Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы - Кронштадтский Иоанн (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Легко и весело на душе у священника, когда он добросовестно отправит службу Богу или совершит требу: с благословением и миром Божиим возвращается он домой.
Помни пословицу: глаза страшат — руки делают. Так и с тобою пусть будет: хоть ум плоти страшит тебя множеством слов при молитве, но язык пусть говорит.
<…> [107] Желая избежать недоброго мнения людского, ты впадаешь в немилость Божию, которая в сравнении с людскою немилостию тяжелее в бесконечное число раз. Не лучше ли, пренебрегши людским мнением, думать при совершении всякой службы единственно о славе Божией?
Ты смущаешься духом во время службы, и тяжело для тебя это смущение. Но слыши кроткий глас Духа Божия, вразумляющий Тебя: «Много думаешь». Не думай — и будешь покоен. Говорится о мнительности.
Что страшливы есте, маловеры? (Мф. 8, 26.) Ах, Господи, даруй Ты эту живую веру нам, чтобы мы не были страшливы и в надежде на Тебя исходили бодро и с радостию на всякое дело благое. — Как часто, в самом деле, пугаемся мы по причине маловерия того, чего не следовало бы никогда пугаться? — Люди с верою и надеждою на Бога выходят на страшного силою и искусством неприятеля и бывают победителями, а мы — какой стыд! — боимся выступить на поприще известного, заученно, укоренившегося в памяти слова и, будучи обязанностию принуждены выступить на него, теряемся от смущения до того, что слово замирает на устах наших. Где тут вера и надежда на Нога?
Якоже, Господи, малодушие апостолов Твоих претворил еси в мужество Духом Твоим Святым, та ко претвори и мое малодушие в мужество Тем же Духом Животворящим.
Сонмы пророков, апостолов, святителей, мучеников, преподобных, праведных и всех святых громогласно, вседушевно, иногда с пролитием собственной крови — свидетельствуют тебе, что Иисус Христос есть Богочеловек, пострадавший за нас и давший нам Тело и Кровь Свою в пищу и питие нам, η ты допускаешь в свою голову помыслы, что Он — не Бог, что хлеб и вино — не истинные Тело и Кровь Господа, и за то сердце твое страдает, потому что без Христа нет жизни для сердца, нет радости. Он Один — радость наша, мир наш. Устыдись такого собора святых: они дивятся твоему безумию.
Господь Иисус есть Бог, имеющий Един власть оставляти грехи [108]. Это мы познаем и на опыте, когда в душевной туге о грехах прибегаем к Нему с молитвою и получаем сами в себе свидетельство о прощении грехов. Молитва — живительный пластырь для души. Люби, прощая слабости.
Веруй всем сердцем, что грех [109]… и оскорбителен для Всесвятого Бога.
Однажды подступил к Спасителю сатана и сказал Ему: «Дай мне сеять учеников Твоих, как пшеницу». Вскоре после этого Спаситель сказал Петру: Симоне, Симоне, се, сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу: Аз же молихся о тебе, да не оскудеет вера твоя: и ты некогда обращься, утверди братию твою (Лк. 22, 31—32). Вот завистник наш пускается иногда на какие искушения: он силится как бы по воздуху разметать наши святые и добрые мысли, иногда с большим трудом собранные, вырвать из сердца веру и рассыпать ее на все четыре стороны, чтобы, веровав, мы не спаслись. И как заметен бывает в нас часто след темной силы, усиливающейся разрушить в нас всякое добро: в самые важные, решительные минуты веры это святое чадо неба иногда вырывается из нашего сердца; ищем его и — к посрамлению своему — не находим. — Иногда непонятная недоверчивость к самому себе во время Богослужения или при совершении треб и ощущаемое при этом чувство смущения и боязни необыкновенно стесняют душу, останавливая правильное действие рассудка и приводя в трепет сердце — до того, что слова замирают на устах. Это — тоже след сатаны. Бог есть Бог мира и спокойствия. — Кто ж за меня помолится, чтобы не оскудела вера моя при таких искушениях? Божественный Спасителю! Якоже о Петре молился Ты, да не оскудеет вера Его, тако и во мне, Господи, возгревай веру Твою по бесприкладной благости Твоей и утверди, утверди ее и во мне, да не исхожу всегда посрамлен от лица Твоего, да не наведу соблазна людям Твоим и да не погублю некие от них своею нетвердостию в вере.
Ты привык обнимать все только одним беглым изглядом ума и не прилагаешь сердца своего к тому, с чем встречаешься или что хочешь делать, например к прекрасным молитвам, и оттого ты, как ветер, хочешь разом схватить всю молитву, совершенно забывая закон последовательности. Приложи свое сердце к тому, что читаешь, — и пе унесутся, как бы по ветру, слова молитвы и не оставят мысль и язык твой без понятия и слова.
