Письма о духовной жизни - Игумен (Воробьев) Никон (читать книги бесплатно .txt) 📗
Быт у меня наладился. Питаюсь достаточно, даже хватает на мух и блох. Я к ним привык. Лампу и керосин приобрел. Словом, пока все обстоит во всех отношениях благополучно.
2/I–45
Боюсь, что мое «жестокое» письмо обидело Вас. Ответа от Вас еще нет. Однако я надеюсь на вашу духовную мудрость и горячее желание пройти общий наш путь по следам св. отцов, а не новыми самочинными путями, чтобы достичь желанного «здоровья». Не может врач гладить по головке, когда больной не выполняет диеты и не видит, что это расстраивает его. С самого начала знакомства с Вами я считал, что нужно Вам в первую очередь обратить внимание на отношение к окружающим. Через ближних идти к центру или так: два шага к ближнему и один шаг к центру. Это правильный и безопасный путь. Шагать же прямо к центру, думая, что этим мы сами собой приблизимся и к ближним – не нашей меры и не нашего времени дело.
Только не посылайте письма, написанного сгоряча. Сначала «подумайте», потом напишите, затем пусть денек или два полежит. Наверное, тогда напишете иначе. А если еще полежит, то и еще иначе напишете. Поменьше будет «крови и нервов», а больше духа.
18/II–45 г.
Всем нам необходимо понемногу (а кому и много) болеть. Необходимо также, чтобы ктолибо и оскорблял нас, но не без всякого основания, а так, чтобы вскрывался, хотя бы и преувеличенно, какой-либо недостаток. Говорю не из теории, а на себе испытал не раз благотворность этого и совершенно убежденно говорю, что оскорбители – наши лучшие учителя.
О Ваших добродетелях я знаю хорошо, по крайней мере, о тех, про которые Вы пишете. Но, увы, цена их пред Богом может быть не очень высока. Точно узнаем об этом, лишь перейдя к Нему. Лучше, как Вам хорошо известно, не знать о своих добрых делах, а помнить, что мы их обязаны делать и, даже все исполнив, считать себя неключимыми… Простите, что пишу Вам такие элементарные вещи. К сожалению, они элементарны в разуме, а на практике далеко не таковы.
Наш долг перед Богом таков, что никакими делами не отплатить. Остается смиряться и «молиться и плакать». А как часто настоящие, даже добрые дела делаются для нас камнем преткновения и даже падения!
Скажу Вам по секрету, как другу своему, что известный Вам N, прожив 51 год только теперь пришел к сознанию (к со-знанию, con-science, знанию не умом только, а и сердцем, всем существом), как он открыл мне, что нет у него ни страха и благоговения к Богу, нет никакой добродетели, нет должных благодарения и веры, нет терпения. Как это Вам покажется? Нет ничего… Но эта пустота должна бы заполняться тем нечто, которое дороже всяких сомнительных добродетелей, но чего еще у нас нет… «Наг и обнажен предстою пред Тобою. Сердцеведче, помилуй…». Вот плач сердца, глубокий, постоянный, потрясающий всего человека, омывающий и смягчающий все наши суетные добродетели и недостатки. Дай Бог и нам с Вами достичь этого плача. А пока его нет – все суета, внешность, ветхость, тщеславие и прочие прелести. Вот вам ответ на ряд ваших вопросов; сами судите, какие именно. Сегодня день рождения любимого нами Игнатия Брянчанинова. Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его – значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана Говорова (да простит мне св. владыка) работы школьника по сравнению с творениями профессора – епископа Игнатия (Брянчанинова).
Вот что самое дорогое хотел бы я Вам пожелать, если бы Вы спросили меня – постоянно вникайте в Игнатия Брянчанинова и идите указанным им путем. Это – путь всех древних отцов, путь, пройденный и самим Игнатием, проверенный им, как человеком нашего времени, развития, человеком наших недостатков и слабостей, нашего почти окружения. Это-то и делает его писания особенно ценными. Прибавьте к этому силу благодати Божией, явно в них ощутимую, ибо писались они не по произволу, а о особому внушению.
