Откровение Пресвятой Девы Марии (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Пилат удалился. Я спросила Иисуса: “Чего он снова хочет от Тебя?” — “Мама, чувствую, он боится не только Меня, но и своей продажной совести. И, чтобы облегчить свои страдания и мучения, он хочет поговорить со Мной. И Мне придется посетить его, хотя особого желания Я не имею”. — “Смотри, Иисус, чтобы ничего не случилось с Тобой, ибо верить таким людям нельзя”. —”Мама, все будет хорошо, сама знаешь, что за всем наблюдает Отец, и Он дает согласие. Ты иди в дом, отдохни перед дорогой, а Я навещу Пилата. Пусть радуется, что Бог посетил его дом в третий раз. Ведь Отец любит троицу, не правда ли, Мама?” — “Иисус, ступай, Я с нетерпением буду ждать Твоего возвращения”.
Иисус один отправился к Понтию Пилату. У входа во дворец Иисуса уже ждали слуги Пилата, они доброжелательно пригласили Его во дворец и привели в одну из палат, где находился Понтий с женой Клавдией. Увидев Иисуса, Понтий сразу предложил Ему присесть.
“По правде говоря, я не ожидал, что Ты придешь ко мне. Я думал, что Ты поступишь точно так со мной, как ты сделал с Антипой Иродом”. — “Как видишь, такого не произошло, Понтий. Начни сразу, что тебя побудило позвать Меня, тем более сидеть рядом с шарлатаном и проходимцем?” — “Иисус, Ты мне не поверишь, мне кажется, совесть моя заставила меня сделать этот шаг. Я лично хочу услышать от Тебя, кто Ты есть на самом деле?” — “Разве ты не видишь, что пред тобой сидит человек?” — “Да, я вижу, что сидит человек, и вижу, что Он не совсем простой, ибо видел чудеса Его”. — “Странно, видел и не верил в увиденное, получается наоборот. Не Я странный и загадочный, а ты, Понтий. Моя странность заключается в том, что Я вношу новое в сознание людей, а все новшество всегда выглядит чем-то странным и неприемлемым, ибо все привыкли к старому. И, чтобы обновить все, Меня на Землю послал Мой Отец Небесный. И. выполняя Его волю, Я прививаю людям новую Веру, Веру в Бога”. — “Но как же Ты один можешь изменить все?” — “Почему один? У Меня есть Ученики и люди, которые поверили Мне и идут за Мной, но не за Антипой и Сафаитом. Пойми, Понтий, Меня ничто не остановит, ибо Мои деяния направлены на добро и любовь к людям. И в Моих деяниях ты не увидишь ничего порочного, точно так же не увидишь ничего таинственного в Моих чудесах. Мой Отец и Царствие Его помогают Мне”. — “Хорошо, я как прокуратор, хочу увидеть Твоего Отца Небесного”. — “Понтий, сначала посмотри на Сына Его, а когда придет время твое, то ты увидишь Моего Отца, и чувствую, что ваша беседа будет не такой, как здесь”.
Клавдия опустила голову и прошептала: “Боже, если Ты есть, прости нас грешных, ибо видишь Сам, что нами руководит. В молодом человеке я вижу все чистое и добродушное, а наша семья повязла в грязи. Спаси моего мужа, если только можешь”.
“Клавдия, выйди и оставь нас одних”. Выходя, Клавдия подумала: “Если мы действительно сделаем что-то плохое против этого человека, то не будем нам места ни на Земле, ни на Небесах”.
Понтий молчал. По нему было видно, что он нервничает.
“Иисус, угощайся” — и предложил Ему подойти к столу. “Спасибо, Я не голоден”. — “Неужели Ты брезгуешь, ведь Царя угощает Царь”. — “Не в том дело, Понтий”. — “А в чем же?” — “Я насквозь вижу твою душу, которая не вино будет пить со Мной, а кровь Мою”. — “Слишком много Ты видишь, Иисус. Тебе точно навредит, ибо знаешь, как к Тебе настроены высшие чины и священнослужители”. — Да, Я вижу все. И их настроение с детского возраста ощущаю на Себе. Вспомни, Понтий, сколько малых детей пострадало в Вифлееме по приказу Ирода, ибо в то время он уже боялся появления Божьего Сына. И сейчас Ирод Великий занимает не очень достойное место в Царствии Небесном. К чему Я все говорю? Хочу, чтобы ты не оступился, хотя сознание твое тебя уже беспокоит. И, как видно, есть за что”. — “Да, Ты прав, Иисус, сейчас по ночам меня мучают кошмары. В кошмарах я вижу себя и то темное место, где я нахожусь и где надо мной издеваются лохматые чудища. Помоги мне, чтобы
больше не грезилось”. — “Что ж, Я тебе помогу, но только на время”.
