Собрание творений. Том 4. Догматика Православной Церкви. Пневматология. Эсхатология - Преподобный Иустин (Попович) (полные книги .TXT) 📗
Мытарство девятнадцатое
После блудных мытарств мы пришли к мытарству ересей, где истязуются люди за неправильные мнения о предметах веры, а также за отступничество от православной веры, недоверие к истинному учению, сомнения в вере, кощунство и тому подобное. Это мытарство я прошла без остановки, и мы были уже недалеко от врат небесных.
Мытарство двадцатое
Но, прежде чем мы достигли входа в Царство Небесное, нас встретили злые духи последнего мытарства, которое называется мытарством немилосердия и жестокосердия. Истязатели этого мытарства особенно жестоки, тем более их князь. По виду своему он сух, уныл и в ярости душит немилосердным огнем. В этом мытарстве без всякой пощады испытываются души немилосердных. И если кто окажется совершившим многие подвиги, соблюдавшим строго посты, неусыпным в молитвах, сохранившим чистоту сердца и умертвившим плоть воздержанием, но был немилосерд, немилостив, глух к мольбам своего ближнего — тот из этого мытарства низводится долу, заключается в адской бездне и не получает прощения во веки. Но мы, по молитвам преподобного Василия, всюду помогавшего мне своими добрыми делами, и это мытарство прошли беспрепятственно.
На этом кончился ряд воздушных мытарств, и мы с радостью приблизились к вратам небесным. Врата эти были светлы, как кристалл, и кругом видно было сияние, которое невозможно описать; в них сияли солнцеобразные юноши, которые, увидев меня, ведомую Ангелами к небесным вратам, исполнились радости от того, что я, покрываемая милосердием Божиим, прошла все воздушные мытарства. Они любезно встретили нас и ввели внутрь.
Что я там видела и что слышала, Григорий, — это невозможно описать! Я приведена была к престолу неприступной славы Божией, который был окружен Херувимами, Серафимами и множеством Воинств небесных, восхвалявших Бога неизреченными песнями; я упала ниц и поклонилась невидимому и недоступному для ума человеческого Божеству. Тогда небесные Силы воспели пресладкую песнь, восхвалявшую милосердие Божие, которое не могут истощить грехи людей, и послышался глас, повелевавший водившим меня Ангелам, чтобы они отвели меня смотреть обители святых, а также все муки грешных и потом упокоили меня в обители, уготованной для блаженного Василия. По этому повелению меня водили всюду, и я видела преисполненные славы и благодати селения и обители, приготовленные для любящих Бога. Водящие меня показывали мне в отдельности и обители Апостолов, и обители пророков, и обители мучеников, и обители святительские, и обители особенные для каждого чина святых. Каждая обитель отличалась необыкновенной красотой, а по длине и ширине каждую я могла бы сравнить с Цареградом, если бы только они не были еще лучше и не имели множества пресветлых, не руками деланных комнат. Все бывшие там, видя меня, радовались моему спасению, встречали и целовали, прославляя Бога, избавившего меня из сетей лукавого.
Когда мы обошли эти обители, меня низвели в преисподнюю, и там я видела нестерпимые страшные муки, которые уготованы в аде для грешников. Показывая их, Ангелы, водившие меня, говорили: “Видишь, Феодора, от каких мук, по молитвам святого Василия, избавил тебя Господь”. Я слышала там вопли и плач и горькие рыдания; одни стонали, другие озлобленно восклицали: “Увы нам!» Были и такие, которые проклинали день своего рождения, но не было никого, кто бы пожалел их. Окончив осмотр мест мучений, Ангелы вывели меня оттуда и привели в обитель преподобного Василия, сказав мне: “Ныне преподобный Василий совершает по тебе память”. Тогда я поняла, что пришла на это место покоя через сорок дней после моего разлучения от тела».
Всё это преподобная Феодора рассказала Григорию в сонном видении и показала ему всю красоту этой обители и духовные богатства, и наслаждения, и славу, и разнообразные сады со златолистыми и многочисленными плодами, и всё духовное веселие, которое стяжал блаженный отец Василий своими многотрудными подвигами.
Молитвенная, богослужебная мысль Церкви по-серафимски ревностно и проницательно сопровождает человеческую душу на всех ее жизненных путях, в особенности же — при ее разлучении с телом. Здесь особую важность представляют: Канон молебный ко Господу нашему Иисусу Христу и Пречистей Богородице Матери Господни, при разлучении души от тела всякаго правовернаго и Чин, бываемый на разлучение души от тела, внегда человек долго страждет.
