Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет - Кинер Крейг
1:1. Можно выделить три обычные составные элемента послания: 1) имя автора; 2) обозначение/имя получателя (получателей); 3) приветствия (чаще всего аналогичные данным). Поскольку это послание «общего типа» (см. коммент. к «письмам-эссе» во введении под рубрикой «жанр»), то автор приступает непосредственно к теме, опуская обычные эпистолярные моменты.
Поскольку имя автора послания вызывает непосредственные ассоциации с ветхозаветным патриархом Иаковом, некоторые комментаторы увидели здесь символическое обращение к двенадцати коленам Израиля (похоже на то, как в свое время Иаков обратился к своим потомкам, Быт. 49). Такое предположение лучше подходит к *псевдонимическому произведению, но не исключено, что Иаков мог и обыграть свое имя. Обыгрывание имен было довольно обычным приемом (напр.: Мф. 16:18). Об авторе и его аудитории см. во введении.
Большинство иудеев верили, что десять из двенадцати израильских племен затерялись на столетия и что они будут восстановлены только в конце времен. Но они, однако, должны были где-то существовать, поэтому вступительные слова Иакова могут звучать так: «Всем моим братьям и сестрам, рассеянным по всему миру». Евреи «диаспоры», или «рассеяния», проживали не только в Римской империи, но и в Парфии, и Иаков, возможно, познакомился с иудеями из многих мест, которые могли в качестве паломников посещать Иерусалим по праздникам. Некоторые комментаторы считают, что он имеет в виду символическое обозначение всех христиан как духовных израильтян — по аналогии с 1 Пет. 1:1, но, учитывая контекст послания, Иаков, вероятно, все же обращается конкретно к христианам из иудеев.
1:2. В данном послании рассматривается вопрос, который особо его волнует: бедность и притеснения бедных богатыми (1:9-11; 5:1–6; ср.: 2:5,6).
1:3,4. В иудейской традиции постоянно подчеркивалась необходимость стойко переносить все испытания и особое радостное чувство приобщения к Богу в процессе испытаний через веру в верховенство Бога. (Философы-*стоики также акцентировали внимание на умении довольствоваться имеющимся, даже в страданиях, считая, что каждый может владеть собой в бедственной ситуации, но не может контролировать богиню судьбы.) Такие обращения к своим читателям, как «друзья», «возлюбленные», «братья», были характерны для нравственных наставлений в древности; обращение «братья» использовалось как по отношению к землякам, соотечественникам, так и к собратьям по вере. Здесь применяется особый *риторический прием, известный под названием «цепочка», «лестница» или «каскад», когда одно понятие следует за другим, образуя ряд из нескольких элементов (как здесь; см. также: 1:14,15; Рим. 5:3–5; 2 Пет. 1:5–7). Перечень пороков и добродетелей тоже может быть своего рода литературным приемом. 1:5. В иудейской литературе мудрости часто подчеркивалась необходимость стойко переносить испытания, а также давались практические советы по этому поводу. Первый *ветхозаветный пример на эту тему — просить у Бога мудрости (ср.: 4:2,3) — встречается в 3 Цар. 3:5 и 9 (ср. также в *апокри-фах, Прем. 8:21; 9:5; Сир. 51:13,14), а Бог считался вечным источником мудрости (напр.: Прит. 2:6). В иудейской традиции обвинения или обличения в обычных условиях считались грубостью, хотя обличения воспринимались с почтением.
1:6. Образ волнующего моря часто встречался у греческих авторов и в еврейской литературе мудрости; ср., напр.: Ис. 57:20 и высказывание о «притворно держащемся закона» в Сир. 33:2. В контексте Иакова, просьба о мудрости подразумевает полное посвящение себя тому, что открывает Бог (Иак. 2:14–26).
1:7,8. В еврейской литературе мудрости осуждается человек двуличный, неискренний, с двойными стандартами (ср. также: 1 Пар. 12:33; Пс. 11:3); как и философы, иудейские мудрецы ненавидели лицемерие — когда говорят одно, а делают другое, когда слова расходятся с делом (см. коммент. к Иак. 4:8).
1:9—11. По всей Римской империи богатые землевладельцы эксплуатировали бедных, и Палестина не была исключением в этом отношении; такие экономические конфликты в итоге привели к войне против Рима, во время которой еврейские националисты, стоявшие на более низкой социальной ступени, убивали своих же собратьев из высшего сословия.
В Ветхом Завете и еврейской литературе мудрости подчеркивается, что богатые «увядают», что Бог в конце времен спасет притесняемых в этой жизни и осудит тех, кто копит богатство, не делясь им с бедными. Утверждение Иакова здесь напоминает сказанное в Ис. 40:6,7 и Пс. 101:5,12 и 17, хотя эта мысль в то время была общеизвестна. «Зной» может относиться к действию сирокко, иссушающих ветров, которые проникали в Палестину из южной пустыни. Но и летнее солнце само по себе высушивает цветы Палестины, которые становятся годными лишь на топливо.