Вот Вам пожелания на новый – 45-й год. Простите. Вы, говорят, часто ездите в командировки. Нужно ли это? Развлечение, суета дорожная и проч. – не слишком ли подавляют то, что вы добудете для здоровья души? Смотрите сами. Не перегружайте себя телесными трудами. Лучший путь – средний. Слишком здоровое и слишком слабое тело, одинаково мешают.
Не ищите на стороне радостей и утешений, они внутри Вас есть. Вне – или обман или мимолетно, не прочно. Блажени: 1) нищии духом; 2) плачущии. Плакать везде можно. Лучше всего дома.
22/5–45
Мы неправильно относимся к самим себе, не сознаем своих «художеств», которых достаточно у всех. Без полного обнажения себя до конца пред Богом мы никогда не сможем избавиться от них. Это аксиома внутренней жизни. Это обнажение и плач пред Богом – вот делание для каждого до самой смерти. Простите, что пишу Вам о том, что Вы знаете лучше меня.
29/6–45
Дрянной «мальчишка», чего тебе надо, наконец! Хвалить тебя, ласкать, так ведь это хуже в тысячу раз. Мы не можем этого выносить никто. Слишком мы все испорчены. На небе будем вполне тем, чем должны быть, будем открыты друг другу. А здесь мы по окаянству своему умеем все исказить и испакостить. На что природа, и ту человек сумел загадить так, что и здесь на всем лежит печать человеческого падения.
Не будьте откровенны, пока не съедите пуд соли вместе. Не все то золото, что блестит. Простите за все.
17/7–45
Что ты нос вешаешь? Какая радость, какая слава ожидает нас в ближайшем будущем, неужели не потерпим себя и других как бы ни было тяжело. Нет же иного пути, кроме терпения. Все достигшие цели шли этим путем. Иные пути ведут знаете куда.
Я совершенно убежден, что когда Вам по внутреннему устроению нужна будет бо́льшая свобода – Вы ее получите. Очевидно, или из-за себя, или может быть из-за матери Вам еще надо повариться в котле.
Что значит: «все разбито, раздроблено вдребезги». Не совсем это мне понятно, пожалуй, и вовсе не понятно. Ведь все мы испорчены, делаем, думаем, говорим не то, что надо. Но есть и лекарство от этого – покаяние. Что под силу, то надо делать, а в недостаточности, в ошибках и прочем искренне каяться, с ближними мириться, Богу молиться. А требовать от себя больше, чем мы можем, есть признак или гордости, или неведения. Две лепты бывают дороже иногда больших сокровищ. Ин суд человеческий, ин суд Божий.
5/XII–45
Получил от Вас короткую записочку унылую. «Вскую прискорбна еси», родная душа? Что есть, то есть и внутри в себе, и во вне. Немного лучше, немного хуже, переночевали в «гостинице» и айда дальше, домой… Слава Богу за все. Помните совет Игнатия Брянчанинова: твердите эту фразу [ «cлава Богу за все»], сначала хотя с большим принуждением, а потом сердце согреется и будет легче. Как бы ни было тяжело, а могло бы, и многим именно и есть, гораздо тяжелее, чем Вам в данное время. Не всегда осень, бывает и весна, а главное – все умрем и забудем все тяготы. Не унывайте, друже! Что воздам Тебе, Господи, о всех, яже воздаде ми? – Терпя, потерплю и понесу без ропота свой крест, не теряя веры на лучшее будущее. Долг наш все равно неоплатен, а любовь [Божия] бесконечна и все может покрыть и покрывает нас, если желаем этого. «Се Аз с вами есмь до скончания века», как воздух, как свет: открой легкие – войдет воздух, раскрой глаза – увидишь свет. Иго бо Мое благо и бремя Мое легко, хотя несколько и надо потерпеть. Любовь всегда исправляет любимого.
В современных условиях изменить ход дел, переменить людей почти нет возможности. Только сегодня узнал, что в храм в верстах 30 от нас на службу даже утром священник приходит чуть не пьяный. В соседних больших и малых городишках слышишь только плохое. А как исправить, даже имея некую власть? Не верю я в возрождение, а можно только каждому выполнять свой долг на своем месте. Искренне желаю сидеть на месте и делать свое маленькое и нужное дело. Иначе будут одни скорби во вред себе, а может быть даже и другим.