В этом Каноне и Чине вдохновенно и потрясающе трогательно описывается состояние души при ее разлучении с телом. Здесь и святые Ангелы, посланные Богом взять душу; здесь и многие бесы с рукописанием грехов души, громко воющие и кричащие, дерзко требуя себе устрашенную душу. А она, потрясенная и мятущаяся, вопиет к Спасителю, к Пресвятой Богородице, к святым Ангелам и ко всем святым. Ужасающаяся душа горюет: «Обыдоша мя мысленнии рыкающе скимны, и ищут восхитити и растерзати мя горце, ихже зубы, Чистая, и челюсти сокруши и спаси мя» (Канон, песнь 3). «Воздушнаго князя насильника, мучителя, страшный путей стоятеля и напраснаго сих словоиспытателя, сподоби мя прейти невозбранно отходяща от земли» (песнь 4). Бедствующей душе превыше всего необходима всеспасительная милость Пресвятой Богоматери, и потому душа вопиет: «Призри на мя свыше, Мати Божия, и милостивно вонми ныне на мое посещение снити, яко да видев Тя, от телесе изыду радуяся» (песнь 6). «Растерзаеми соузы, раздираеми закони естественнаго сгущения, и составления всего телеснаго, нужду нестерпимую и тесноту сотворяют ми» (там же). «Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу безчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа» (там же). И трепещущая душа пробуждает себя из всего смертного покаянным воплем: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши, конец приближается, и имаши смутитися: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, Иже везде сый и вся исполняяй» (Кондак).
Ужасы смерти, все слившиеся и сплотившиеся в ночь умирания, делают человека на смертном одре беспомощным. Здесь единственная помощь — воскресшая Богоматерь, Которая для нас — воскресение, ибо родила воскресшего Победителя смерти. Поэтому к ней и обращен вопль: «Нощь смертная мя постиже неготова, мрачна же и безлунна, препущающи неприготовлена к долгому оному пути страшному: да спутешествует ми Твоя милость, Владычице» (песнь 7). — Тогда милосердие Всемилостивой Богоматери служит единственным пристанищем и прибежищем для изнемогшей от страха грешной души, и последняя с воплем молится: «Множество грехов моих да не возможет победити Твоего многаго благоутробия, Владычице, но да обыдет мя Твоя милость и вся да покрыет беззакония моя» (там же). «Убегнути ми варвар безплотных полки, и воздушныя бездны возникнути, и к Небеси взыти мя сподоби, да Тя во веки славлю, Святая Богородице» (песнь 8). «Рождшая Господа Вседержителя, горьких мытарств начальника миродержца отжени далече от мене, внегда скончатися хощу, да Тя во веки славлю, Святая Богородице» (там же).
В смертных мучениях душа вся претворяется в потрясающий вопль и умилительно молится: «Помилуйте мя, Ангели всесвятии Бога Вседержителя, и избавите мытарств всех лукавых: не имам бо дела блага, возмерити мерилу злых моих деяний» (Канон Чина, песнь 7). «Недоумев от всех, к тебе, Хранителю окаяннаго живота моего, стеня зову горько: виждь моих уз вечных озлобление, и не оскудей о мне моляся» (песнь 8). И отчаянный крик измучившейся бедной души: «Плачите о мне ныне и рыдайте, адово дно и бездна, и червь и тартар: муки убо вся о мне возстоните: един бо от христиан ведохся, вам предан бых еже мучитися горько» (песнь 9).
В Осмогласнике (Октоихе) преподобного Иоанна Дамаскина, в Каноне усопшим (суббота, на стиховне стихиры покойны, глас 2), поется: «Егда плотскаго соуза хощет душа моя от жития разлучитися, тогда ми предстани, Владычице, и безплотных врагов советы разори, и сих челюсти сокруши, ищущих пожрети мя нещадно: яко да невозбранно пройду на воздусе стоящия князи тьмы, Богоневестная» (песнь 8). «Управи, Чистая, окаянную мою душу, и ущедри ю от множества прегрешений, во глубину поползшуюся погибели, Всенепорочная, и в час мя смертный Ты исхити оглаголующих демонов, и всякия муки» (глас 1).
