Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет - Кинер Крейг
11:17–37
Утешение в печали
11:17–19. Принесение соболезнований людям, понесшим тяжелую утрату, в первые дни после смерти близкого человека было непреложной обязанностью каждого благочестивого иудея. Соседи должны были организовать поминки после похорон. Лазаря, вероятно, похоронили в день его смерти. 11:20. В первую неделю глубокой скорби после похорон близкого родственника полагалось соблюдать строгий траур, сидя на полу в своем доме в окружении друзей. Этот обычай (shivah, т. е. «семь» дней) еще и поныне сохранился в иудаизме и очень помогает близким усопшего перенести свое горе. Соблюдение траура предполагает отказ от украшений в течение последующих трех недель и воздержание от всяких развлечений в течение года.
11:21–24. Молитвы о ниспослании утешения следовали установленному образцу, и, возможно, в этом заключается смысл ст. 22. С другой стороны, не исключено, что в ст. 22 Марфа просит воскресить брата, а в ст. 24 — испытывает Иисуса, настоятельно требуя от Него милости (ср.: 4 Цар. 4:16 и 4:28). На древнем Ближнем Востоке люди просили об одолжении в косвенной форме, почтительно стушевываясь перед благодетелями, чего не скажешь о современном Западе, где к этому подходят более непринужденно.
11:25–27. В иудаизме того периода преобладало представление о воскресении мертвых в теле в конце времен; *фарисеи даже рассматривали тех, кто отрицал эту доктрину (особенно *саддукеев), как достойных проклятия.
11:28–37. Время и слова утешения знатного учителя, который прошел большое расстояние, особенно ценились, хотя обычно местные законоучители и ученики участвовали в похоронах, если у них была такая возможность. Греческие и римские философы учили необходимости сохранять спокойствие и невозмутимость даже в случае тяжелой утраты; Иисус же предпочитает традиционную форму выражения скорби, принятую у евреев.
11:38–44
Воскрешение Лазаря
11:38. Для погребения часто использовались пещеры; к входу в пещеру по специально прорытому желобу обычно подкатывали камень в форме диска, чтобы защитить гробницу от проникновения животных, природных стихий и грабителей.
11:39. Тело обертывали в ткань и помещали в первом отделении гробницы; только год спустя, когда плоть истлевала, члены семьи должны были собрать кости в предназначенный для этого ящик, который ставили в нишу в стене гробницы. По прошествии четырех дней (11:17) тело уже начало разлагаться, поскольку холодное зимнее время миновало (11:55). Никакие благовония (ср. коммент. к Мк. 16:1) в данном случае уже не могли устранить запах.
11:40–42. О предварительной молитве ср.: 3 Цар. 18:36.
11:43,44. Покойника обертывали полосами ткани — пеленами. Это обертывание было сплошным, причем для фиксации прямого положения ноги крепко связывались, а руки прижимались к торсу; даже лицо было обвязано платком (размером примерно в квадратный ярд) для поддержания челюсти. Такое плотное пеленание не позволило бы ходить и живому человеку, поэтому нетрудно вообразить, какое ошеломляющее впечатление произвел на свидетелей выход из гроба недавно умершего человека; указанные трудности неопровержимо свидетельствуют о сверхъестественной природе этого явления. Мужчины не могли готовить к погребению тела женщин, но женщины обычно заворачивали в пелены и мужчин, и женщин, так что Лазаря могли обвить пеленами его сестры.
11:45–57
Религиозные вожди замышляют убить Иисуса
11:45,46.0 «фарисеях» в этом Евангелии см. в коммент. к 7:32.
11:47,48. Под «фарисеями и первосвященниками», которые собрали совет (дословно: *«синедрион»), здесь подразумеваются либо весь состав Верховного суда Израиля, либо те из его членов, которые оказались на месте.
