Николай Чудотворец: Полная история жизни, чудес и святости - Вознесенский А. (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Именно таким представляют нам вид Святителя и все древние иконописные подлинники: лицевые и толковые.
Святой Николай. Лицевой подлинник. XVI–XVII вв.
Прежде всего – лицевые. Несомненно, что примерные образцы, легкие рисунки изображений святых – сначала всеми красками – предшествовали толковым подлинникам и послужили источником их. При отличительном характере христианской иконографии-правдоподобии в изображении святых, при получающемся отсюда множестве иконографических самостоятельных типов, издавна была сознана настоятельная потребность в наглядном руководстве для живописцев. В этом смысле начало лицевого иконописного подлинника, как довольно полного сборника изображений святых в порядке их годичного празднования, лицевого месяцеслова, относится еще к IX–X векам. «Зародыш такого наглядного руководства для живописцев» нам представляет еще греческий Минологий Ватиканской библиотеки, так называемый «Василия Македонянина», греческого императора, вернее же Василия II Порфирородного (с 967 г.). Здесь, в числе 430 цветных миниатюр для святых (месяцев с сентября по февраль, потому что только эти шесть месяцев содержит в себе эта рукопись), под 6 декабря мы находим первое изображение Святителя – подобие следующих подлинников. Окончательно же сложились настоящие, дошедшие до нас, лицевые подлинники, как отдельные от месяцеслова, самостоятельные сборники изображений для иконописцев, уже значительно позже. Ничего нет поэтому удивительного в том, если мы находим соответствие между рисунком Святителя в подлинниках и иконах вообще, и в особенности между подлинниками и изображением Святителя на данной иконе Угрешской. Окрепший в своем характере лицевой подлинник служит руководством при создании данного изображения, которое вследствие этого сделалось в свою очередь долговечным любимейшим типом Святителя.
Никола. XIV в.
Николай Чудотворец с житием в 18 клеймах. 1370 г.
Никола с житием в 18 клеймах. XIV в.
Никола с житием. Первая половина XIV в.
Никола. Ростов. Первая половина XIV в.
Никола с Косьмой и Дамианом и житием Николы. Новгород. Первая половина XIV в.
Никола с житием. Вторая половина XIV в.
Никола. Ростов(?). Вторая половина XIV в.
Во-вторых, несомненность этого тесного родства образа с лицевым подлинником подтверждают подлинники толковые. Дошедшие до нас древнейшие списки самостоятельных толковых подлинников половины XVI века, хотя уже не первоначальные, но пережившие период отделения от лицевых, однако не далеки еще от лицевых и прежней своей зависимости. Они говорят под 6 декабря: «Святый Николае: риза багрова, пробелен, исподь лазорь, бела», и только; или под 9 мая: «на святителе Николае риза кресты багровы, испод лазорь бел». Следующие редакции дают нам уже довольно полное указание характерных черт, однако еще не совсем подробное, так что легко подходят ко всем почти типам изображений Святителя.
Киевская чудотворная икона святого Николая «Мокрого». XI в.
Например, по одному греческому подлиннику (1674 г.): «Николай Мирликийский, старец плешивый, с круглою бородою», или в Ерминии Дионисия Фурнографиота (начала XVIII века): «св. Николай Мирликийский, старец с круглою бородою». Позднейшие редакции еще подробнее определяют изображение Святителя: св. Николай «сед, брада невеличка, курчевата; взлыз, плешат, на плеши мало кудерцев»; «св. Николай, архиепископ Мирликийский (6 декабря): сед, брада невеличка, курчеват, взлызоват, плешат, на плеши мало кудерцев, риза багор, пробелен лазорем, испод на бело лазорь, в руне Евангелие, другою благословляет». «Николае образом и брадою всем знаем есть; риза багор, пробел лазорь, исподь лазорь с белилы»; или «Николае образом и брадою, аки Василий Кесарийский, омофор и Евангелие, риза кресчата, исподь киноварь с белилы». Все-таки и в них недостает указания характерных черт типа Святителя. Но вот описание изображения Святителя позднейшего, самого полного, так называемого «критического» подлинника Палехской редакции, начала XVIII века: здесь Святитель «подобием вельми стар, сед, брада невелика, курчевата, главою плешив, на плеши мало кудерцев (из 9 мая дополнение: «нос продолгующ, лицом морщиноват»); риза Святительская – багор пробелен лазорью белою, исподь лазорь с белилы, во омофоре, правою рукою благословляет, а в левой – Евангелие». Это описание, наконец, должно было определить древнейший тип подлинника и заменить его изображение словами, и не трудно видеть, что больше всего соответствия у него также именно с названным изображением Святителя на чудотворной иконе его Угрешской, и другой преп. Сергия. Никакие другие образа, за исключением подобных, исполненных в том же стиле, не передают с такой выразительностью всех указаний толкового подлинника, как эти иконы.
