Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет - Кинер Крейг
3:13. «Законник», или, точнее, «законовед», знаток иудейского закона; но в *диаспоре этот термин скорее относится к юристу, специалисту по римскому праву. Такие юристы слыли хорошими '"ораторами (наподобие Аполлоса; см. коммент. к Деян. 18:24) и были людьми выдающихся способностей. (В отличие от других представителей древних профессий, напр. врачей, которые иногда были выходцами из рабов, юристы происходили из высших слоев общества.) Имя «Зина» (точнее, «Зи-нас»), как и большинство имен, встречается в надгробных надписях, так что его профессия не отрицает его возможной этнической принадлежности к евреям; не исключено, что и он, и Аполлос происходили из среды образованной элиты Александрии.
Этот стих представляет собой миниатюрное «рекомендательное письмо» для Зины и Аполлоса (см. коммент. к 1:8); они должны были передать это письмо Титу. В письме, таким образом, содержалась просьба обеспечить их всем необходимым и помочь им продолжить свое путешествие к месту назначения, возможно, на юг — в Кирены или в Александрию.
3:14. См. коммент. ко 2 Кор. 9:6–8; Гал. 6:6—10.
3:15. Подобные приветствия были обычными в конце письма, где иногда встречались такие обороты, как «тем, кто любит нас» (чтобы показать, кому в целом предназначались приветы).
Послание к Филимону
Введение
Авторство. Практически все исследователи считают Павла автором этого послания; так как его стиль и тематика весьма характерны для писем Павла.
Рабство и обстоятельства написания послания. Как и во всех других законах о рабстве, в римском законе подчеркивался двоякий статус рабов: по природе они были личностями, но с экономической точки зрения рассматривались как собственность. Глава дома мог в законном порядке казнить своих рабов, а в случае убийства хозяина они могли быть все казнены. Рабы составляли значительную часть рабочей силы в сельском хозяйстве в отдельных областях Римской империи (напр., в Италии); они работали наряду со свободными крестьянами. Жизнь рабов, занятых на работе в рудниках, была самой тяжелой, и они рано умирали от невыносимых условий труда.
Вместе с тем, среди людей различных профессий было немало рабов. При этом они имели больше социальных возможностей для продвижения по службе, чем свободные крестьяне. В отличие от огромного большинства рабов в Соединенных Штатах и в районе Карибского моря, они могли работать в надежде на освобождение, что происходило весьма часто, и некоторые освобожденные рабы становились состоятельными людьми. Такая ситуация была особенно характерна для домашних рабов — именно об этой категории рабов и говорит в своем послании Павел. По своему экономическому, социальному статусу и перспективам будущей свободы эти рабы в целом занимали более выгодное положение, чем большинство свободных людей в Римской империи; это большинство составляли крестьяне, которые работали как фермеры-арендаторы на землях богатых землевладельцев.
Некоторые философы утверждали, что рабы равны, как все люди, но им никогда не приходило в голову, что хозяева могут освободить своих рабов. Практически все рассматривали институт рабства как само собой разумеющийся, за исключением небольшого числа людей, которые утверждали, что это «противоестественно»; их воззрения были настолько непопулярны, что сохранились лишь как предмет критики со стороны своих врагов. Послание Павла к Филимону выходит далеко за рамки традиционных представлений того времени. В нем не только содержится просьба о снисхождении к беглому рабу, но и просьба освободить его, поскольку раб Онисим тоже стал христианином. Этот прецедент таил в себе столь мощную силу, что многие рабовладельцы в США не хотели, чтобы их рабы ознакомились с христианским учением, опасаясь, что они вынуждены будут в результате освободить их; только спустя какое-то время была выработана некая форма христианской вести, приемлемая для существования рабства (см.: Albert J. Raboteau, Slave Religion [New York: Oxford University Press, 1978]).
