Жизнь - вечная. Рассказы о святых и верующих - Горбачева Наталья Борисовна (лучшие книги txt) 📗
К этим-то святым мощам, удивительным образом сохранившимся с домонгольских времен, я с благоговением приложилась и вышла из храма. Стало радостно оттого, что неожиданно дотоле неизвестные мне князья привели к себе и, считай, неожиданно благословили на написание книги о святых воинах. Они ведь тоже были святыми воинами.
– К Илье Муромцу можно и не ехать… – сказала я, когда все снова собрались в машине. – Давайте лучше по Мурому поездим: тут еще столько монастырей и храмов…
Валера и Лена чуть было не согласились.
– А чудо? – вскрикнул Игорек. – Мы же не были в доме Ильи Муромца. Поехали, поехали…
Детскую надежду посрамить было нельзя: отправились «за чудом». По обеим сторонам дороги пейзажи были вполне обычные для средней полосы России: сосновые и смешанные леса, березки, перелески… Знаменитые в народных сказках и древних преданиях дремучие муромские леса воспламеняют воображение русских литераторов даже и доныне:
В заповедных и дремучих страшных
муромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
и в проезжих сеет страх,
Воет воем, что твои упокойники.
Если есть там соловьи – то разбойники.
Страшно, аж жуть!
В старину, как писали, муромские леса представляли из себя непроницаемую дикую пустыню с поросшими мхом сыпучими песками, частым ельником, непроходимыми болотами и мрачными полянами, заваленными поколениями исполинских сосен, выросших и упавших тут же…
– Теть Наташ, рассказывайте дальше! – попросил Игорек.
Вера сидела молча, если не сказать – отрешенно.
– Знаете, какими непроходимыми и дикими в старину были муромские леса? – сгустила я краски. – Купец, например, отправляясь в Муром, прощался со всеми родными, как перед смертью. Но когда благополучно добирался до места, обязательно служил благодарственный молебен Муромским чудотворцам Петру и Февронии.
– Ура! Мы тоже на молебне были. Папа еще торопил, и Вера не хотела стоять, а я ни за что не хотел уходить! – довольный собой сказал Игорек. – Пап, ты понял?
– Понял, понял, – отозвался папа-водитель. – Молитвослов ты наш!
– У меня живот перестал болеть… – удивилась Верушка.
– А у тебя что, живот болел? – обернулась обеспокоенная мама.
– Да, вдруг заболел… – ответила без обычного задора Верушка. – Прям даже вырвать хотело на молебне. Иго-гошка не врубался, как было плохо.
– Молодец, Вер, ты как мученица терпела, – похвалил Игорек.
– Сам так помучься, а потом говори, – возразила Верушка. – А у тебя никакого чуда и не было.
– Ну и что? Еще будет, – обиделся Игорек.
Пришлось вмешаться и прекратить спор:
– Значит, так. Мериться чудесами – последнее дело. Скажите: слава Богу, и все! Ясно?
Дети нахохлились. Как-то надо было поднимать настроение.
– Знаете, что я узнала про святых муромских князей Константина и его сыновей Федора и Михаила? Они целый народец муромский к Богу привели. Главное – не огнем и мечом, а своей крепкой верой, делами и молитвой. Этому всем надо у них учиться.
– На обратном пути обязательно заедем, да пап? – заинтересовался Игорек. – А Илья тоже у них учился?
– Думаю так: Илья Муромец вполне мог застать в живых свидетелей чуда обращения муромских язычников к христианскому Богу. Наверно, еще очень долго они рассказывали всем желающим о подвиге святых князей. И Илье с самого детства так запали в душу рассказы про князя Константина и его сыновей, что он решил им подражать. Как и у них, у Ильи было чистое сердце, вера и сила. А сила для христианских подвигов какая нужна?
– Сильная! – не задумываясь, ответил Игорек.
– В точку, – воскликнула я. – Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас – так мы поем Трисвятое…
– На утренней молитве, – уточнила Верушка.
– И на богослужениях… Святый Крепкий означает Святой Сильный, это обращение ко Второму Лицу Святой Троицы Иисусу Христу. Ты, Игорек, молодец, чувствуешь: без силы Христа христианских подвигов не совершишь. – Я пожала его ладошку. – Вот с этой-то силой, которую сообщили ему калики перехожие, Илья Муромец отправился в стольный Киев-град. Поскакал он прямоезжею дорогою, по которой все боялись ездить, потому что там орудовал Соловей-разбойник. Встретив этого Соловья-разбойника, Илья бесстрашно вступил с ним в единоборство и победил. Пристегнув пленного к стремени, повез с собой в Киев к князю Владимиру. И вот представьте: приехал Илья в Киев и сразу попал на пир. Его, крестьянского сына, встретили как равного в княжеском дворце и посадили за один стол с князем и его дружиной. За что ему такая честь?
– За то, что Соловья-разбойника поймал. – Игорек крикнул первый.
– Он прямоезжую дорогу на Киев очистил, никто не мог… – ответила Верушка.
– Молодцы! – похвалила я. – А еще Илья Муромец победил «силищу великую», от которой было черным-черно на земле. Богатырь стал ее конем топтать да копьем колоть.
– Что еще за «силища великая»? – спросил Игорек.
– Так в былинах называли тогдашних врагов Руси – половцев… Их собралось около Чернигова видимо-невидимо.
Я опять смутилась: где правда, где вымысел про Илью Муромца? Как совместить реальных половцев с Соловьем-разбойником? Только если принять утверждение исследователей, что Соловей-разбойник – это олицетворение не сдавшегося окончательно язычества на Руси, с крещения которой прошло не более полутора веков…
– После победы над черной силищей звали Илью быть в Чернигове воеводою, но богатырь отказался от этой почетной должности. Вот какой скромный был былинный Илья Муромец. Получив силу чудом, он никогда не считал ее своим личным приобретением, но пользовался как драгоценным даром, принадлежавшим всему русскому народу: служил ему бескорыстно, испытывая великие скорби и лишения. Когда собирался Илья на свои богатырские подвиги, его родители дали сыну завет не проливать крови христианской. Никогда богатырь не вступал в битву из удальства или в пылу гнева. Дарованную ему от Бога силу он употреблял только на защиту своего отечества или восстановление справедливости. Ясно?
– Да, – тяжело вздохнул Игорек и мечтательно произнес. – Если бы я вдруг увидел Илью Муромца, расспросил бы у него, как стать святым.
– Да ты б ничего не понял! – засмеялась Верушка.
– Это ты не поняла бы! – мальчишечка стукнул кулаком по сестринской коленке.
– Мам, он опять дерется! – закричала сестра.
Валера свернул к обочине, остановился и сурово сказал детям:
– На выход! Проветритесь!
Нехотя Верушка и Игорек вылезли из машины наружу. И тут мы, взрослые, дали волю своим эмоциям:
