Уйти по воде - Федорова Нина Николаевна (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Желание «пасть» вдруг стало сильнее – ей по-настоящему захотелось как-то покончить с этой жизнью, поставить на ней крест, махнуть на себя рукой, может быть, чтобы окончательно отрезать пути назад? «Пусть все идет, как идет!» – говорила она себе, запрещая вспоминать слова отца Митрофана о том, что в духовной жизни не бывает середины: либо карабкаешься вверх, либо неизбежно катишься вниз – посередине зависнуть нельзя.
В середине сентября неожиданно приехал Митя: он решил пожить пока у родителей, но пожил недолго – познакомился с какой-то девушкой и переехал к ней. После Мити остались сигареты и Интернет – и то, и другое Катя тайком приватизировала, тем более что перед отъездом Митя научил ее, как подключаться и использовать карточки для модема
Интернет тоже был злом, примерно как сигареты и выпивка, поэтому Катя подступалась к нему с внутренним страхом и радостью – ее желание пасть он вполне мог удовлетворить. Где, как не здесь, она могла познакомиться с ними, неправославными мальчиками, ощутить себя падшей, как та девочка из прихода, которая знакомилась в Интернете и вышла замуж за невера?
Ее привлекало это «полупадение» – ведь все-таки в любой момент можно было все выключить, убежать, зачураться, и поэтому здесь было так удобно ходить по краю, балансировать на грани, вечно недосовершать шаг.
Постоянно Катя пыталась усидеть на двух стульях, здесь это в полной мере удавалось – ощущение зависания между совершением греха и отказом от него будоражило: можно было чувствовать себя «падшей», но все-таки еще как будто нет, понарошку, виртуально – и путь назад не отрезан
Ночью, когда все ложились спать, наступало Катино время. Она целый день жила в предвкушении – когда же. Когда на квартиру опустится тишина, и она, включив компьютер, пройдет на цыпочках на кухню, нальет себе чаю в большую кружку, чтобы хватило надолго, вернется, сядет, освещенная неверным синеватым светом экрана, и несколькими движениями пальцев совершит простое чудо Запоет скрипучую песню старенький модем, посылая загадочные, закодированные звуки куда-то в неизвестность, но придет молчаливый ответ, и в наступившей заговорщицкой тишине волшебная надпись «соединение подключено» как будто улыбнется ей, подмигнет – вперед
Она просиживала до рассвета, пока не начинали болеть глаза, но уходила спать умиротворенная, даже как будто счастливая – выход в очередной раз был найден, по крайней мере было на что отвлечься, где спрятаться от преследующих вопросов, куда убежать от тоски
Любовь точка ру
І
Виртуальность действительно была ее стихией Она большую часть своей жизни прожила в придуманном мире, она это умела мастерски – играть в несуществующее, поэтому здесь чувствовала себя уверенно Здесь легко было прятаться за маски, а ей, напуганной заранее, это было нужно – скрываться, может быть, даже от самой себя Бродя по просторам Интернета, она писала – то тут, то там, заглядывала на всевозможные сайты, в чаты и форумы, она смешалась с толпой масок, уверенно чувствуя себя среди этой разноликой и одновременно безликой толпы
Она создала милый виртуальный образ девушки, придумала себе героиню, наделив ее всеми чертами, которые ей нравились, сочинила ей трагическое загадочное прошлое, о котором полагалось намекать вскользь, так же как и о красоте (фотографию Катя, разумеется, никому бы никогда не показала), и сама поверила в эту личину, надевая ее каждый вечер, как только все ложились спать, а скрип модема звучал третьим звонком к ее виртуальному спектаклю.
Героиня нравилась всем, она была убедительна. Кате стали много писать – мальчики! Ей, так долго жившей без мужского внимания на филфаке, ей, Кате, писали, ею заинтересовались, кто-то признавался, что она просто очаровательна, неповторимый шарм какой-то у нее, необъяснимое обаяние – и всё это писали мальчики Много мальчиков Неправославных!