Святой Николай. Лицевой подлинник. XVIII в.
Таковы четыре главные типа в изображении Святителя Николая на всем пространстве русской иконографии. В основе всех лежит один общий исторический и вместе идеальный тип Святителя. В разных местах, в разные времена, в разных школах: Киевско-Корсунской, Новгородской, Строгановской, Московской – этот тип всегда передавался с большим или меньшим разнообразием. Сколько бы однако ни видоизменяли его разные иконописцы в обычных пределах иконографической свободы, мы думаем, что к одному какому-нибудь из указанных типов непременно склоняется каждое изображение, каждый образ Святителя. Вот, например, образ Святителя – Зарайский XIII века, один из немногих и наиболее чтимых искони на Руси, так называемых, Корсунских. Своеобразная манера письма неизвестного живописца много изменила обычный, привычный для нас, тип Святителя, сильно вытянув все черты его; не трудно однако и в нем узнать последний любимейший старинный тип изображения, тип подлинников. Те же здесь черты лица и особенность головы – только все это в воспроизведении крайне неискусном. Все крайности позднейшего Византийского стиля нашли себе здесь место. Полное незнание естественности видно во всем: окаменелая неподвижность всей фигуры, костоватость всех черт лица, неестественная изможденность его, резкие, суровые морщины под глубоко лежащими глазами, длинный, тонкий, совершенно сухой нос, впалые щеки, суровые губы, неискусно сделанная прямыми чертами продолговато-круглая, немного выдающаяся внизу борода, общий темно-коричневый фон – таковы его особенности. К сожалению, риза покрывает древний образ и мешает подробно описать все остальное в нем, так что мы об этом можем догадываться по ея рельефу и чеканке, и то – только отчасти. Так, хотя митра на ризе Святителя древнего старинного образца – круглая, не выпуклая, однако трудно думать, чтобы Святитель и на образе был в ней, потому что все известные древнейшие образа изображают его без митры, которая вообще употреблялась тогда при изображении только очень немногих святителей. Важно затем для нас в этом образе доличное, потому что Святитель представлен здесь во весь рост, и мы таким образом можем судить о полном епископском облачении его по требованиям древнейшей иконографии. Насколько позволяет нам видеть риза, Святитель изображен здесь так: прежде всего оригинально положение его: благословляющая именословно правая рука его, в поручи, и с евангелием на плате левая – не прижаты к груди, как обыкновенно, а простерты по сторонам. На нем крестчатая фелонь – риза древнего образца без вырезки, с узким спускающимся с левой стороны груди омофором. Сверх омофора на груди висит большой крест. Под фелонью узорчатый исподхитон с лежащей на нем епитрахилью. Спускающаяся на цепи с шеи цата не позволяет нам видеть: есть ли на Святителе палица. Как видим, на Святителе почти полное епископское облачение, если только не считать крест и митру созданием мастеров ризы XVI века. Затем по сторонам лика Святителя, как на образе Святителя «Мокрого» Киевского – Спас с Богоматерью; кругом всего образа в 16 клеймах (или 17 – если считать изображения чуда о ковре за 2 клейма) житие и деяния Святителя.