Рабов, особенно одаренных или образованных мужчин, часто посылали с поручениями и доверяли им управлять собственностью своих господ. Такие рабы иногда зарабатывали достаточно денег на стороне, чтобы выкупить себя на свободу (хотя заработки рабов по закону принадлежали их господам, им обычно разрешалось распоряжаться своими деньгами самим); вместе с тем, некоторые из них, пользуясь случаем, во время исполнения таких поручений сбегали. Поскольку обычно они убегали далеко от того места, где жил их хозяин (в случае с Онисимом, к которому обращается Павел, — из Фригии в Рим), они могли прихватить с собой и его деньги. (Намек на такое воровство, вероятно, содержится в ст. 18. Но Павел мог объяснять здесь, почему Филимон сам хочет получить вознаграждение за Онисима. С точки зрения древних рабовладельцев, время, потерянное в случае побега раба, в законном порядке рассматривалось как украденная собственность, за которую отвечал тот, кто предоставил ему убежище. Но рабы и сами по себе стоили немало, а Филимон, возможно, уже купил вместо Онисима другого раба.) Возвращение беглого раба сопровождалось его суровым наказанием.
Ветхозаветный закон требовал предоставления убежища беглым рабам (Втор. 23:15,16), но по римскому закону Павел был обязан вернуть Онисима его хозяину, в противном случае это грозило Павлу серьезными неприятностями. Павел использует свои отношения с Филимоном, чтобы добиться освобождения Онисима. В традиционном «рекомендательном письме» его автор мог обратиться к человеку, равному себе по статусу (иногда и занимавшему более низкое социальное положение), с просьбой о человеке из низших слоев общества. Павел не находился в равном социальном или экономическом положении с Филимоном, но как его духовный отец имел основания претендовать на равенство, которое характеризовало дружеские отношения в древности.
Структура и форма. Это вид «рекомендательного письма», которое патрон пишет человеку, занимающему равное с ним или более низкое социальное положение, прося его оказать содействие своему подопечному (*клиенту). Это также «письмо-наставление», *ри-торическое послание или речь, где образованные люди призывали других изменить свое поведение или отношение по тому или иному вопросу. За вступлением (exordium) Павла (ст. 4–7) следует главный аргумент, в котором приводятся основные доводы (ст. 8—16), а затем peroratio, или, в данном случае, заключение (ст. 17–22). Павел использует традиционную для его времени аргументацию, чтобы убедить богатого и хорошо образованного Филимона, которому его доводы должны показаться убедительными. Тот факт, что послание сохранилось, позволяет полагать, что Павел сумел убедить Филимона освободить Онисима, в противном случае Филимон вряд ли сохранил бы его письмо и, конечно же, не стал бы рассылать его другим. Это самое короткое из дошедших до нас посланий Павла, оно поместилось на одном листе папируса.
Библиография. См. также коммент. к Посланию к Колоссянам. О воззрениях Павла на рабство см.: S. Scott Bartchy, First-Century Slavery and the Interpretation of 1 Corinthians 7:21, SBLDS 11 (Missoula, Mont.: Society of Biblical Literature, 1973); cp. также: Craig S. Keener, Paul, Women and Wives (Peabody, Mass.: Hendrickson, 1992), pp. 184–224, где рассматриваются некоторые общие соображения относительно обращения Павла кдомашним рабам.
1—3. О домашних *церквах см. в коммент. к Деян. 12:12 и Рим. 16:5. Состоятельные хозяева домов, в которых собирались в древности верующие, обычно вызывали естественное уважение и почтительное отношение к ним, как к *патронам (покровителям). Древние авторы описывали взаимоотношения в доме не с позиции родственных связей, а в свете установленной иерархии: свободный муж и его жена, дети и рабы (хотя иметь рабов могли только достаточно состоятельные люди). Получатели послания находились во Фригии (ср.: Кол. 4:17). (Этот вывод определяется еще рядом свидетельств — помимо характерных для данной местности имен. Хотя имя Апфия, гораздо более широко распространенное, чем имя Филимон, отмечается и в других местах, в том числе и в Палестине.)