С исторической точки зрения, озабоченность религиозных вождей вполне объяснима: те, в ком проглядывали черты *мессий политического толка, угрожали их собственной власти и стабильности Иудеи в виду неизбежного вмешательства римлян; римляне признавали только одного царя — кесаря. Об этой тревоге религиозной аристократии свидетельствует и *Иосиф Флавий, а одной из причин, по которой Иосиф Каиафа продержался на своем посту дольше других первосвященников I в. (18–36 гг.), было его умение ладить с римлянами. Но здесь Иоанн снова проявляет иронию: это была их точка зрения, а не римлян (18:38; 19:12); и хотя они убили Иисуса, в конце концов, в 70 г. н. э. римляне действительно отняли у них и храм, и народ.
11:49. Первосвященники, как и некоторые греческие жрецы (напр., в Элевсине), первоначально занимали свой пост пожизненно — в отличие от жрецов Сирии и Малой Азии, которые сменялись каждый год. Возможно, замечание Иоанна о том, что Каиафа был «на тот год первосвященником», — это насмешка над теми обстоятельствами, что римский наместник мог менять первосвященников по своему усмотрению, а отстраненный от власти родственник мог продолжать настойчиво вмешиваться в политику (18:13). Впрочем, он мог иметь в виду лишь то, что Каиафа был «первосвященником в тот год, когда происходили описываемые события», так как для датировки событий было принято использовать имена правителей.
Первосвященник был и главой *синедриона. Первосвященник, который сообщает своим коллегам, что они «ничего не знают», — это верх иронии у Иоанна. 11:50–53. Здесь первосвященник подразумевает одно, а его слова свидетельствуют о другом, и истинный смысл этих слов более очевиден читателям Иоанна. И греки, и евреи верили, что люди, выступающие в качестве представителей Бога, могут иногда пророчествовать (возвещать Божью истину), сами того не подозревая. Некоторые еврейские предания, по-видимому, связывают *пророчествование со священством.
Принесение в жертву немногих за многих — это хорошая политика, но плохая религия: *Иосиф Флавий утверждает, что царь Агриппа II уговаривал народ воздержаться от мести за несправедливость во имя сохранения мира; но еврейские учителя призывали не выдавать врагу на поругание или смерть ни единого израильтянина, даже если это приведет к уничтожению всего народа.
11:54,55. Во дворах храма было множество бассейнов (купален) для ритуального омовения; ср. также: 2:6 и 3:25.
11:56,57. Они не могли поверить, что такой благочестивый вероучитель, как Иисус, может не появиться на одном из великих праздников, во время которых *закон требовал паломничества в Иерусалим, тем более если идти Ему было недалеко — из Галилеи.
12:1–8
Благодарность Марии и смерть ради жизни
Дополнительную информацию см. в коммент. к Мк. 14:1-11.
12:1,2. Во время обычных трапез за столом «сидели», а в особых случаях — на праздниках и пирах — «возлежали». Если авторы Евангелия не просто последовательно используют греческую терминологию для описания трапез (греки обычно возлежали), то Иисуса приглашали на множество пиров — в данном случае, вероятно, в Его честь. В древности странствующих учителей часто приглашали выступить с речью на трапезе, предоставляя им пищу и кров.
12:3. Один «фунт» — мера веса, предположительно составляющая около 12 унций. Флакон для благовоний обычно вмещал не более унции, так что Мария проявляет здесь невероятную расточительность.
Было принято умащать благовониями голову важного гостя, но для омовения ног хозяин предоставлял только воду. Кроме того, правоверные евреи осуждали замужних женщин, показывающихся на людях с непокрытой головой; поскольку в этом рассказе упоминаются только брат и сестра Марии, вероятно, она была не замужем (слишком юная, вдова или разведенная). Тем не менее выраженное ею в столь необычной форме почтение к известному (хотя и холостому) *раввину, вероятно, вызвало у наиболее благочестивых очевидцев крайнее недоумение.
12:4–6. Иногда раввины возлагали все заботы о финансовых проблемах школы на своих учеников; в некоторых сектах, например у *ессеев, а также у последователей ряда греческих философов, все имущество было общим. Распоряжаться общей казной обычно поручали самому благонадежному человеку (ср.: 13:29), и тот факт, что Иуда был казначеем, делает его предательство еще более отвратительным.