Иисус взял в руки кувшин с вином, подержал его немного в руках. “Вот, выпей содержимое, и тебе станет лучше. Но учти, продлится недолго, до первого твоего злодеяния”. Понтий выпил вино. “Да, но сейчас я в нем не чувствую аромат вина, это уксус”. —Не в том дело, главное, что ты выпил, поверил в Меня”. — “Что ж, Иисус, ступай домой. Вижу я, разговор у нас не получился таким, каким я хотел, но в чем-то я убедился”.
Иисус вышел из палаты, и Его встретила Клавдия.
“Иисус, прости нас, и прошу Тебя, помоги нам, а когда Тебе будет трудно, то не он, а я буду стараться помочь Тебе. Сейчас я вижу, что уже теряю своего мужа, ибо он неисправим”. — “Хорошо, Клавдия, что смогу, то сделаю для вас, но изменить его трудно”. — “И еще, Иисус, Ты видел тех людей, которым Ты отказал в разговоре с ними, опасайся их, они что-то затеяли против Тебя”. — “Клавдия, Я это уже знаю. На то Я и есть Сын Божий. Я вижу, ты, Клавдия, женщина доброй души, но купаешься в нечистом чане”. — “Иисус, Ты верно говоришь. Поэтому я и боюсь за свою семью”. — “Клавдия, судьба нас еще сведет, и тогда мы все увидим, кто был кто на самом деле. Я прощаюсь с вами. Мне нужно идти дальше, но думаю, что вы будете помнить обо мне. Как помнить — ваше дело и право”.
Возвратясь домой, Иисус увидел, что все ожидали его возвращения. “Мама, все хорошо. Мы с чистой совестью можем двигаться в Кефрь-Кану”.
На следующий день пополудни мы отправились. Покидали Кесарию с непонятным чувством, то ли радость была с нами, то ли печаль. День стоял пасмурный, солнце иногда выходило из-за туч, обогревая нас своим теплом. Мы вышли на небольшую возвышенность, обернулись и посмотрели на Кесарию. Селение покрыто голубой дымкой. Еще было видно: за нами мчалась колесница. В ней находилась женщина. Через некоторое время она была рядом с нами. В ней мы узнали Клавдию. Она подошла к Иисусу, обняла Его и заплакала. “Я хотела, чтобы вы не уходили и остались в Кесарии, но вижу, вас никакая сила не остановит. Иисус, не обессудь меня и не ругай, прими от меня, пожалуйста, мои дары в дорогу. Не деньги, вам путь предстоит долгий, и я решила собрать вам пропитание”. — “Спасибо, Клавдия, ибо дарующий хлеб дарует жизнь. Я не откажусь”. — “И еще, примите от меня колесницу в подарок, ведь среди вас есть женщина, и вы не должны допустить, чтобы она на своих ногах переносила трудности пути вашего”. — “Клавдия, если от чистой души, мы примем от тебя подарок”. — “Иисус, прими и как от чистой души, и как от хорошего человека, который не только привык к вам, но и полюбил вас. Если бы было все иначе, то я пошла бы вслед за вами”. — “Спасибо за откровение твое, Клавдия. Помни нас, ибо пути Господние неисповедимы, а сейчас ступай домой и пусть твои добрые силы никогда не покинут тебя”.
Клавдия отправилась домой. А мы медленно тронулись в путь. Кесария исчезала за горизонтом, и маленькая фигура женщины утонула в голубой дымке.
Мы удалялись, неся впереди себя Истину. И Вера наша витала вокруг нас. Она ярко светилась, освещая наш путь и придавая нам силы, которые мы должны были направить и применять во всем достойном и подвластном Богу.
Мы выбрались с гористой местности и попали в объятия пустыни. Песок, гонимый ветром, кружил над нами. Было такое впечатление, что мы попали в другой мир. Жара одолевала нас. Я видела, что все устали,
“Иисус, может, немного отдохнем?” — “Нет, Мама, будем идти вперед. Вот, смотри, змеи, ящерицы передвигаются по земле очень быстро, значит, быть какому-то ненастью”.
Я сразу села в колесницу, ибо боялась ползучих. Иисус все понял и улыбнулся. Ветер не утихал, где-то в стороне послышались раскаты грома, и через некоторое время все вокруг потемнело, пошел дождь. Мы двигались все мокрые и изможденные. Когда ненастье утихло, снова появилось солнце, стало свежо, и мы почувствовали облегчение. Впереди вырисовывался камень-валун. Я подумала: как он мог оказаться в пустыне, ведь вокруг песок? На фоне камня отчетливо была видна фигура человека. Мы приближались к камню. Подойдя ближе, мы увидели, как с него спустился молодой человек высокого роста, с очень длинными волосами. Мне показалось, что он ровесник Моему Сыну. Мы остановились.
