ одерживали в прошлом блестящие победы, но не знали, как удержать их, и в конце концов пришли к бесславному концу. Только правитель, постигший Путь, знает, как удержать победу. Конфуций мог голыми руками поднять засов на воротах столицы, но он никогда не кичился своей силой. Мо-цзы придумал оборонительный план, который не смог разгадать Гуншу Бань, но он не хотел прославиться своими полководческими способностями. Тот, кто умеет удержать свою победу, считает свою силу слабостью.
В царстве Сун жила семья, где три поколения подряд совершали добрые дела. Внезапно в этом доме черная корова без всякой причины отелилась белым теленком. Спросили об этом Конфуция, и тот ответил:
— Это счастливое предзнаменование. Принесите теленка в жертву высшему предку.
Минул год, и отец семейства неожиданно ослеп. А та корова снова отелилась белым теленком. Отец вновь велел сыну спросить об этом Конфуция.
— К чему спрашивать? — возразил сын. — Прошлый год мы уже спрашивали об этом, а теперь вы ослепли.
— Слова мудрецов поначалу как будто не находят подтверждений, а впоследствии оправдываются. Дело еще не закончилось, поэтому спроси его еще раз.
Сын пошел к Конфуцию, и тот сказал опять, что рождение белого теленка — счастливое предзнаменование и теленка нужно принести в жертву высшему предку. Сын доложил об этом отцу.
— Делай, как советует Конфуций, — сказал отец.
Прошел еще год, и на сей раз уже сын без всякой на то причины ослеп. А в скором времени войско Чу напало на Сун и осадило столицу. Жителям приходилось обмениваться детьми и есть их, а очаги топить костями.
Все мужчины, способные носить оружие, сражались на стенах, и более половины из них погибло. А отца и сына из-за того, что они были слепы, на войну не взяли. Когда же осада кончилась, зрение к ним вернулось.
В Сун жил бродячий фокусник, который хотел дать представление самому царю. Вот царь Юань призвал его к себе и велел ему показать свое искусство. Фокусник встал на ходули, которые были вдвое длиннее его ног, и быстро бегал на них, подбрасывая в воздух семь мечей. Царь Юань был очень доволен и щедро одарил фокусника золотом и шелком.
Услышал об этом другой бродячий актер, который тоже умел выделывать разные трюки, и пришел к царю, желая дать ему представление. Но царь Юань разгневанно сказал:
— Недавно ко мне уже приходил человек, показывавший разные фокусы. В его искусстве не было ничего необычного, но я был в хорошем настроении и богато наградил его. А теперь этот актер пришел ко мне потому, что прослышал о награде и тоже захотел получить ее!
Тут царь приказал бросить актера в темницу и держал его там целый месяц.
Циньский царь Му-гун сказал Болэ:
— Вы уже в преклонных годах. Есть ли у вас в семье кто-нибудь, кого я мог бы послать на розыски коня?
— Хорошего коня можно опознать по его стати и взгляду, костям и мускулам, — ответил Болэ. — Но лучший конь Поднебесного мира как бы невиден, как бы неуловим, как бы не существует, как бы пропал. Такой конь не поднимает пыли и не оставляет следов. У сыновей вашего слуги способности небольшие. Они могут узнать хорошего коня, но не лучшего коня Поднебесной. Но я знаю человека, который разбирается в конях не хуже меня. Он носит овощи и собирает хворост для меня. Его зовут Цзюфан Гао. Прошу вас призвать его к себе.
Му-гун призвал этого человека к себе и послал его на розыски коня.
Спустя три месяца он вернулся и снова предстал перед царем.
— Я нашел то, что нужно, в Песчаных Холмах.
— Что это за конь?
— Кобыла, каурая.
Царь велел привести кобылу, и она оказалась вороным жеребцом. Му-гун сильно опечалился и призвал к себе Болэ.
— Оказывается, тот, кого мы послали отбирать коней, ни на что не годен. Он не умеет даже отличить кобылу от жеребца и не разбирает масти! Что он может знать про лошадей!
Тут Болэ восхищенно вздохнул:
— Так вот, значит, чего он достиг! Как раз поэтому он стоит тысячи, десяти тысяч, всех в мире знатоков, подобных мне. Такие люди, как Гао, прозревают Небесный исток жизни, они схватывают суть и забывают о ненужном, пребывают во внутреннем и отрешаются от внешнего. Он видит то, на что хочет смотреть, и не замечает того, на что смотреть не нужно. Такие, как он, в лошадях видят нечто куда более важное, чем лошадь.
Чуский царь Чжуан спросил Чжань Хэ:
— Как мне управлять государством?
— Ваш слуга знает, как управлять собой, но не знает, как управлять государством, — ответил Чжань Хэ.
— Я унаследовал храм своих предков и алтари духов плодородия и желал бы знать, как уберечь их.
— Ваш слуга не слыхал, чтобы у правителя, который умеет управлять собой, не было порядка в государстве. Корень всему — в управлении собой. Я не смею говорить о верхушках.
— Прекрасный ответ! — воскликнул царь.
