Против Маркиона в пяти книгах - Тертуллиан Квинт Септимий Флорент (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
1. Но говорю вам, — заявляет Он, — слушающим, [1187] — показывая, что это было прежде поручено <Ему> Творцом: Глаголь в уши слушающих. [1188] Любите врагов ваших и благословляйте ненавидящих вас, и молитесь за клевещущих на вас, [1189] — эту мысль Творец заключил в одно изречение, <сказав> через Исаию: Тем, которые ненавидят вас, говорите: <<Вы — наши братья». [1190] Ибо если тех, которые являются <нашими> врагами, ненавидят, проклинают и клевещут, следует называть братьями, то, конечно, и благословлять ненавидящих и молиться за клевещущих приказал Тот, Кто заповедал считать их братьями. 2. «Христос учит совершенно новому терпению, запрещая даже воздавать за оскорбление, что было позволено Творцом, требующим око за око и зуб за зуб; [1191] напротив, Христос повелевает подставлять и другую щеку и, кроме плаща, уступить также рубашку». [1192] Разумеется, если только Христос не добавил [1193] это как вставку, согласующуюся с учением Творца. Сразу нужно заявить следующее; предвещалось ли учение о терпении у Творца? 3. Если через Захарию Он предписал: Пусть никто не держит зла на брата своего, [1194] — но также и на ближнего; ибо говорит опять: Пусть никто не припоминает зла ближнему своему, [1195] — то ввел гораздо большее терпение по отношению к оскорблению Тот, Кто ввел его забвение. Но и когда Он говорит: У Меня отмщенье, и Я воздам, [1196] — точно так же учит терпению — ожиданию отмщения. 4. Следовательно, поскольку неправдоподобно, чтобы Тот же казался требующим око за око и зуб за зуб [1197] в ответ на насилие, Кто запрещает не только ответное насилие, но даже мщение, даже воспоминание и размышление об причиненном насилии, [1198] постольку нам открывается, каким образом Он назначил око за око и зуб за зуб: не для того, чтобы позволить второе насилие возмездия, [1199] которое запретил, воспретив мщение, но для того, чтобы удержать от первого [, которое запретил!, [1200] указав на возмездие, чтобы каждый, имея в виду позволение второго насилия, воздерживался от первого. 5. Ибо Он знал, что легче не допустить проявления силы немедленным возмездием, чем обещанием мщения. Но и то, и другое должно было быть назначено в соответствии с природой и верой людей, чтобы тот, кто верит в Бога, ожидал мщение от Бога, а тот, чья вера в Бога была слаба, — опасался возмездий [1201] Закона. Этот смысл Закона, затруднительный для понимания, Господин и субботы, и Закона, и всех установлений Отца — Христос — раскрыл и сделал ясным, велев подставлять также и другую щеку, дабы тем вернее отменить ответное насилие, осуществлению которого и Закон стремился воспрепятствовать посредством установления возмездия; ответное насилие, несомненно, сдерживали явным образом и пророчества, запрещая помнить об оскорблении и оставляя отмщение Богу. 6. Таким образом, если Христос что–либо присоединил, Он не разрушал принципы Творца, так как Его заповедь была не враждебной, но содействующей им. Затем, если мы рассмотрим само основание для предписания терпения, и притом столь полного и совершенного, то оно не будет прочным, если не связано с Творцом, Который обещает отмщение, Который предстает Судией. Впрочем, если столь тяжкое бремя терпения — <заключающегося> не только в том, чтобы не отражать удар, но и в том, чтобы подставлять другую щеку; не только в том, чтобы не проклинать в ответ, но в том, чтобы благословлять; не только в том, чтобы не держаться за рубашку, но в том, чтобы уступить и плащ — на меня накладывает тот, кто не собирается меня защищать, напрасно он предписывает терпение, не показывая мне вознаграждение за <выполнение> заповеди, я говорю о плоде терпения, чем является мщение, которое он должен был предоставить мне, если не осуществляет его сам, или, если мне не предоставляет, осуществлять его сам, ибо важно для воспитания, чтобы насилие было отомщено.