1:12-18
Источник испытаний
1:12. Иаков использует характерную для древней литературы, особенно еврейской, формулу заповедей блаженства: «Блажен человек, который…» Огорчения и печали рассматривались как испытания, которые могли склонить человека к греху. Термин, переведенный здесь как «искушение», не обязательно означает искушение/соблазн в современном смысле этого слова; испытующий может ставить целью этих испытаний воспитание стойкости человека в бедствиях, а не его поражение. Голод, бедность и притеснение относятся к таким испытаниям.
1:13–16. Бог «искушает» людей, как сказано в Библии и в более поздней еврейской литературе (Быт. 22:1; Втор. 8:2; 13:3; Суд. 2:22), но Он никогда не испытывает их в том смысле, который подразумевается здесь: поражение, вместо укрепления в стойкости. В еврейских текстах четко различаются замысел Бога, Который испытывает людей (в любви, в поисках добра), и цели *сатаны, который их искушает, соблазняет, заставляя пасть. В большинстве еврейских текстов сатана (также называемый Велиаром) играет роль искусителя. Хотя Иаков не отрицает опосредованную роль дьявола (4:7), здесь он подчеркивает человеческий элемент — склонность поддаваться искушению. Он олицетворяет «похоть» с желанием, которое овладевает человеком, зачиная в нем человека греха, что в итоге приводит к его гибели; иудейские учителя обычно применяли *риторические приемы персонификации «злых помыслов», которые овладевают всеми людьми.
То, что люди «искушают» Бога, ясно из *Ветхого Завета (Чис. 14:22; Пс. 77:18,41,56; 94:9; Мал. 3:15), но эти примеры показывают их стремление испытать Бога, а не вынудить Его поддаться искушению. Иаков мог адаптировать этот термин в свете греческих философских концепций, где говорится о том, что на Бога нельзя воздействовать, или изменить Его человеческими действиями, и что Он не мог быть причиной зла в мире. Но более вероятно, что здесь Иаков просто обыгрывает оттенки смысла термина «испытание»; в Ветхом Завете Бог ясно изображается как непосредственная причина суда (напр.: Ам. 4:6-11), и Он прислушивается к мольбе человека (Быт. 18:23–32; Исх. 32:10–13). Этому есть хорошее объяснение в Сир. 15:11,12,20: люди выбрали грех, и они не имеют права говорить, что Бог несет ответственность за их реакцию на испытания (в греческой литературе, напротив, подчеркивается, что множество людей протестуют против слишком сурового искушения, устоять против которого они не в силах).
1:17. Вместо испытаний, которые ломают человека (1:12–16), Бог посылает ему дары благодати, включая сотворение или возрождение (ст. 18). Тезис о том, что Бог — вечный источник благодати в мире, был общим для еврейской и греческой литературы мудрости. В древности люди верили, что все небесное носит печать совершенства, а иудейские авторы иногда использовали термин «свыше» как синоним выражения «от Бога».
«Отец светов» — это может означать «Творец звезд»; язычники рассматривали звезды как божества, а иудеи считали, что звезды — это ангелы. (У хананеев в Угари-те, задолго до этого, бог Эль носил титул «Отец светов», а в *Свитках Мертвого моря верховный ангел Божий именуется «Управителем светов». В разных еврейских источниках звезды называются «светами», ср.: Быт. 1:14–19; Иер. 31:35.) Древние астрономы использовали такие выражения, как «движущиеся тени», для описания беспорядочных перемещений небесных тел; но философы считали, что на небесах все совершенно, неизменно и не связано непосредственно с землей. Большинство людей в Древнем мире верили в астрологию и боялись сил, связанных со звездами. Иаков не поддерживает астрологов, но, как и другие еврейские авторы, заявляет, что Бог — верховный владыка, управляющий звездными мирами, и тем самым отвергает всякую мысль о непоследовательности Его деяний. Для древних читателей его слова означали следующее: испытания не связаны с действием непредсказуемой судьбы, это свершения любящего Отца, достойные веры. 1:18. Не ясно, идет ли здесь речь о верующих, возрожденных через *Евангелие (ср.: 1:21; 1 Пет. 1:23; см. коммент. к Ин. 3:3,5), или о сотворении человека по слову Божьему (Быт. 1:26); «начаток» (первые плоды), вероятно, говорит в пользу начала нового творения. Это ясно в обоих случаях: Бог, дарующий жизнь, противостоит «похоти», которая порождает грех (1:15), и это служит иллюстрацией благодати Божьей, даруемой человеку (1:17).
