Хранители веры. О жизни Церкви в советское время - Гусакова Ольга (читать книги полностью .TXT) 📗
Учились мы с керосиновой лампой, электричества не было. Я так десятилетку и окончил без электричества. А с весны до осени работали в огороде. Копали, сажали, все это поливать нужно было, на речку за водой ходить. А до реки – метров сто. И вот мы договаривались – чтобы побегать, нужно было сначала выполнить норму. И вот когда по пятьдесят раз сбегаешь за водой… Я даже не задумывался, сколько это было. Потом, когда посчитал, оказалось, что я пробегал десять километров, из них пять – с полными ведрами на коромысле. Такая у нас была жизнь.
У нас все было такое здоровое, крепкое, добротное, что мы физически укреплялись. Считали, что нужно развиваться, что мужчина должен быть сильным. Тогда использовали утюги чугунные с подогревом, мы занимались с ними, как с двумя гантелями.
Так что мы вместе со всеми остальными детьми бегали, разве что не ругались, не курили.
Жили бедно. Мама работала псаломщицей в церкви, она бежала на службу, а мы вставали, молились, ходили учиться в разные смены. И даже так было. Старший приходил, снимал ботинки, их надевал второй и шел. В одной паре ботинок ходили двое. Это теперь непонятно людям совершенно. Я привык к свободной обуви, потому что у меня нога-то меньше, но главное – влезает. На штанишках ставили заплату, потому что они протирались.
– Расскажите, пожалуйста, про институтские годы.
– Когда я поступил в институт, сначала я попал в группу водников – специальность «водный транспорт леса». С одной стороны, я прошел геодезию, таксацию, но с другой – мечта моя была стать механиком. И уже после того, как на целине отличился, я перешел в группу механиков. В 1956 году я добровольцем с третьего курса поехал на целину. После первого курса еще не пускали. Я прикрепился к бригаде старшего брата, будущего отца Николая. Они меня с собой взяли.
Сначала мне было неинтересно учиться, я даже завалил экзамен. Но потом думаю: «Все равно надо же учиться» – и пересдал на «хорошо». Я понял, что православный человек должен быть по возможности специалистом высшего класса. Иначе ему в жизни не будет ходу никакого. То есть специализация его, мастерство, в конце концов потребуется, в чем я убедился потом. Я был председателем кружка технологии металлов, работал на всех станках. Один раз даже шахматы выточил к конференции. Это несложно, главное – сделать резцы, шаблоны. Сваркой занимался, на кафедре тягловых машин. У меня пятьдесят семь лет водительского стажа.
На механическое отделение перешел – сдал экзамены кое-какие, нужно было налегать на учебу. Эта специализация требовала освоить все виды транспорта. На целине я практику проходил, уже имел водительские права.
Освоил и штурманское дело – штурман Военно-воздушных сил. Получилось так, что, когда я еще рос, у меня была мечта путешествовать. Романтика! Представлял, что я капитан дальнего плавания. Это были детские мечты, потому что я не осознавал, что для меня все это закрыто, я ведь не был комсомольцем. В детстве я одно с другим не связывал. Конечно, потом я понял, что это фантазии пустые, потому что ни в какое дальнее плавание меня, православного человека, не пустят. Вот тут получилось чудо. Когда я поступил в институт, в рамках обучения на военной кафедре студентов моего курса готовили в штурманы ВВС. И я прыгал с парашютом, летал. (Вот четыре года назад я в аэропорту Шереметьево «боинг» посадил на тренажере два раза.) Господь мне как бы сказал: «Ты хотел быть штурманом? Ты не будешь плавать, а будешь летать». Я сейчас летаю когда, мне говорят: «Самолет – это опасно?» Я отвечаю: «Небо – наш родимый дом. Я штурман». И даже как-то летел в кабине пилота.
И в институте я занимался спортом. Ну, поскольку работать нужно было в леспромхозе, а там кадры были всякие, в том числе и зэки, мужчина должен был быть мужчиной. Серьезно занимался боксом, лыжами, потом акробатикой, даже сальто делал. В детстве плавал много. У реки вырос. С гирями каждый день занимались, как подобает. Отец говорил: «Священник должен быть сильным и выносливым». Теперь я в этом убедился. Точно.
