Русский скит на Афоне. Новая Фиваида - Автор неизвестен (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Святая икона Божией Матери стояла в келье у отца Нафанаила. Он сделал для нее массивную серебро-позлащенную ризу, которая и теперь на ней, и привесил свой военный орден – крест святого Владимира 4-й степени. Прожив несколько лет в Воронежской обители, отец Нифонт пожелал поклониться святым местам Палестины и Афона. Выхлопотав себе увольнение, он отправился в путь, куда взял с собою и свое сокровище, келейную икону Божией Матери.
Прибыв на Афон в Пантелеимонов монастырь, он вскоре по прибытии опасно заболел, вследствие чего был пострижен в схиму и назван Нафанаилом (постригал его иеросхимонах отец Иероним). По выздоровлении своем отец Нафанаил с Русика перешел на Капсал. Там, вблизи Андреевского скита, он купил себе келью с церковью во имя святых архангелов, в которой и жил до самой своей смерти. Когда в конце сороковых годов посещал Святую Гору министр А. Н. Муравьев и был в Андреевском скиту (тогда еще келья Серай), то имел свидание с отцом Нафанаилом. Несколько раз он был у него в келье, причем весьма благосклонно и уважительно разговаривал с ним, отдавал ему честь как герою и старому русскому воину.
Учеником у отца Нафанаила был иеросхимонах отец Мелетий, которому и досталась от него и келья, и святая икона в благословение, а затем, уже по смерти отца Нафанаила, в ученики к отцу Мелетию поступил послушник Сергий, который затем принял монашество с именем Саввы и был рукоположен в иеромонахи.
Святая икона Божией Матери Владимирская, пожертвованная отцом Саввой, составляет незаменимое украшение церкви пустыни Фиваида. Ей присуща благодать укреплять силы иноков на предлежащий подвиг и терпеливое несение иноческих скорбей.
Икона Божией Матери Казанская
В 1896 году, марта 15 дня, по благословению игумена отца Андрея в пустынь Фиваиду прибыл на жительство монах отец Мина (в миру подполковник Василий Николаевич Котельницкий, потомственный дворянин Смоленской губернии). Вскоре по прибытии он пожертвовал от себя в соборную церковь преподобных Афонских собственно ему принадлежащую святую икону Божией Матери, именуемую «Казанская» и являющуюся точной копией с чудотворной иконы Божией Матери Казанской, находящейся в городе Казани в женском Казанском монастыре. Эта святая икона мерою вышины в 1/8 вершков, ширины 5 1/8 вершка в массивной серебро-позолоченной ризе с камнями и другими украшениями, при ней привешены два золотых венчальных
кольца и военный орден Василия Николаевича, крест святого Владимира 4-й степени.
Старцы и братство пустыни Фиваиды были очень довольны бесценным приношением отца Мины и благоговейно отнеслись к этому благодеянию. Святую икону поставили в церкви преподобых Афонских, впереди левого клироса, где она и ныне стоит в ценной раме в складном, очень искусно сделанном киоте с развернутыми дверками. Вместе с прочими келейными иконками отца Мины она составляет приличное по благолепию украшение для церкви. При входе в церковь внимание входящего останавливается на сем киоте, имеющем вид маленького иконостаса, а при взгляде на пречистый образ Владычицы, сияющей при ночном освещении, страх Божий и благоговение проходят в теле, и от них бывает в душе необъяснимая радость и утешение, как говорили о том многие из братий. Новый киот для этой святой иконы взамен прежнего был сооружен боголюбивейшим архимандритом Андреевского скита Иосифом.
Отец Мина сообщил сведения об этой Казанской иконе Божией Матери, а также поведал и о том, как она ему досталась.
Как уже сказано, отец Мина, в миру Василий Николаевич Котельницкий, был человеком военным. Он служил в Бутырском пехотном полку, участвовал в Севастопольской войне, затем, в 1859 году, в чине капитана со своим полком перешел для квартирования в город Корсунь Симбирской губернии. Здесь в свободное от своих служебных обязанностей время он познакомился с помещиком, потомственным дворянином Василием Александровичем Сабаниным, происходившим из древнего рода владетельного казанского князя из татар Сабани. Имение Василия Александровича село Зимненки было недалеко от города Корсуня, и посему Василий Николаевич часто бывал в доме Сабанина и близко познакомился с его семейством.