Она определенно становилась падшей женщиной Играя словами, остроумно и находчиво (благо, было время подумать, пока пишешь) она отвечала им всем, чувствуя приятное возбуждение. У Кати никогда раньше не было столько знакомых, столько общения, а то, что большинство новых знакомых именно мальчики – делало ее как будто уникальной, единственной женщиной в мире, вокруг которой собрались все эти мужчины: восхищенные, очарованные, жаждущие – ее слова, взгляда, внимания
Постепенно стали поступать предложения встретиться. Катя их ловко отклоняла (она же не собиралась настолько пасть, чтобы с кем-то встречаться, она просто играла), и ухажеры постепенно уходили, на их место приходили новые и тоже сходили на нет. Впрочем, Катя не особо жалела о них, потому что у нее давно наметился фаворит, который, кстати, и написал ей самым первым.
Он сразу ей понравился за то, как пишет, остальные писали по-разному – безграмотно, слишком умно, фамильярно, занудно, глупо или слишком игриво, а Костик писал так, что она читала его, как любимую книгу, – все совпадало, все попадало в цель, абсолютно все ей нравилось. Больше и больше
Сначала они перебрасывались короткими письмами-мостиками, боясь, что беседа увязнет, растворится в виртуальном мельтешении лиц и имен и они потеряют друг друга из виду, поэтому как будто протягивали по очереди друг другу руки – если что, закончил беседу не я, я свое сказал, скажи и ты, если хочешь
Постепенно дружба стала крепче. Костик уже знал, что Катя учится на четвертом курсе филфака, любит книги и рисование, Катя уже знала, что он заканчивает в этом году институт и сейчас пишет диплом, что он очень любит читать и… – о ужас! – в свободное время играет на бас-гитаре в своей любительской рок-группе с институтскими друзьями
Он был самым настоящим металлистом Или панком? Какая разница, впрочем – Катя все равно в этом не разбиралась. Возможно, у него была даже «косуха» и всякие страшные сатанинские железяки.
Катя была в ужасе – кажется, она накликала себе беду Нравились тебе эти неформалы всегда, да, Катя? Пожалуйста, получи Добегалась Допадалась – «падшая женщина», доигралась Разве могла она представить, что такой положительный во всех отношениях мальчик, который ей так понравился и с которым так интересно, любит бесовскую музыку и даже сам ее творит?
В то же время невозможно было поверить – она, Катя, православная, так запросто беседовала с одним из «них», страшных, апофеозом неправославности, она с ним говорила, и он оказался вовсе не инфернальным существом, а обычным человеком! Он говорил не на инопланетном языке, а вполне на Катином, у них были общие темы и даже общие интересы! Он мог говорить нормально, а не только матом и о сатане! Интернет воистину творил чудеса Или это она уже достаточно пала, чтобы ее приняли за свою?
Она заметалась – долг христианки (все-таки еще христианки!) вынуждал немедленно порвать эти греховные отношения, она даже спросила Костика строго – не сатанист ли он случайно? Он как будто немного обиженно ответил, что случайно нет
Христианская часть Катиной души требовала – немедленно восстать ото сна, одуматься, стряхнуть с себя пелену греха «Не знак ли, – вопрошала христианская часть души, – не знак ли это тебе, Катя, что слишком далеко ты зашла в своих играх? Не пора ли пойти к отцу Митрофану и рассказать, наконец, всё?»
Но другая часть души, земная и грешная, противилась, уговаривала: ведь ничего страшного нет, ну и что, что музыка, он сам сказал, что не сатанист, он так хорошо тебе пишет, что-то такое исходит от него, даже через экран, спокойное, доброе. Да и по-христиански ли, спрашивала коварно эта грешная, нетвердая в добродетели часть души, по-христиански ли оставлять человека с его заблуждениями, откреститься, убежать сразу, не попытавшись просветить светом веры истинной?
Не по-христиански, согласилась Катя с легкостью, рассудив – и здесь можно найти компромисс.
Костик, не понимая ее испуга, начал рассказывать ей об этой музыке: она бывает разной, есть вообще группы, которые пишут песни только на социальные темы, к тому же он металл только слушает, да и не только металл и рок, он просто любит музыку, а играет скорее мелодичный панк, они с ребятами разные стили пробуют, так что какой еще сатанизм! Но Катя быстро свернула этот разговор, ей было слишком страшно – она почти предавала Христа. Костик, впрочем, не обиделся – они снова стали болтать о разном, темы находились всегда, «опасную» же обходили стороной.
