Мимоза - Кармайкл Эмили (книги онлайн полные версии txt) 📗
Тут-то и настал самый горький и трудный момент всей этой истории. Майил уже совсем было выздоровел, когда одна мудрая соседка посоветовала Мимозе растолочь в воде два утиных яйца и дать ему выпить — и тогда он немедленно встанет на ноги. Женщина говорила с таким уверенным и убеждённым видом, что Мимоза смиренно послушалась, купила на базаре яйца, смешала их с водой и дала Майилу, почти что ожидая, что стоит ему выпить волшебное средство, его худенькие ручки и ножки прямо на глазах начнут наливаться силой и здоровьем.
Но вместо этого Майила начало страшно тошнить. У него началась дизентерия. С каждым часом ему становилось всё хуже. И как раз тогда, когда муж её всё ещё лежал без движения, а маленький сынишка снова оказался под угрозой гибели, начались дожди. Прохудившаяся крыша начала подтекать, и, в конце концов, глиняные стены обвалились прямо внутрь дома, чуть не задавив их насмерть.
Мимоза не помнит, как ей помогли вытащить из-под развалин мужа. Под проливным дождём она отправилась на поиски пристанища, отыскала незанятый дом, но арендная плата за него оказалась слишком велика. Неподалёку был дом её овдовевшей сестры. Сестра не любила Мимозу, потому что та не следовала путям своих предков. Но опасаясь, что соседи начнут осуждать её за жестокость, если она не примет к себе сестру в таких отчаянных обстоятельствах, вдова пустила их всех к себе. Теперь кроме ежедневной работы Мимозе надо было ещё и отстраивать обвалившийся дом. Где-то она раздобыла несколько пальмовых листьев для крыши, постепенно, кусок за куском, подобрала упавшую глину и снова слепила стены. Но не успела она закончить, как на неё свалилось новое несчастье. Маленький Майил не выдержал потрясения развалившегося дома и простуды, начавшейся после нескольких часов под холодным дождём, и теперь даже глаза Мимозы, до сих пор не желавшие видеть и признавать страшную правду, наконец, увидели, что ему предстоит уйти.
Она взяла сынишку на руки. Мы знаем, какая она, и потому можем представить себе, как это было. Нет материнских глаз нежнее, чем были у неё тогда, нет других рук, которые были бы такими же ласковыми и смелыми.
— Сынок, — позвала она, — послушай! Я учила тебя молиться. Хочешь, я помолюсь, чтобы Господь избавил тебя от этих страданий? Давай помолимся Господу, — и она назвала Его тем же самым словом, которое перед смертью обронил её отец: Всевышний Бог.
Она начала молиться и сказала:
— Всё хорошо, Господи. Что бы Ты ни делал, всё хорошо. А Майил ничего не сказал и продолжал лежать, засунув в рот два пальчика. «Вот эти, — сказала Мимоза, касаясь своих пальцев, как будто это были пальчики Майила. — Когда он был совсем маленьким, то всегда засовывал их в рот, когда хотел к маме. Он так и сосал свои пальчики, когда Господь забрал его».
Глава 15 "Позаботься о моём дорогом птенчике"
По обычаю в доме собралась толпа народа. Мимозе мало кто сочувствовал. Кто станет сочувствовать матери, которая отказалась спасти собственного ребёнка? Женщины подобрее не хотели обвинять Мимозу вслух, но добры были далеко не все, и почти вся деревня была настроена против неё. Ведь это она сама сожгла когда-то тулази! Она сама отказалась от всех заклинаний и не стала приносить жертвы, даже зная, что они непременно вернут сыну здоровье, — и пальцем не пошевелила, чтобы умилостивить разгневанных богов! Пожалела разбить даже грошовый кокос перед жертвенником дьявола! Нечего и удивляться, что боги и бесы так на неё ополчились!
Горе тяжело переносить даже тогда, когда рядом с нами друзья, полные нежного сочувствия. Как же тяжко, должно быть, сносить его, когда человека окружают только язвительные уколы и попрёки!
В тот день, когда Майила не стало, женщины-соседки, осмелевшие при виде её молчаливой скорби, жестоко, без обиняков сказали ей, что в его смерти виновата только она сама:
— Так где же твой Бог? Неужели Он не услышал тебя? Или ты не знала, как молиться? — Они указали на маленькое мёртвое тельце. — Вот, значит, как ответил тебе твой Бог!