7. Ведь страхом перед мщением обуздывается всякое беззаконие; впрочем, оно будет господствовать при отсутствии ограничений свободы, готовое выколоть оба глаза и выбить все зубы, тешась полной безнаказанностью. Но это свойство наилучшего и столь благого бога: оскорблять терпение, распахивать дверь перед насилием, не защищать честных, не удерживать бесчестных. 8. Всякому просящему у тебя дай, [1202] — конечно, нуждающемуся или еще более нуждающемуся, если он при этом еще и богат. Итак, чтобы никто не нуждался в подающем, тебе предложен во Второзаконии образ Творца: [1203] Не будет, [1204] — говорит, — у тебя нуждающегося, дабы, благословляя, благословил Господь Бог твой тебя [1205] — т. е. <тебя> подающего, не допускающего появления нуждающегося. 9. И речь здесь идет о большем. Ведь <Творец> повелевает дать не просящему, но говорит: Да не будет [1206] у тебя нуждающегося, — т. е. «позаботься сам по себе, чтобы такового не было». Тем сильнее Он предписывает давать просящему, <что очевидно> также из следующих слов: Если же появится нуждающийся среди братьев твоих, не отвращай сердца твоего и не удерживай руки твоей от нуждающегося брата твоего, но, открывая, открой ему руку, одолжи ему столько, сколько пожелает, [1207]10. Ведь взаймы принято давать лишь просящему. Но о ссуде — после. Теперь же, если кто намерен утверждать, что Творец приказал давать братьям, Христос же — всем просящим, чтобы это <у Него> было новым и отличным, то, конечно же, это <Его повеление> будет одним из того, благодаря чему Закон Творца будет [1208] во Христе. Ибо не иное Христос заповедал в отношении всех, чем то, что Творец — в отношении братьев. В самом деле, даже если большей является та доброта, которая проявляется по отношению к чужим, она не будет предшествовать той, которая ранее причиталась ближним. 11. Ибо кто сможет любить чужих *** [1209]? Но если вторая степень доброты есть доброта к чужим, а к ближним — первая, у Того же будет вторая степень, у Кого и первая; <это> легче <допустить>, чем то, чтобы у того была вторая, у кого нет первой. Таким образом, Творец и в соответствии с природным порядком сначала учил доброте к ближним, намереваясь впоследствии направить ее и на чужих, и в соответствии с принципом Своего установления сначала — к иудеям, затем — и ко всему человеческому роду. 12. И поэтому, пока таинство пребывало в пределах Израиля, <Творец> с полным основанием заповедовал милосердие лишь в отношении братьев, но когда Он дал Христу язычников в наследие и во владение — пределы земли [1210] и когда начало осуществляться то, что было сказано через Осию: Не Мой народ — Мой народ и не обретающая милосердие — обретающая милосердие, [1211] — т. е. языческое племя, с этой поры Христос на всех распространил действие закона отцовской благосклонности, никого не лишая как сострадания, так и призвания. Таким образом, если Он и учил чему–то большему, Он получил также и это в наследие язычников. 13. И как вы хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. [1212] В этой заповеди, конечно, подразумевается и другая ее часть: «И как вы не хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы не поступайте с ними». Если это предписал новый, ранее неизвестный и еще не вполне проповеданный бог, который до сих пор не воспитывал меня никаким наставлением — из которого я бы заранее знал, чего я должен для себя хотеть и не хотеть и, таким образом, и другим делать то, чего для себя хочу, и не делать то, чего и для себя не хочу, — то он предоставил моему мнению постоянно склоняться то в одну, то в другую сторону и не привязал меня к согласию между волей и делом, дабы я делал другим то, чего хотел бы для себя, и не делал другим то, чего не хотел бы для себя. 14. Ведь он не определил, чего я должен для себя и для других хотеть или не хотеть, чтобы по закону воли я выравнивал дело, и я могу <уже> [1213] не давать другому то, что хотел бы получить от другого: любовь, послушание, утешение, защиту и блага такого рода — точно так же и делать другому то, чего не хотел бы испытать: насилие, несправедливость, оскорбление, обман и зло такого рода. [1214] Именно с этой несогласованностью между волей и делом действуют язычники, еще не наставленные Богом. 15. Ведь даже если по природе добро и зло известны,' [1215] это не касается предписания Бога; лишь когда оно оказывается познанным, согласие между волей и делом благодаря вере и страху перед Богом начинает осуществляться. Итак, бог Маркиона, именно теперь открытый, если он все–таки был открыт, [1216] не мог издать столь сжатый, затемненный, до такой степени непонятный и легче поддающийся истолкованию в соответствии с моим благоусмотрением <, чем в соответствии с некоей нормой, > компендий этой заповеди — о которой идет речь, — компендий, расшифровку которого он не подготовил. 16. Но мой Творец еще и прежде и повсюду заповедовал нуждающихся — бедных, сирот и вдов — защищать, помогать им и облегчать их жизнь, как и через Исаию <говорит>: Отломи хлеба твоего нищим, и тех, у которых нет крыши, введи в дом твой, и, если увидишь нагого, прикрой <его наготу>; [1217] также через Иезекииля о праведном муже: Хлеб свой даст голодному и нагого прикроет [1218] Следовательно, еще тогда Он достаточно хорошо научил меня делать другим то, что я хотел бы, чтобы делалось и для меня. 17. Таким же образом предписывая: Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства [1219] — <Творец> научил, чтобы я не делал другим то, чего не хотел бы для себя. И поэтому заповедь в Евангелии будет принадлежать Тому, Кто ее ранее подготовил, расшифровал, расположил в соответствии с благоусмотрением Своего учения и по праву сократил уже в компендий, ибо и в другом месте предвещалось, что Господь, т. е. Христос, сотворит краткое слово на земле. [1220]
