Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий истор - Гусляров Евгений Николаевич
Лука. 21:8–33.
Первым признаком приближения Суда Божия Господь назвал явление лжехристов. Историк Иосиф Флавий свидетельствует, что перед падением Иерусалима действительно появилось множество лжемессий-обольстителей…
Архиеп. Аверкий. С. 257.
Почти в то время, как Господь беседовал на Eлeoне с учениками своими о кончине мира, в Иеpycaлиме, во дворе Каиафы, происходило очередное чрезвычайное, тайное собрание синедриона, которое решало вопрос о последних днях Его собственной жизни…
Архиеп. Иннокентий. С. 178.
Священники, по-видимому, окончательно решили, что Иисуса опасно оставлять на свободе.
Ч. Додд. С. 122.
…Дело дошло до того, что вождям народа иудейского оставалось избрать, одно из двух: признать с благоговением Пророка галилейского за Мессию, к чему уже была расположена большая часть народа и даже некоторые из членов синедриона, или, став против Него и Его служения, взять решительные меры к прекращению дальнейших успехов Его проповеди и чудес. Решиться на первое Каиафа с клевретами своими теперь еще менее был способен, нежели при первом совещании, по случаю воскресения Лазаря. После событий предшествующих дней: торжественного входа в Иерусалим, посрамления всех сект Иудейских и самих членов, посланных от синедриона, особенно после грозной, последней, обличительной проповеди в храме, которая всею тяжестью своею падала на главных в народе иудейском, — Пророк от Галилеи казался первосвященникам самым опасным, личным противником, против которого позволительно употребить все: закон и гражданские меры, хитрость и насилие.
Архиеп. Иннокентий. С. 178–179.
Надо думать, что этот совет держали они [вожди иудейские] во вторник вечером, когда страсти, возбужденные событиями дня, поднялись в них с бешенством огнедышащей горы. А в ту самую минуту, как они решили погибель Иисуса, Он, сидя на откосе Елеонской горы, предсказывал своим ученикам, со спокойною уверенностью, что будет принесен в жертву агнец и начнется пасхальный праздник.
Ф. Фаррар 2 . С. 362.
Решившись же на действия, действовать следовало как можно быстрее, по возможности — до Пасхи, которая была очень близко. Город уже наполнялся паломниками. Многие из них, наверное, сочувствовали Иисусу, и, если бы власти попытались открыто схватить Его, толпа могла броситься на помощь: произошли бы беспорядки, вмешались бы римляне, а этого как раз и хотелось избежать.
Ч. Додд. С. 123.
…Подать в такое опасное время, как Пасха, повод к возмущению народному, всегда сопряжено с великою опасностью для существующих властей, за которое при том впоследствии надлежало бы еще подлежать строгому ответу пред римским правительством, — это составляло такую крайность, на которую Каиафа не мог решиться — даже в самой лютой ненависти к Иисусу.
Архиеп. Иннокентий. С. 179.
…Хотя существовал обычай, — во время торжеств, когда нация бывала в сборе, — казнить людей, возмутившихся против духовных властей, т. е. устраивать некоторый род аутодафе, предназначенный внушать народу религиозный ужас, но, вероятно, старались так устроить, чтобы эти казни не приходились в праздничные дни. Арест был назначен на следующий день в четверг. Решено было также не производить ареста в храме, куда Иисус приходил каждый день, но проследить Его привычки и схватить в каком-нибудь тайном месте.
Э. Ренан. С. 268.
Какие-то известия об этом решении синедриона, по-видимому, достигли Иисуса; вероятно, о нем сообщили те, что остались на заседании синедриона в меньшинстве. На четырнадцатый день еврейского месяца Нисан (наше третье апреля), вероятно, в 30 г. Иисус и его апостолы устроили «седер», или пасхальную трапезу…
В. Дюрант. С. 617.
НОВАЯ ПАСХА. ИИСУС ПРОТИВ МЕРТВОГО ХЛЕБА
Однако кульминационная точка месяца нисан — пасхальный ужин, была уже близка.
Р. Сантала. С. 174.
Прошла среда, которую Спаситель провел в уединении, и приблизился день, «в который надлежало закалать пасхального агнца».
А. Лопухин. С. 469–470.
За месяц до этого должен был быть произведен ремонт всех дорог и мостов, находившихся на Святой Земле. За две недели до праздника отделялись десятины от стад для священников. Сундуки в Храме открывались и публично опустошались, а камни могил, которые находились в ближайших окрестностях, отмывались добела, чтобы никто не осквернился, прикоснувшись к ним.
Р. Сантала. С. 174.
С этого времени, каждая минута становится торжественной и в истории человечества считается, как целое столетие. Мы дошли до четверга 13 нисана (2 апреля).
Э. Ренан. С. 270.
Первый день Пасхи, 14 числа месяца нисана, в 30 году пришелся на четверг — 6 апреля.
А. Дидон. С. 621.
Караваны паломников старались прибыть в Иерусалим за день до Пасхи или, по крайней мере, 14 нисана, вечером которого начиналось самое празднество. Так как город не мог вместить в себе всего пришлого люда, то паломники обыкновенно располагались за городом, в наскоро построенных шалашах из свежераспустившихся ивовых ветвей, переплетенных между собою с достаточною для крова плотностью.
А. Лопухин. С. 58–59.
Евангелие от Иоанна говорит нам, что «многие из всей страны пришли в Иерусалим пред Пасхою, чтобы очиститься» (11:55). Если они не опаздывали на праздник, то возвращались домой с жертвенным агнцем, который был одобрен священником для ужина с опресноками. Если быть точным, то сам песах(Пасха. — Е. Г.)и пасхальный ужин проводился вечером 14 числа месяца нисана, а ужин с опресноками начинался 15 числа того же месяца и продолжался 7 дней, т.е. до 21 числа. Эти два праздника были настолько тесно связаны друг с другом, что Ветхий и Новый Заветы рассматривают их как единое целое. Иосиф вполне логично называет Пасхой «восьмой день праздника».
Р. Сантала. С. 174.
Пасха была для иудеев по преимуществу священным и великим праздником. Самое название ее (пасех — переход) напоминает о таинственном прохождении Иеговы в ту страшную ночь, когда Ангел-истребитель предал смерти всех новорожденных младенцев Египта, но пощадил евреев. В то же время слово Пасха напоминает Израилю переходот рабства к свободе. Поэтому-то ни один праздник не был так любезен иудейскому народу, как Пасха.
А. Дидон. С. 620.
Начиная с 13 числа, каждый глава семейства имел обязанность со светильником в руках обходить все свое жилище и убирал всякое квашеное кушанье и квашеный хлеб .Все это сжигалось на открытом воздухе, в особом сосуде.
Р. Сантала. С. 174.
По домам, как требовал закон, к этому времени не должно было оставаться ни малейшего куска квасного хлеба. Глава каждого семейства с наступлением вечера начинал очищение своего дома с молитвой: «Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь вселенной, освятивший нас Твоими заповедями и повелевший нам удалить квасное», после чего он безмолвно осматривал все помещения, собирая все попадавшиеся крохи, которые и сжигались. Весь дом также подвергался тщательному очищению, и теперь никто не мог войти в неочищенный дом язычника, не подвергаясь осквернению. В течение следующих семи дней не полагалось ничего иметь или есть кваснаго, во избежание осквернения, которое лишало бы возможности вкушать пасху.