Господи! Если составит меня> навсегда сатанинское смущение и боязнь во время святых служб и вообще в жизни моей, если Ты даруешь мне живую перу и ревность о славе Твоего имени, подобно Плииной или Иоанновой, и даруешь мне бодро, в простоте и веселии сердца служить Тебе во все время моей жизни, то в храм Твой обязуюсь сделать приращения на двенадцать рублей серебром. — Дара от Бога хочешь большого, а от себя даешь очень небольшой. Лучше его сделать без условия с Богом, а Бог уже Сам знает, что и сколько даровать тебе.
Если оружие ума, мозг поврежден — худо действовать умом; а если сердце и внутренности, особенно желудок, страдают какими–нибудь завалами или припадками — худо вдвойне для души, для ее нравственных отправлений. Болезни внутренностей наводят на человека сильную тоску, ослабляют сильно веру, живущую в сердце, вообще делают хандрою, тяжелым для себя и для людей.
Всеблагой Господь дал мне сначала почувствовать животворность, сладость веры в Бога и в Его Таинства, особенно животворность святого причащения, несмотря на мое маловерие, единственно по Своей благости. Но с течением времени маловерие мое не перешло в живую и простосердечную веру в Господа и Его святое слово, исполненное истины и всемогущества, и Он за мою неблагодарность и невнимательность к Его дарам, за мое маловерие благоволил наказать меня совершенным недоверием к самому себе — для того, чтобы я горьким опытом убедился, как животворна вера и как гибельно неверие.
Легче поднять иглою высокую гору, нежели вынуть гордость из сердца человеческого… Глубоко таится она и неприметнее следов мухи, ходящей в темную ночь по камню.
Точно два совершенно различных духа живут иногда во мне — в разное время: то дух злобы, хулы, нетерпения, дух подавляющий, мертвящий душу страшною тоскою, унынием; то дух кротости, смирения, умиления, мира, тихой радости. Первый — злой дух, а последний дух — животворный.
Я опытно дознал на себе владычество диавола и владычество Бога; как первое несносно, так последнее животворно, легко и приятно.
Держава Бога нашего над сердцами человеческими открывается пренебесным миром в сердце, когда мы творим угодное Ему, и нестерпимым томлением, тоскою, когда мы делаем что–либо Ему противное. А что Бог знает сердца, это ясно из того, что каждая мысль, хорошая и нехорошая, сопровождаются соответствующими им последствиями в душе: или миром, или неприятным ощущением.
Если во время службы заметишь, что тобою овладевает чувство смущения и мысль твоя слишком стремительно влечет тебя к концу молитвы или возгласа, остановись на два мгновения и начинай исподволь, с расстановками произносить слова и ни в каком случае не поддавайся малодушно чувству смущения.
При виде древних священных письмен, установлений и обрядов представь себе, сколько веков протекли они, сколько людей — в разных веках преемственно живших — пережили, сколько почтения имели во всех веках, и скажи себе при :>том: они достигли и до меня, как цвет отцветающего человека, до моего ничтожества — для того, ч тобы и я ради моего собственного блага, ради спасения вечного употреблял их с благоговением.
Человек, говорят, точно свечка: горит, горит — и погаснет. Хорошо это сравнение. А мне /фи этом сравнении вот что приходит в голову: смотря на бесчисленное множество зажженных мечей во храме — пред иконами или в руках предстоящих и молящихся, я представляю огненную, постоянно существующую стихию, распространенную везде на земном шаре — ив воздухе, п на земле, и, по местам, от действия известных причин видимую, но большею частию невидимую; ;>ту стихию я признаю источником тех видимых огоньков, которые зажжены в церкви, делаю сравнение ее с людьми. Что люди, как не отдельные огоньки, только назовем эти огоньки духовными (как говорит Спаситель в притче: огнь npuudox иоврещи на землю (Лк. 13, 49), разумея под ним благодать Святого Духа). Все эти огоньки горят почти каждый по–своему: одни — сильнее и ярче, другие — слабее и тусклее. Как у огней, замечаемых в разных местах, есть источник — стихия, или неиссякаемый источник огня, так у людей, как частных огней, или светильников, есть Единый, Вечный, Беспредельный, духовный Огонь или Свет, Источник всех неделимых на земле, видимых на земле огоньков. — Как обыкновенный огонь стремится вверх, так и духовный огонь — душа — также стремится к Богу — горе. И как прекрасно установлено держать свечи в известное время в церкви или ставить их пред образами: они прекрасно изображают жизнь человеческую или пламень их душ, пламень веры и любви!
