О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - Голынский-Михайловский Антоний "архиепископ" (онлайн книга без .TXT) 📗
Такое предупреждение напоминает, как важен осмысленный и гармоничный подход к умному деланию, ибо в духовной работе для всякого правильного действия непременно требуется избирать правильное время и правильное усилие.
О различии двух первых периодов пишет и современный подвижник схимонах Иосиф Ватопедский, поясняя, что в период делания, когда исцеляется страстная часть души, враг ведет брань против тела. Если подвижник на деятельном пути достиг степени очищения, или «полноты первой ступени покаяния… то это означает, что он победил телесные страсти, поставив пределом для своих желаний одни лишь необходимые потребности. Тогда чувства подчиняются уму, так что более ничего не требуют и не совершают в угоду похотению».
Во второй период, когда подвижник вступает в область созерцания, враг ополчается на разумную часть души: «Это брань мысленная, затрагивающая все, что имеет отношение к уму и созерцанию». Подвижник
{197}
вступает «в область молитвы, отличающейся от той, которую до сих пор приходилось поддерживать трудами и старанием. Божественная благодать пребывает теперь в уме человека уже не как укрепляющее посещение и утешение, которое являлось ему время от времени раньше». Теперь это устойчивое состояние, которое знаменует «вторую ступень духовной жизни, называемую ступенью просвещения». Благодать теперь полновластно господствует над умом, а ум надо всем в человеке. Это состояние владычества «Божественной благодати, которая всякий раз, когда пожелает, угодным ей образом сама приводит ум к созерцанию» {226}.
В отеческих писаниях отчетливо обозначается грань между деятельным и созерцательным периодом. Прп. Иоанн Лествичник: «Иное есть прилежно умом блюсти свое сердце; и иное быть епископом сердца посредством ума, как начальнику и как архиерею, приносящему Христу словесные жертвы. Начало молитвы состоит в том, чтобы отгонять приходящие помыслы при самом их появлении; середина же ее — в том, чтобы ум заключался в словах, которые произносим или помышляем; а совершенство молитвы есть восхищение ко Господу» [77].
Свт. Игнатий: «Иное — молиться со вниманием, при участии сердца; иное — нисходить умом в сердечный храм и оттуда приносить таинственную молитву, исполненную силы и благодати Божественной. Второе происходит от первого… Все это совершается под водительством благодати Божией, по ее благоволению и усмотрению. Стремление ко второму прежде стяжания первого не только бесполезно, но может быть причиной величайшего вреда» {227}.
Прп. Никодим Святогорец: «Ведай, что хотя и своими усилиями творимая и достигаемая молитва есть молитва, Богу приятная, но настоящая молитва, та, которая вселяется в сердце и делается неотходною, есть дар Божий, дело Божией благодати» {228}.
Свт. Феофан: «Что касается до созерцания, то ни у одного из отцов не находим, чтобы в него можно было вступать самим… Созерцание, по словам их, давалось именно тем, которые успевали уже очистить сердце свое совершенно и глубоко соединялись с Господом» {229}.
Митрополит Иерофей (Влахос) приводит слова Афонского старца-пустынника, который, определяя различие молитвенных состояний, говорит: «У деятелей молитва совершается от страха Божия и благой надежды, в то время как у созерцателей — из любви к Богу и совершеннейшей чистоты. Характерный признак первой ступени, деятельной, — сосредоточенность ума в сердце, когда ум, не отвлекаясь, молится Богу.
{198}
Признак второй ступени, созерцательной, — охваченность ума Божественным Светом, когда ничего из мира не чувствуется, даже собственное „я“» {230}.
Владыка Антоний в своей работе вводит подробную градацию молитвенных состояний. Деятельному периоду у него соответствует прохождение молитвы 1) словесной, 2) умной деятельной, 3) умно-сердечной деятельной. Созерцательному периоду — прохождение молитвы 4) умно-сердечной самодвижной, 5) умно-сердечной чистой. К третьему периоду — периоду обожения — он относит молитву 6) зрительную.
Этой последней, наивысшей степени молитвенных состояний — молитве зрительной — в писаниях святых отцов иногда соответствует наименование молитвы духовной. Именно так называет ее Исаак Сирин. На вопрос: «Что такое духовная молитва?» — преподобный отвечает, что обретающие ее «делаются причастными действенности Святого Духа. И ее сподобляется один из многих тысяч людей, потому что это — тайна будущего состояния и жития. Ибо он возносится, и естество пребывает недейственным, без всякого движения, и памятования о здешнем. Не молитвою молится душа, но чувством ощущает духовные вещи оного века, превышающие понятие человеческое, уразумение которых возможно только силою Святого Духа. А это есть умное созерцание, но не движение и не взыскание молитвы, хотя от молитвы заимствовало себе начало. Ибо через это некоторые из подобных сим людей достигали уже совершенства чистоты… И когда приникает Дух Святой, всегда обретает таковых в молитве; и от этой молитвы возносит их к созерцанию, которое называется духовным зрением» {231}.
Преподобный Исаак обращается и к проблеме терминологии: «Иногда сию, так называемую духовную молитву в одном месте называют путем, а в другом ведением, и инде — умным видением. Видишь, как отцы переменяют названия духовных предметов. Ибо точность именований устанавливается для предметов здешних, а для предметов будущего века нет подлинного и истинного названия, есть же о них одно простое ведение, которое выше всякого наименования… и всех придуманных имен… Отцы в означение оного ведения употребляют какие хотят названия, так как точных именований оному никто не знает» {232}.
В связи с этим же вопросом профессор С.М. Зарин пишет, что часто одни и те же понятия «обозначаются в аскетической литературе различными техническими терминами. Эти последние, отличаясь фигуральностью, нелегко переводятся на точный язык современных психологических терминов. Как известно, святые отцы-подвижники не имели обычая излагать свои мысли в систематической форме, а допускали известную свободу в распределении и формулировке литературного материала» {233}.
{199}
Размышляя об уровнях молитвенных состояний, прп. Никон Оптинский писал: «Первый от Господа дар в молитве — внимание, т. е. когда ум может держаться в словах молитвы, не развлекаясь помыслами. Но при такой внимательной, неразвлекательной молитве сердце еще молчит. В этом-то и дело, что у нас чувства и мысли разъединены, нет в них согласия. Вторая молитва — второй дар — это молитва внутренняя, т. е. когда мысли, чувства в согласии направлены к Богу. До сих пор всякая схватка со страстями оканчивалась победой страсти над человеком, а с этих пор, когда молятся ум и сердце вместе, т. е. чувства и мысли в Боге, страсти уже побеждены. Побеждены, но не уничтожены, они могут ожить при нерадении… И молитвенник, чуть только страсть зашевелится, бьет ее и побеждает. Третий дар есть молитва духовная. Про эту молитву я ничего не могу сказать, здесь в человеке нет уже ничего земного. Правда, человек еще живет на земле, по земле ходит, сидит, пьет, ест, а умом и мыслями он весь в Боге на небесах. Некоторым даже открывались служения ангельских чинов. Это молитва — молитва видения. Достигшие этой молитвы видят духовные предметы, например состояние души человеческой, так, как мы видим чувственные предметы, как будто на картине. Они смотрят уже очами духа, у них смотрит уже дух. Постоянно ли они находятся в видении или только по временам — не знаю. Они не говорят о том, что видят, редко открывают другим свои видения» {234}.
