Избранные места из Священной истории Ветхого и Нового Завета с назидательными размышлениями - Митрополит (Дроздов) Филарет (Василий)

Иисус Христос в доме Марфы и Марии

(Лук. 10, 38)

Марфа и Мария, сёстры Лазаря, жили со сво­им братом в Вифании, селении, находив­шемся близ Иерусалима.

Божественный Спаситель неоднократно удо­стаивал Своего присутствия это семейство до­бродетельное и очень почтенное в той стране.

Однажды Иисус Христос пришёл в Вифа- нию. Марфа приняла Его в дом свой. Тогда Ма­рия, сестра её, сидя у ног Божественного Учите­ля, слушала слово Его. Между тем «Марфа мно­го заботилась об угощении, и, подойдя, сказала: Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом: а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у ней».

НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132,1), писал Святый Пророк Давид. Это счастие предполагает дружбу твёр­дую и постоянную, которая может быть плодом только великого благочестия и истинного духа любви. Любовь делает продолжительною и об­лагораживает дружбу, научая людей взаимно сносить различие характеров и проступки друг друга; благочестие укрепляет её, устремляя все привязанности сердечные к Богу. Как жаль, что дружба сделалась столь редкою, даже между родственниками! Ах! Это от того, что почти не­известны в мире ни благочестие, ни любовь!

Должно ли удивляться, что Господь Ии­сус Христос, Который пришёл принести мир на землю, Который называет блаженными ми­ротворцев, Который даёт нам мир, как благо самое драгоценное, должно ли удивляться, что Он любит принимать гостеприимство таких лю­дей, которые, как Ему известно, всегда желают сего неизреченного сокровища? Сколько лиц завидуют жребию Марфы, сподобившейся при­нять Иисуса. Христа к себе и служить Ему при столе? Но не сказал ли Спаситель: взалкахся, и даст Ми ясти... понеже сотвористе едино­му сих братии Моих менших, Мне сотвористе (Матф.ХХУ, 35, 40)? Сколько других хотели бы с Мариею поспешить к ногам нашего Госпо­да, чтобы непосредственно принимать от Него пищу совершенно духовную и Божественную? Но не можем ли мы всегда иметь это блажен­ство, с очень многими другими преимущества­ми, в святом приобщении, или во время горячей молитвы? Не сказал ли Христос, что Он по ис­тине есть наша пища? И когда мы имеем Его в себе, то не даётся ли нам, чрез это, находиться у ног Его, слушать Его, и питаться Его небес­ным учением? Тогда-то Он чудным образом даёт нам понимать важность спасения, которое есть единственное нужное для нас дело; тогда-то Он с благостию убеждает нас и склоняет к тому, чтобы бескорыстно пожертвовать всем, что мо­жет подвергнуть гибели нашу душу,..

Различают в духовной жизни два состояния, которые называют жизнию деятельною и жиз- нию созерцательною. Каждое из сих состояний предлагает свои утешения и преимущества; но в том и в другом представляются также своего рода и заблуждения и опасности. Бог, Которого намерения непостижимы, и Который есть Вла­дыка Своих даров, иногда особенным образом призывает верные души к одному из сих двух состояний; но соединение того и другого есть более обыкновенный путь к достижению совер­шенства в этой жизни, где созерцание необхо­димо для того, чтобы в молитве и познании веч­ных истин и воли Божией дать душе свойствен­ную её пищу; и где труд необходим, как заглаж- дение греха и средство для поддержания жизни и для приумножения добродетелей.

