Выражение монашеского опыта - Исихаст Старец Иосиф (полная версия книги TXT) 📗
Пожалуйста, не говорите этого никому, чтобы это не дошло до него и чтобы он, вместо того чтобы получить пользу, не согрешил еще хуже. Ибо окружающие его скажут всё, на что способен их язык. И на ком тогда будет грех, если мы дадим повод, чтобы нас злословили и осуждали? Мне все равно, что бы ни говорили, сколько бы ни честили! Но для них это большое зло, так как они отягощают свою совесть.
Поэтому будем внимательны, чтобы не стать виновниками зла для другого. И если мы не можем его исправить, то самих себя можем уберечь, чтобы не впасть в прелесть.
Итак, достаточно о духовном. Прошу вас, молитесь с любовью о братьях, чтобы они покаялись. И есть надежда, что когда‑нибудь они исцелятся. И здоровые душой войдут в рай, чтобы лопнули от злости бесы, которые всех всевозможными способами искушают.
30 «Без воли Господней мы не болеем и не умираем»
Страх Господень — начало премудрости, [79] — говорит премудрый Соломон, и отцы соглашаются с этим. И я говорю вам: блажен и треблажен муж, боящийся Господа.
Из этого божественного страха рождается вера Богу. И человек верует всей душой, что поскольку совершенно посвятил себя Богу, то и Бог всецело о нем промышляет. И кроме пищи и покрывала, о которых, опять-таки, Он побуждает его заботиться, у него нет другого попечения. Но, следуя воле Господней, он со всей простотой ей подчиняется.
Когда укоренится эта вера, совершенно упраздняется то знание, которое рождает сомнение во всем и уменьшает веру, а часто ее отнимает, ибо имеет силу естества, поскольку мы на нем воспитаны.
Однако когда после многих испытаний вера победит, то возвращается назад и рождает, или, скорее, ей дается дар знания духовного, которое не противостоит вере, а на ее крыльях летает и исследует глубины таин, и эти двое — вера и знание, знание и вера — теперь неразлучные сестры.
Итак, давайте теперь испытаем себя мы, посвятившие себя Богу, есть ли у нас такая вера или в нас господствует знание. И если все оставляешь Богу, вот тогда ты понял веру и обязательно, вне всякого сомнения, обретешь Его своим помощником. Тогда, даже если тысячу раз будешь испытан и тебя будет искушать сатана, чтобы ослабить твою веру, тысячу раз предпочти смерть и не слушайся знания. И тогда откроется дверь таин. И ты будешь удивляться тому, что прежде был связан цепями знания. А теперь летаешь на божественных крыльях над землей. И дышишь иным воздухом свободы, которого лишены другие.
А если ты видишь, что царствует знание и при малейшей опасности ты теряешься и отчаиваешься, знай, что тебе еще недостает веры и, следовательно, ты еще не возлагаешь на Бога всю свою надежду, что Он может тебя спасти от всякого зла. Позаботься о том, чтобы исправиться, как мы здесь говорим, чтобы не лишиться столь великого блага.
И ныне послушай, что я скажу.
Пришел к нам однажды человек, много лет проведший в монашестве, живший в Швейцарии. Так как у него были три серьезные и страшные и к тому же неисцелимые болезни. И на лекарства он истратил целое состояние. Ибо он был богатым человеком. И поскольку кто‑то посоветовал ему прийти ко мне и открыть свой помысел, я его очень пожалел. Итак, я ему сказал, что он сразу выздоровеет, если только поверит, что Бог может его исцелить. Наконец, если я напишу всю историю, сколько я промучился, чтобы его убедить, мне придется исписать кучу бумаги. Ибо он не оставлял меня и не уходил, но и не хотел поверить. Пока не помог Бог и пока он явно не услышал голос: «Почему ты не хочешь послушаться, чтобы выздороветь?»
И так он освободился. Поскольку я просил, чтобы он ел противоположное — то, о чем он говорил, что умрет, если это съест, — и возложил всю надежду на Бога и, оставив знание, последовал вере. И ел вместо десяти раз в день, как он ел, один раз. Богу было достаточно всего лишь трех дней, чтобы его испытать. А я усердно о нем молился. И ночью увидел во сне двух страшных птиц, которые схватили его, чтобы съесть. И змея крепко обвилась у него вокруг шеи. И он звал меня, испуская дикие вопли, чтобы я его спас. Тогда я, сразившись со всеми ими, умертвил их и проснулся. Итак, он приходит и говорит мне: «Я совершенно выздоровел, как будто только что родился».
