Домашняя церковь - Протоиерей (Каледа) Глеб Александрович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
Для земной жизни, в которой мы готовимся к вечности, нужны люди разных специальностей и навыков, — врачи и сантехники, земледельцы и шоферы, художники и дворники и т. д. и т. п. Эти знания и навыки должны усиливать возможности человека творить добро, а не увеличивать зло в мире. Они должны помогать человеку бороться с грехом. Высшей целью образования у христиан, как и в древности, остается созидание в себе образа и подобия Божия, семена чего есть в каждом человеке. «Душа человека, — говорил Тертуллиан, — по природе своей христианка».
Светское специализированное образование должно освящаться общим христианским Образованием, органически сочетаться с ним и с христианским отношением к миру. Такое отношение между двумя типами образований и образованности может показаться странным, — слишком мы привыкли к секуляризации современного мира и разделили свою жизнь на две части: рабочую (светскую) и семейную, духовно–церковную. Тем самым свою человеческую личность, которая должна быть единой, мы раскалываем на–двое или даже на–трое. Не здесь ли закладываются духовные основы расщепления психики?
Современная средняя и высшая школа не в состоянии создать гармонии между двумя образованиями, как не было ее и в дореволюционных учебных заведениях. Она может быть заложена только семейным воспитанием и достигается собственным умственным и молитвенным трудом; — задача весьма сложная и важная, по–разному решаемая в разных семьях в зависимости от условий жизни и характера образования–специализации.
Поскольку человек есть трехчастное существо, то его образование должно касаться тела, души и духа. Разговоры о духовности по меньшей мере беспредметны, если не признается существование Духа Божия, Духа Святого, духа, вдунутого Творцом в человека. Однако эти расхожие разговоры о духовности отражают тот факт, что человек, созданный для высшего, не может быть удовлетворен только окружающими его материальными ценностями. Бездуховность, безрелигиозность — унавоженная почва для произрастания безнравственности во всех ее проявлениях.
Итак, образование, о котором мы сейчас говорим в широком и глубоком понимании этого слова, должно закладываться в семьях на религиозной почве. Составными частями его могут быть наука и искусство. Они подготавливают человека к созерцанию Сущего и могут быть средством служения ближнему. Свт. Василий Великий в беседе «К юношам о том, как получить пользу от языческих сочинений» говорил, что «славный Моисей, имя которого за мудрость у всех людей весьма велико, сперва упражнял свой ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему и в последующие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучал халдейскую мудрость и тогда уже коснулся Божественных уроков» [45]. Сам Василий Великий, его друг свт. Григорий Богослов и многие другие учителя церкви были учениками языческих, светских школ.
Современная культура, наука и искусство — это огромное и очень сложное и противоречивое явление, поле, на котором вместе растут пшеница и плевелы, целительные травы и ядовитые цветы. Необходима мудрость и моральная чуткость, чтобы с пользой для себя и детей пользоваться его плодами; необходимо выработать противоядие к восприятию зла и пошлости, которых так много в современном искусстве и жизни. Вообще–то говоря, это не только проблема сегодняшнего дня. Ее касались свтт. Василий Великий (см. выше), Кирилл Александрийский [46], преп. Иоанн Дамаскин [47], свт. Григорий Палама и другие учителя и подвижники Церкви.
Свт. Григорий Богослов, один из великих отцов Церкви и вселенских учителей, писал, что свои познания, полученные в афинских античных, языческих школах, «рассматривает как величайший после христианской веры дар судьбы» [48]. В надгробном слове свт. Василию Великому он говорит: «Полагаю же, что всякий, имеющий ум, признает первым для нас благом ученость, и не только сию благороднейшую и нашу ученость, которая, презирая все украшения и плодовитость речи, емлется за единое спасение и за красу умносозерцательную, но и ученость внешнюю, которой многие из христиан по худому разумению гнушаются как злохудоученой, удаляющей от Бога; и Небо, землю, воздух и все, что в них не должно презирать за то, что некоторые худо разумели, и вместо Бога им воздали божеское поклонение. Напротив, мы воспользовались в них (то есть в античной науке и представлениях. — Авт.) тем, что удобно для жизни и наслаждения, избежим всего опасного и не станем с безумцами тварь восставлять против Творца» [49].
«У них (то есть у античных философов. — Авт.) мы заимствовали исследования и умозрения, но отринули все то, что ведет к демонам и заблуждению, и во глубину погибели. Мы извлекали из них полезное даже для самого благочестия, через худшее научившись лучшему, и помощь их обратив в твердость нашего учения. Посему не должно унижать ученость, как рассуждают некоторые <…> чтобы скрыть свой собственный недостаток и избежать обличения в невежестве» [50].
Аналогичные мысли развивал преп. Иоанн Дамаскин: «Так как апостол говорит «вся же искушающе добрая держите» (1 Фес/Сол 5:21), то будем исследовать также и языческих (писателей). Может быть и у них найдем что–либо душеполезное <…> Поэтому и мы позаимствуем такие учения, которые являются служителями истины, но отвергнем нечестие, жестоко владевшее ими, и не воспользуемся дурно хорошим…» [51].
Таким образом, отцы Церкви не только не отрицали «внешние» светские знания, но владели всей полнотой научно–философских знаний своей эпохи. При этом они четко проводили во «внешней» культуре грани между тем положительным, что подлежит использованию, и тем отрицательным, пустым, греховным, что было принятым в их время. Свт. Василий Великий внес существенный вклад в развитие естественно–научных воззрений своей эпохи и их популяризацию, а свт. Феофил Антиохийский с восхищением писал о «разнообразной красоте» мира [52]. «Прекрасно, слишком прекрасно, — восклицал сщмч. Ипполит Римский, — все, что сотворил Бог и Спаситель наш, что видит глаз и о чем размышляет душа, что постигает разум и к чему прикасается рука, что обнимается мыслью и объемлется человеческим существом» [53]; о благоритмии, размерности и сложности мира писал сщмч. Ириней Лионский [54].
Утверждение христианства в мире сопровождалось напряженной умственной работой апологетов и отцов Церкви, равноапостольных мужей и жен. Среди подвижников во все времена были люди выдающегося образования и огромного творческого ума. Назовем лишь несколько общеизвестных имен: св. Иустин Философ (+169) [55], свт. Василий Великий (+780), равноапостольный Кирилл — учитель славян (+869) [56], преп. Максим Грек (+1556) и многие другие. О преп. Максиме Греке [57] современники с уважением писали, что он «весьма искусен Эллинскому, Римскому и Славянскому научению и от внешних знаний ничего от него не утаилось, и к божественной философии неутолимую любовь имел». Эти слова весьма точно отражают христианское отношение к знаниям и личной образованности.
Монастыри были центрами науки и культуры в течение многих веков [58]. Монаху Фоме Аквинскому принадлежит утверждение, что «в философии самым слабым являются доказательства путем ссылок на авторитеты» [59].