Одним словом, Господь все мне показал, и, когда я окончил институт, увидел даже лагеря. Меня, хотя я был беспартийный, вызвал третий секретарь райкома и говорит: «Ваша кандидатура как специалиста предложена для поездки по лагерям с целью технического осмотра». В результате я по зонам проехал с комиссией. Побывал за колючей проволокой с овчарками. Заходишь – за тобой щелк, дверь закрывается, и все, ты в зоне. Видел зэков лицом к лицу. Офицер, конечно, меня сопровождал. Так что посмотрел я на эти места, когда на Северном Урале работал.
– Вы на Северный Урал попали уже после института?
– Да, по распределению. На практике я был в Нижегородской области, потом в Петрозаводске на заводе работал. Потом – в Тверской области, там были леспромхозы, куда возили студентов. Распределился я на Северный Урал, три года на Чусовой, в Чусовском леспромхозе, работал в конструкторском бюро.
– И когда же пришла вам твердая мысль принять священный сан?
– Мысль у меня всегда была, мне отец сказал очень просто: «Учись, работай, если у тебя призвание есть, ты все равно пойдешь. А если это желание куда-то пропадет, то, видимо, и не нужно идти этим путем».
– Но важно, видимо, было сначала жизненный опыт получить?
– Конечно, опыт нужен. Когда я уже приехал в Москву, пробыв три года на Урале, то познакомился с владыкой Стефаном (Никитиным), а через него – с его духовником отцом Сергием Орловым, который в Отрадном служил. Вот отец Сергий-то мне и сказал: «Иди». – «У меня, батюшка, опыта мало». – «Опыт будет – сил не будет».
– А сколько лет вам тогда было?
– Тридцать. Успел уже в Москве поработать и женился. Я с Урала приехал, сразу женился. Спрашивал у отца Кирилла (Павлова) [15]: «Ка кой мне путь избрать?» Он молодой тогда был, это было лет пятьдесят назад. Он мне сказал: «Господь тебе укажет». В этот же день ко мне подве ли будущую супругу – Наталью Константиновну Апушкину. Я так: «Да-да-да» – и не обратил сна чала на нее внимания. А потом уже на свадьбе брата обратил внимание, подумал: «Какая скромная девушка с косами. Есть же такие еще». Тогда уже все были стриженые.
Потом попал к отцу Евгению Тростину [16], ему было девяносто с лишним лет. Старчик такой был. Он говорит: «Тебе надо жениться». – «У меня никого нет». – «Но ты видел кого-нибудь сейчас?» – «Да, я видел вообще-то». – «Вот на ней и женись». И перекрестил меня иконой святителя Николая со словами: «Сим победишь. Иди на ней женись». Оказалась она дочерью Елены Владимировны Апушкиной, духовного чада отца Алексия Мёчева, служившего в храме святителя Николая в Клённиках. Вот святитель Николай и привел. Я же его почитал – родился в Зарайске, там икона почитаемая святителя Николая.
– Отец Валериан, кто оказал наиболее сильное влияние на вас в выборе священнического пути? На верное, прежде всего ваш родной отец, кто-то еще?
– Одним из моих духовных наставников был отец Алексей Резухин [17]. После войны он был настоятелем в зарайском храме. В основном там служили старые священники, а он был молодым, энергичным, деятельным. Вот он подавал пример настоящего пастыря, ревностного, самоотверженного, бесстрашного. В те времена ходил в рясе с тросточкой. Он говорил проповеди, церковь наполнялась народом. И краем уха я услышал, как кто-то из местной власти сказал – с таким попом коммунизм не построишь. Через некоторое время его от нас перевели. Мы со слезами расставались, конечно. Он в детстве такой пример мне подал.
У нас храм Благовещения был, а в нем два придела: архангела Михаила и преподобного Сергия. Я каждую службу, когда бывал там, к образу Благовещения прибегал, Матери Божией молился, чтобы меня сподобила послужить Богу. Больше ничего не просил. Только служить Богу. Вот я и служу. С утра до вечера.