И действительно, его плоть стала здоровой, как у младенца. Были у него лекарства и две коробки с уколами. Я ему сказал, и он выбросил все это вниз на скалы. И жил после этого как здоровый человек и ел один раз в день.
Итак, видите, что делает вера? Не думайте, что это сделал я. Нет. Я не имею такого устроения. Это вера, имеющая силу совершать подобное.
Послушайте еще.
Одна монахиня мне написала, что страдает и если не сделает операции, то умрет. Я пишу, говоря совершенно противоположное. Та опять пишет, что врач ей сказал: если она не сделает операции, через несколько дней случится прободение и наконец смерть. Я повторяю: «Имей веру, возложи все на Бога, предпочти смерть». Она присылает мне ответ, что болезнь повернула вспять.
Видите? Тысячи раз я испытал это. Когда полагаешь перед собой смерть и ожидаешь ее каждое мгновение, она убегает далеко от тебя. Когда боишься смерти, она постоянно тебя преследует. Я похоронил трех туберкулезников, питая надежду, что заражусь и сам. Надел одежду умирающего, когда его переодевал, но смерть ушла, идя к боящимся ее. Я болею всю свою жизнь. Никогда не лечился. Упорно ем противопоказанное. И где смерть?
Пишу вам это, потому что вы любите совершенство. Ибо миряне не согрешают, делая то, чего требует знание, потому что не ищут другого пути.
А я хочу сказать всем этим, что без воли Господней мы не болеем и не умираем. Итак, уходи от нас прочь, маловерие.
И, вначале познав Бога как Творца всяческого блага, Отца, Промыслителя и Покровителя нашего, мы должны уверовать в Него всей душой и сердцем. И только на Него надеяться. И затем мы возлюбим Его, испытывая на себе множество Его благодеяний. И когда возлюбим Бога от всего сердца как Создателя, тогда и ближнего возлюбим, как самого себя, зная, что все мы — братья: Адамовы по естеству и Христовы по благодати. И посему духовный человек должен признавать не родство плоти, а родство духа, так как он посвятил себя Богу. Ибо плоть, мужской и женский пол, существуют для размножения, — то, от чего мы отреклись и выше чего поднялись. Итак, как духовные, каковыми мы являемся, мы должны и видеть духовно. Что касается души, то нет души мужчины и женщины, девушки или старика, но на всем благодать Христова.
Поэтому прошу: освободите свой ум, — не заключайте его под законом, ибо мы под благодатью, — чтобы он узрел, какое великое таинство скрывается в словах, которые я вам говорю. Чтобы он вкусил непорочную любовь. И чтобы возлетел к созерцанию Единого Бога, нашего Благаго Отца.
Поскольку все мы братья, дыхание Божие, божественное дуновение, и наш Жизнодавец Отец посреди нас, то все наши дела, движения и мысли открыты суду Его ока. И прежде чем ты шевельнешься или помыслишь что‑нибудь доброе или злое, сразу же дыхание, душа, будучи дуновением Божим, извещает Бога. Вначале Он видит, что ты сделаешь, а затем уже ты совершаешь душевное или телесное движение.
Теперь послушай внимательно слова пророка: «Предзрех Господа моего предо мною выну». [80] А всегда ли открыты твои душевные очи или ты считаешь, что так как ты не видишь Бога близ себя, то не видит тебя и Он? Или, поскольку ум твой заключен, считаешь, что можешь сделать что‑то втайне от Него? Однако Он тебя видит, скорбит и делает вид, что не видит, порицает твое маловерие и помрачение твоего ума.
Разве ты не знаешь, что Иисус бывает в каждом случае исцелением всякой нужды? То есть пищей для голодного, водой для жаждущего, здоровьем для больного, одеждой для нагого, голосом для поющих, извещением для молящегося, всем для всех во спасение.
Поверь, чадо мое, что чем бы мы ни страдали, во всем Христос является превосходным врачом души и тела. Достаточно иметь совершенное самоотречение, совершенную веру и преданность Ему без колебаний.