В одно время, когда по какому-то особому приглашению в доме Василия Александровича Сабанина было много гостей из родных и почетных граждан, Василий Николаевич, который также был в числе гостей, сделал предложение о браке Надежде, болезненной дочери Василия Александровича. Она изъявила согласие на брак, чему все гости, и особенно ее родители были очень рады. «Тогда же, – рассказывал Василий Николаевич, – в присутствии всех гостей родители Надежды благословили нас своей семейной святыней, этой святой иконой Божией Матери Казанской, которая принадлежала еще казанскому князю Сабану, современнику царя Иоанна Грозного, и благоговейно чтилась всеми его потомками». Об этой святой иконе в роде Сабаниных хранилось весьма важное предание.
Вышеозначенный князь Сабан был магометанином. До покорения города Казани в 1552 году он весьма сопротивлялся царю Иоанну Грозному и не уступал города Казани, за что был наказан Богом слепотой. В сохранившемся предании не указывается, сколько она продолжалась, но достоверно известны обстоятельства его исцеления.
Ослепшему Сабану было видение: ему явилась во сне святая икона Божией Матери Казанская, от которой был глас: «Если примешь христианскую веру и крестишься, Я исцелю тебя». Ослепший тут же дал обещание принять христианскую веру и, с произнесением обета, получил исцеление – стал видеть обоими глазами, как и прежде. Немедленно принял он святую веру и крестился, а затем пожелал иметь в своем доме и святую икону Божией Матери, которая являлась ему в видении и от которой он слышал глас.
Виденная им икона была чудотворная Казанская, находившаяся в женской общине в городе Казани. Там же была и точная копия этой иконы, называемая аналойной. Вот об этой-то иконе уже после покорения Казани князь Сабан обратился к царю Иоанну Грозному и просил у него дозволения взять ее к себе в дом. Царь позволил, и Сабану была дана святая икона Божией Матери Казанская аналойная, копия с чудотворной, о которой здесь и повествуется. Эта самая икона по наследству от князя Сабана переходила из рода в род и дошла до Василия Александровича, которым и дана в благословение новобрачным.
Василий и Надежда вскоре после этого были обвенчаны и жили мирной супружеской жизнью, неразлучно при них пребывала святая икона Казанской Божией Матери. Впоследствии по распоряжению начальства Бутырский полк передвигался в разные места, за ним по долгу службы везде следовал Василий Николаевич со своей женой Надеждой, и при них была святая икона.
Наступил 1877 год, началась Русско-турецкая война. По распоряжению начальства Василий Николаевич в чине подполковника был назначен начальником 7-го Петербургского госпиталя, с которым и командирован на место военных действий в Турцию, при нем поехала и его жена в качестве добровольной сестры милосердия. По прибытии в Турцию 7-й госпиталь был расположен близ Плевны. Василий Николаевич и его жена усердно исполняли свои обязанности и всего более оказывали любовь и милосердие к страждущим воинам. Святая икона, их неразлучная спутница, была установлена в особой палатке и перед ней неугасимо теп лилась лампада.
Все русские воины благоговейно чтили пречистый образ Владычицы и усердно молились перед ним Царице Небесной, вручая Ей свою жизнь, просили Ее милостивого заступления и помощи. Молитвы их не оставались тщетными. Владычица мира не посрамила их упования и явила им Свое материнское милосердие, благодатное заступление и помощь, вполне и очень явственно сознаваемые всеми воинами, как видно будет из последующих обстоятельств.
Башибузуки, известные своей свирепостью и зверообразным нравом, не один раз покушались истребить госпиталь и всех раненых изрубить, но нисколько не преуспели в своих зверских замыслах. Несчетное число раз они нападали, и всегда были отражаемы какой-то необъяснимой силой, самый же госпиталь во время их нападений был окружен огненным светом, от которого башибузуки, как бы ослепленные, приходили в замешательство и отступали, ничтоже успев. Об этом с особенным удивлением рассказывали сами башибузуки, попадавшиеся в плен, воины же русские, слыша такие рассказы, еще усерднее молились Царице Небесной пред Ее пречистым образом и со слезами благодарили Владычицу мира за Ее покровительство, помощь и заступление.
