Письма духовным детям - Осипов Алексей Ильич (электронные книги без регистрации txt) 📗
- Но почему первоначальная любовь не сохраняется?
- Потому что ведём не правильный, не естественный для человека образ жизни в отношении друг с другом. Начинаем мы с животного, да в нём и пребываем. А нужно было бы подниматься до человека, а потом и до ангела, до сына Божия. Но мы этого не делаем, а потому и пожинаем вместо пшеницы терние да волчцы. Бывает иногда, что люди сживаются друг с другом настолько, что не могут жить друг без друга, вроде известных Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны. Но и это не христианская любовь. Здесь просто редкое совпадение характеров и особо благоприятствовавшие условия жизни. Общее же правило для желающих иметь нормальную христианскую семью таково. Нельзя доверять своему Я, надеяться на свои интуиции или придавать решающее значение тому, что говорит сердце. Нужно твёрдо знать, что все мы больны (я говорю сейчас не о теле, а о душе), все наши естественные свойства искажены, поэтому все проявления своей души необходимо проверять, оценивать и решительно исправлять по Евангелию. Нужно руководствоваться не падшим умом и сердцем, но заповедями Христовыми. В этом и состоит истинное рассуждение, чтобы найти, как поступить по заповеди, а не по страсти, не по велению чувств (гнева или прихоти или т.н. любви).
Царствие Божие подобно закваске и ты, и она должны переквашиваться по образу нового человека, данному в Евангелии, во Христе. Для этого, когда видим в себе свойство празднословия, необходимо подавлять его, удерживать язык; видим любопытство, даём волю глазам, ушам, чреву - необходимо сдерживать себя. А сколько вреда, непоправимого вреда приносит тщеславие. Как это она (он) см ела сказать мне такое! И т.д. И т.п. Вот, путём сознательной борьбы со своим ветхим человеком, путём смирения и раскаяния друг перед другом и достигается мир в семье. Без борьбы же, в первую очередь с собой, и без помощи в этой борьбе друг другу семейное счастье очень непрочно, ибо зиждется оно на песке мимолётного внешнего благополучия, здоровья, отсутствия скорбей, внешних помех. Нужно жить по Евангелию, а не по своим страстям и похотям, не по лжеименному разуму и своему расстроенному сердцу.
- Но если один будет так жить, а другая половина нет, то как же быть?
- Вот поэтому и надо выбирать человека верующего и заранее объяснить, на какой путь жизни вы становитесь, а не просто по одному влечению сходиться. Если же по кино и театрам ходить, еще и в ресторанчики заглядывать, да проводить вечера перед телевизором и романчики почитывать, а в церковь лишь по обычаю ходить, Евангелия и святых Отцов не читать, тогда нечего самообманом заниматься. Таким, ему или ей, ничем помочь нельзя. Одним словом, надо каждому, тебе и ей, больше требовать от себя, а не от другого. И с сознанием ветхости, испорченности своей природы оценивать и разбирать все конфликты. Нечего себя оправдывать, а другого винить - оба виноваты, неправы, оба больны. Вместе и лечитесь, помогая друг другу, а не тираня и угрызая другого. Вместе надо работать - это и объясняй всячески. А главное, чтобы не лукавить. Я, мол, знаю и понимаю, и этого с меня достаточно, а делать должна ты. Нечего по фарисейски показывать себя добродетельным христианином. Раб, знавший волю Господина и не делающий, биен будет больше.
---------------------
20 августа 1963 год.
Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас грешных. Вслух и про себя, особенно когда сердце молится (а когда оно молится, нужно всё бросить и творить молитву, пока сердце не остынет), как можно чаще нужно совершать эту молитву. Такое страшное, сильное средство дал нам Господь для нашего спасения и борьбы с дьяволом, и мы его не используем. Мы все жалуемся, а эта молитва заставит замолчать всех врагов и этих празднословок вокруг тебя. Мысленно говори с силой эту молитву, и они замолчат все, потому что в них большей частью дьявол говорит, а не своя природа человеческая. Не хочешь говорить с каким-либо человеком - ставь между собой и этим собеседникам мысленно несколько раз крест и твори молитву: "Господи Иисусе… а ему отвечай самым кратким образом: да, нет. И человек уйдёт. Но этим оружием, которое дал нам Господь, мы не пользуемся. Потом страдаем, потом ропщем на Господа, людей обвиняем, а и за них надо молиться в это время. Надо научиться чаще произносить: "Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня грешного», или «Боже, милостив буди мне грешному", но особенно молитву Иисусову.
