Развитие византийской Литургии - Матеос Хуан (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗

Подобным же образом, связь положения Даров на престол с положением Тела Христа во гроб — это аллегория. Далее в своём аллегорическом толковании Литургии, Феодор связывает Эпиклесис с Воскресением. В наше время принято считать, что символическим действием, означающим Воскресение, является соединение Тела и Крови после преломления, смерть же символизируется Пресуществлением Даров. Таким образом, прежняя аллегория Феодора может приводить к путанице.

Стоит подчеркнуть, что нет необходимости искать аллегории во всех священнодействиях Литургии. Она вся является священнодействием, и каждая её часть носит таинственный характер; именно такой была мысль Златоуста в его толкованиях на Литургию. Он не позволял себе надуманных и натянутых толкований, таких, как толкование Феодора.

С пасторской точки зрения приносит больше вреда, чем пользы, когда литургисты забывают смысл священнодействия Литургии в целом, как воспоминания нашего искупления через смерть и Воскресение нашего Господа и стремятся каждый отдельный кусочек Литургии истолковывать с точки зрения нравоучения или личного благочестия. Это приводит к потере единства Литургии как единого таинства, и, в конечном итоге, к тому, что внимание рассеивается и рассыпается по разрозненным частям Литургии.

Диалог между сослужащими

Диалог между епископом и сослужащими священниками — как он представлен в чине архиерейской Литургии — являет собой древнюю и красивую молитву по подобию Orate fratres [6], где основной акцент ставится на присутствии Духа Святого как подготовке к Эпиклезису.

Епископ говорит: «Помолитеся о мне, братие и сослужителие», и они отвечают словами Архангела Гавриила к Матери Божией, которые здесь приняли форму пожелания: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя». Следующая фраза, произносимая епископом, более поздняя: «Тойже Дух содействует нам вся дни живота нашего».

Молитва приношения

После того, как вход совершился, священник молча читает молитву приношения, в то время, как диакон произносит ектению.

Данная молитва представляет для нас некоторые трудности, в первую очередь, в связи с её названием. Означает ли здесь «приношение» (proskomide) проскомидию, приношение даров, т. е. призвана ли эта молитва сопровождать приношение хлеба и вина? Рассмотрим текст молитвы:

«Господи Боже Вседержителю, Едине Святе, приемляй жертву хваления от призывающих Тя всем сердцем, приими и нас грешных моление, и приведи нас [7] ко Святому Твоему Жертвеннику, и удовли нас приносити Тебе Дары же и жертвы духовныя о наших гресех и о людских неведениих: и сподоби нас обрести благодать пред Тобою, еже быти Тебе благоприятней жертве нашей, и вселитися Духу благодати Твоея Благому в нас, и на предлежащих Дарех сих, и на всех людех Твоих»

Как мы видим, это молитва совершающих Литургию клириков, просящих Бога позволить им приблизиться к Его святому Престолу и благосклонно призреть на них, чтобы могла быть совершена эта жертва и плоды этой жертвы — схождение Духа Святого.

Кого-то может смутить перевод «приведи нас ко Святому Твоему Жертвеннику». Поскольку в греческом тексте местоимение «нас» отсутствует, это место обычно понимают, как относящееся к упомянутой перед этим молитве: «принеси ю (молитву) ко Святому Твоему Жертвеннику». По многим причинам, особенно поскольку «Святой Жертвенник» здесь означает престол церкви, а не Небесный Алтарь, и поскольку в Литургиях свв. Василия и Марка эта фраза явно указывает на служащих, а не на молитву, данная фраза должна быть переведена именно так, как мы это сделали выше.

Таким образом, это молитва не о дарах, но о служащих. Это не молитва приношения, а молитва входа служащих, когда они шли в процессии от амвона в центре храма к алтарю. Текст молитвы предполагает, что это первое приближение служащих к престолу, следовательно, вся Литургия Слова совершалась вне алтаря, в соответствии с антиохийской и старой константинопольской традицией. Прочтение данной молитвы происходило непосредственно во время процессии, когда служащие приближались к престолу и полагали на него дары.

Название «Молитва приношения» здесь должно означать «молитва возношения, анафоры», поскольку греческое слово proskomide [8] здесь использовано именно в этом смысле; эта молитва, таким образом, является молитвой, открывающей Евхаристическую Литургию.

Была ли в Литургии собственно молитва приношения даров? Конечно, и её произношение вводилось возгласом диакона, всё ещё сохранившимся в ектенье: «О предложенных честных дарех, Господу помолимся». Молитва, следовавшая за этим возглашением, сейчас находится в конце проскомидии, перед Литургией: «Боже, Боже наш, Небесный Хлеб, Пищу всему міру, Господа нашего и Бога Иисуса Христа пославый, Спаса и Избавителя, и Благодетеля, благословяща и освящающа нас, Сам благослови предложение сие и приими е в пренебесный Твой Жертвенник. Помяни, яко Благ и Человеколюбец, принесших и ихже ради принесоша, и нас неосуждени сохрани во священнодействии Божественных Твоих Тайн…»

Мы знаем, что до VIII века приготовление даров совершалось непосредственно перед началом Евхаристической Литургии, примерно как сейчас всё ещё совершается приготовление епископом на архиерейской Литургии. Всех нынешних молитв и поминовений тогда не существовало, они были введены, начиная с X столетия. Существовала лишь молитва о дарах, и она читалась после положения даров на престол.

Ектения

Текст ектении, читаемый сейчас после входа с дарами, очень старый; он находится уже в писаниях свт. Иоанна Златоуста и в Апостольских постановлениях. Её прошения, начиная с «Дне всего совершенна, свята, мира и безгрешна, у Господа просим», совершаются от имени присутствующих; она отличается от мирной ектении, где прошения носят более универсальный характер.

Данная ектения никогда не читалась независимо, но только как добавление к великой ектенье. С конца четвёртого века мы находим её в конце вечерних и утренних молитв, где она находится и сейчас в Византийском служебнике. Обычно мирная ектения читалась коленопреклонённо, тогда как ектения о частных нуждах читалась стоя. Соединением между двумя ектениями служила фраза: «Заступи, спаси, помилуй…», где добавлялось также прошение «возстави нас, Боже, Твоею благодатию», после которого люди вставали.

В старых документах, эта ектения заканчивает всё богослужение; после неё следовало только заключительное благословение. Её задачей было сделать переход от богослужения к конкретной жизни наступающего дня или ночи. Это объясняет, почему она не читалась в Литургии Слова после великой ектении, ведь верные не выходили, но оставались в храме. Напротив, она была добавлена к ектении об оглашенных, которые после благословения епископа должны были покинуть храм. Эта ектения, таким образом, не относится к Литургии, где присутствуют только верные.

Прежнее вхождение в алтарь

Подытоживая всё вышесказанное, мы может описать вход в алтарь (Великий вход), как он совершался в древности.

Литургия Слова, вплоть до окончания «Молитвы верных», т. е. мирной ектении, совершалась в притворе храма; клирики были в центре, лицом к алтарю. Как только ектения завершалась, хор начинал петь гимн Предложения, ныне это Херувимская. Епископ и священники из центра храма шли в алтарь, читая молитву входа (молитву приношения: «Господи Боже Вседержителю, Едине Святе…»), в то время, как диаконы приносили дары из диаконника или боковой ризницы, где они были приготовлены. Епископ полагал дары на Престол и читал молитву: «Боже, Боже наш, небесный Хлеб…», предваряя которую, диакон возглашал: «О предложенных честных дарех, Господу помолимся». После этого начиналась Анафора.