И тогда Мимоза заговорила.
— Бог дал мне моего мальчика. Бог его и забрал. Всё хорошо. — После долгих, бесплодных недель возле постели малыша она была совершенно разбита, и горе лишило её последних сил.
Когда она оставалась одна и ей не нужно было защищать доброе имя своего Бога от злобных нападок, её неотступно преследовал вопрос: почему Маленький Павлин не остался с ней? Пока однажды ей не пришло в голову, что Бог, должно быть, знал, что она, бедная, измученная мать, не сможет как следует позаботиться о таком чудесном ребёнке, и потому забрал его к Себе, чтобы заботиться о нём Самому. И она опять посмотрела вверх и произнесла прежние слова: «Я не сержусь на Тебя!»
Но слова утешения пришли только потом. А сейчас всё совершалось с такой ужасающей быстротой, что Мимоза не успела и оглянуться. Ей показалось, что умершего малыша буквально вырвали у неё из рук. Иногда в тропических странах — например, во время эпидемии холеры, когда всеобщая паника отменяет все обычные обряды, — совершенно здорового, полного сил человека вдруг схватывают судороги, на него тут же накидывается яростная болезнь, потом смерть, и всего через четыре коротких часа его тело хоронят или несут на костёр. Если умирает ребёнок, его тут же, не дав матери даже попрощаться с безжизненным тельцем, заворачивают в старую пелёнку, выносят из дома и сжигают.
«Но я похороню своего малыша не как индуса, а как сына живого Бога», — решила Мимоза, и ничто не могло поколебать её. Она не знала, что ожидает его теперь, потому что не была уверена, что ему разрешат поселиться на Небесах, в месте Великого Освобождения для всех христиан (ведь его отец не был христианином), но в то же время не хотела приговаривать своего сынишку на полную неопределённость, оставив его на милость туманных верований своего мужа. «Ведь я сама не ходила в церковь, так что кто бы меня послушал? У меня не было никакого права просить о чём-то ради сына, но сердце моё упорно настаивало: «Он будет похоронен по-христиански!» Поэтому для Майила не звучали трубные голоса морских раковин, и никто не ходил с рыданиями вокруг погребального костра. Его тельце посеяли в землю, как семя в чистом поле, чтобы оно ожидало воскресения из мёртвых, о котором его мать не знала абсолютно ничего. А люди сказали: «Она сошла с ума! Пусть себе делает, что хочет! Кому есть дело до поступков безумной женщины?»
— Улетел мой птенчик, — сказала Мимоза. Потом она подняла к небу сложенные ладони, как будто протягивая сынишку Богу, и проговорила: — Позаботься, пожалуйста, о моём дорогом мальчике!
Глава 16 Остриженные волосы
А Мимоза снова пошла домой, к мужу, который теперь уже выздоравливал, и продолжала преданно за ним ухаживать. Его волосы уже целый год никто не подстригал, не причёсывал и не мыл, потому что единственная капля масла или малейшее прикосновение гребня считались такими же опасными, как вода — которая, как известно всем, губительна при любой болезни. Густой, свалявшейся массой волосы разметались по всей подушке, и больному было тяжело и противно. Теперь он, пожалуй, готов был подстричься.
Но кто возьмётся за такую стрижку? Позвали местного цирюльника, но тот испугался. Стричь такие волосы — значит, накликать на себя беду. Мимоза взяла ножницы: «Тогда я сама его постригу. Пусть несчастье падёт на мою голову!» Стричь пришлось долго, на пальцах у неё появились мозоли, но, наконец, дело было сделано, и остриженные волосы отнесли в мусорную кучу. Сжигать их было опасно, соседи ни за что бы этого не позволили. Они и так-то были поражены. «Ну и жена», — бормотали они про себя и неодобрительно выворачивали руки ладонями в её сторону.
Но цирюльник не возражал, потому что ему всё равно заплатили. Мимоза отдала ему деньги, как будто он сам сделал всю работу, — целую рупию, драгоценную рупию. Ах, есть ли на свете люди щедрее самых неимущих бедняков?