Комментарии
к книге иеромонаха Софрония (Сахарова) “Старец Силуан”
(по изд.: Essex. Англия. 1990).
Об авторе комментариев.
Нижеследующие комментарии принадлежат перу одного из духовных наставников середины 20-го века игумену Никону (Воробьеву. 1894-1963).
Игумен Никон (в миру Николай Николаевич Воробьев) прошел жизненный путь типичный для богоискателя начала ХХ-го века: традиционно-религиозная (крестьянская) семья; потеря веры в школе (реальном училище); безуспешный поиск смысла жизни в науке, философии и психологии (Психоневрологический институт в Петрограде); полное, до отчаяния, разочарование в жизни; вопль к неведомому Богу и поразительный ответ Божий; обращение к серьезному изучению богословия в Московской духовной академии. Затем - многолетнее подвижничество, завершившееся принятием монашеского пострига и священного сана в 1931-32 гг.; лагерные страдания 1933-1937 годов, после которых многолетняя работа в прислугах. В 1944 году - возобновление священнослужения, сначала на приходах Калужской, а вскоре Смоленской епархий. С 1948 года и до конца жизни - настоятель храма в городе Гжатске (ныне Гагарин) Смоленской области.
Что особенно значимо в его опыте для современного человека?
В первую очередь - его поразительное по силе ревности и бескорыстности искание смысла жизни. На это он отдал все свои душевные и телесные силы, все немалые таланты и перспективы, которые открывались ему на поприще мирской деятельности. Не разочаровался ли он впоследствии, увидев, что потерял все в этой жизни? Два момента из его жизни дадут, возможно, исчерпывающий ответ на этот вопрос.
Первый относится к 20-ым годам, когда он преподавал математику в средней школе в Сухоничах (Тверская губерния) и жил один, снимая половину дома. В другой половине часто собиралась молодежь повеселиться. Приглашали и его, поскольку знали его живой характер, умение играть на скрипке, петь, рассказывать интересные истории (об этом говорили школьники). Нет, не откликнулся он на настойчивые приглашения симпатичных девушек и веселых ребят. Чем-то более интересным и неотложным, чем эти шумные собрания, был он занят. " За стеной смех, веселье, танцы, - рассказывал батюшка, - а меня это ничуть не трогало, сердце было занято совсем другим, и я лишь от всей души благодарил Бога за то, что он избавил меня от этой пустоты и бессмыслицы».
Другой момент связан с его заключением. Когда батюшка прочитал "Один день Ивана Денисовича", то, помнится, сказал: " Солженицын или не знал, или не посмел написать об ужасах лагерной жизни и изобразил лишь слабое ее подобие". И неоднократно возвращаясь к этой теме, батюшка каждый раз повторял: " Сколько раз, находясь там, я спрашивал себя: Согласился бы я сейчас поменяться своим положением с этими упитанными, здоровыми, вольными и всесильными над нами охранниками? И каждый раз без малейших колебаний отвечал: Нет, нет и нет".
Таков опыт чистой души, опыт познания блага духовных ценностей, перед которыми все земные наслаждения оказываются не более, как миг игры мыльного пузыря, который есть - и нет его, и человек остается у разбитого корыта бесплодно прожитой жизни.
Себя батюшка называл "лесным" монахом, поскольку ни в одном монастыре ему жительствовать не пришлось и духовно-опытного руководителя на своем пути он так и не встретил, хотя жаждал и искал усиленно. В последний период своей жизни он, указывая на известные слова святителя Игнатия Брянчанинова, которого особенно почитал, исходя также и из своего опыта знания современного духовенства, многократно повторял своим близким: в наше время не стало духоносных наставников, видящих душу человека и могущих безошибочно руководить им на пути спасения. Великое счастье, если найдете человека, искренне стремящегося к духовной жизни, знающего святых отцов не по букве, а по духу, разумного и не пр елестного. Но и такие уже редкость. Остается одна внешность, вид благочестия, и игра в отцы и дети.