Деятельность предполагает нужды и бедствия, и соответствует здешней жизни, которая полна ими. Созерцание ищет жизни более спокойной и более чистой и останется, или, лучше сказать, будет совершенным тогда, когда вместо этого слабого луча вечного света, который душа, здесь содержась пленного в оковах плоти, несовершен­но усматривает, она, освободившись от всего, что привязывает её к вещам сотворённым, увидит самый свет в его источнике. Итак, понятно, по­чему наш Спаситель утверждал, что Мария из­брала лучшую часть; и если не все призваны к тому, чтобы проводить жизнь созерцательную в монастыре и в уединении, то все, однако ж, должны выбирать такое состояние жизни, в ко­тором безопаснее могут достигнуть спасения; все должны, сообразно со своим состоянием, сбере­гать несколько минут каждый день, чтобы раз­мышлять о последней цели жизни и отдавать себе отчёт в своём преуспеянии на пути деятельного исполнения христианских добродетелей. «Не должно, - говорит Блаженный Августин (О гра­де Божием, кн. XIX.), - так предаваться покою созерцания, чтобы не думать вместе быть полез­ными ближнему, не предаваться деятельности так, чтобы забывать о созерцании. Спокойствие, которое должно любить, не есть праздность, но удаление от забот и сует для искания истины, чтобы приносить пользу и самому себе, и другим. В деятельной жизни то, что должно иметь в виду не есть ни честь, ни власть, ни утешение, кото­рые могут иногда быть связаны с сею жизнию, но подвиг, соединённый с нею, когда он способству­ет нашему собственному освящению и преуспеянию в любви к ближнему.

Жена, обличённая б прелюбодеянии

(Иоанн. 8)

Фарисеи постоянно употребляли новые усилия, чтобы возложить руки на Бо­жественного Наставника и предать Его смер­ти. Но час Его ещё не пришёл. Однажды, после довольно жаркого прения между Фарисеями, в котором принял участие и Никодим, укоряя учителей Закона за непоследовательность их действий, внушённых ослеплением страсти, Иисус пошел на гору Масличную. А утром опять пришёл в храм, и весь народ шёл к Нему. Он сел и начал учить их. Тут книжники и Фарисеи приводят к Нему женщину, взятую в прелю­бодеянии: и, поставя её посреди, говорят Ему: «Учитель! Сия женщина взята в самом действии прелюбодеяния; а Моисей в законе заповедал нам побивать таковых камнями: Ты что на это скажешь? Говорили же сие, искушая Его, дабы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклоняясь вниз, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. А как настоятельно стали спрашивать Его; то восклонясь сказал им: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит на неё камень». И опять наклоняясь вниз, писал на земле. Они же, слышав то, и будучи обличае­мы совестью, уходили один за другим, начиная от старейших до последних: и остался один Ии­сус, и женщина, стоящая посреди. Иисус, вос­клонясь и невидя никого кроме женщины, ска­зал ей: «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» Она отвечала: «Никто Госпо­ди!» Иисус же сказал ей: «И Я тебя не осуждаю. Поди, и впредь не греши».

НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

То, что делали враги Иисуса Христа в опи­санном обстоятельстве с целью уловить Его в слове и погубить, только послужило к их собственному обличению и возбудило удивление к Его мудрости и благости. Положение Боже­ственного Наставника, по-видимому, было за­труднительно: Ему надлежало и удержать Своё достоинство, и сохранить любовь народа, и обличить лицемерную злобу Фарисеев, и спасти виновную, но несчастную жену, и соблюсти за­кон: и вот Иисус удовлетворяет всем сим требо­ваниям спокойно, смиренно, без всякого чуда!

Строгость законов и нравственного суда про­тив прелюбодеяния, очевидно, основывается на благе общественном. Этот порок и нарушает общественный порядок, и ведёт к совершению других преступлений. Чем важнее обязанности, возлагаемые брачным состоянием, тем необхо­димее, чтобы сей союз был священным и ненару­шимым. Когда это преступление однажды совер­шено, то уже не остаётся более ни уважения, ни доверенности, ни взаимной нежности между су­пругами, - не говорим уже о других, более пагуб­ных последствиях, которые могут произойти от­сюда; - связь, которая долженствовала соделать супругов счастливыми, делается для них невыносимою. Отсюда рождаются явные раздоры, со­блазнительные разводы супругов, взаимное бес­славие, открытая ненависть между семействами: а до каких крайностей может довести ревность, мстительность, ярость? Каковы примеры для де­тей, которые должны находить образцы доброде­телей в тех, от которых они получили жизнь?