Истоки знания - Сидоров Георгий Алексеевич (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Постой у меня к тебе ещё пара вопросов. Иначе спать не буду, взмолился я.
«Знахарь», улыбнувшись одними глазами, кивнул:
— Давай, если они из разряда лёгких.
— Первый вопрос вот какой, я давно тебя хотел спросить: откуда ты знаешь, что имя Чингисхана было Тимчак.
— Из старинных сибирских песен и легенд.
— Кто такие челдоны?
— Русские сибиряки, которые жили в Сибири задолго до прихода Ермака. Слово «челдон» переводится, как «люди рек» дословно — живущие у воды и разъезжающие на челнах… Слово «дон» означает воду или реку. Ты это должен знать. А «чёл» — начальное от слова чёлн или лодка. Если же оно произносится как «чел» — то означает — человека. Это тоже правильно. И потом ты должен знать нашу русскую традицию — наши предки всегда предпочитали жить по берегам рек. Тимчак же имя скифское. По-сибирски, вернее по— тюркски — Тимуджин. «Ти-мир» на языке тюрок — железо, «джин» — могучий маг, чародей и человек одновременно…
Видя на моём лице некоторое недоверие он добавил:
— Помнишь имена — Саймак. Спартак, Сартак? Окончания на -ак были у скифов. Отсюда русские фамилии Копчак, Колчак, Тучак и другие.
— Так выходит знаменитый Спартак тоже был нашего корня?
— Нашего, отрок. Скорее всего какой-то родственник царей Пантикопея. Там была целая династия спартакидов.
— Хорошо, кивнул я. — У меня второй вопрос вот какой: не пойму, то ты называешь русов Сибири то русскими, то татарами…
— Вот ты о чём? — засмеялся хранитель. — Они были и русскими и татарами. И ты у меня точно такой татарин!
— Я татарин?
— Да ты. потому что живёшь в Сибири или в Тартарии. Сибирь в средние века называлась европейцами Великой Тартарией или Татарией, от слова тартар. Масонские авторы превратили тартар в подземелье, в мир тьмы и хаоса. На самом же деле тартар — Бездонный космос. Слово татарин или тартарин означает то же, что и слово «русса», смысл космический. Только «русса» указывает на приход из космических далей на Землю. Мы с тобой этот термин уже разбирали… А тартар просто указывает на космические глубины. Ну как, удовлетворен?
— Получается, что в среде сибирских русов очень долго жила память и об Ориане и о далёком космическом прошлом?
— Вплоть до XVIII века. Только после того как Петр I искоренил остатки сибирской Руси — Артании, прошлое стало забываться.
— Грустные вещи ты мне напоследок рассказываешь, — сказал я, подымаясь со своего места.
— Не взыщи, ты сам спросил, — беря в руки мой рюкзак, грустно улыбнулся ведун.
Через несколько минут мы молча подошли к лодке, я бросил в неё поклажу и повернулся к старому. Он стоял серьёзный, и как мне показалось несколько торжественный. И вдруг мои руки сами поднялись и обняли «знахаря».
— Полно, хлопец, полно а то я расплачусь, — шептал он мне. — Береги себя! То, что ты услышал немного. Но тебе на год для размышлений хватит. Жду тебя в августе…
— А если я смогу приехать раньше? — спросил я
— Буду ждать тебя каждый день, но боюсь, что можешь засветиться. Пока ты как следует не защищен.
Я вскочил в лодку и оттолкнул от берега. Мотор завёлся сразу же. Махнув старику рукой, я дал газ и, набирая скорость, помчался на подаренной мне лодке к Кондинскому. У поворота я снова оглянулся. Старый, стоя на яру, смотрел на удаляющуюся лодку…
Глава 27
УЧАСТКОВЫЙ
Старый был прав: я опоздал. Солнце клонилось к западу, ещё немного и оно, нырнув за Уральский хребет, погрузит в сумрак его восточные склоны. И тогда на реке будет совсем плохо. Она превратится в тёмный, движущийся в сторону Иртыша, окруженный вековой тайгою каньон. Пока опустившееся светило своими низкими лучами пробивало кроны деревьев было ещё светло.
— Хоть бы успеть! — вертелось в голове. — Неужели придётся шарашиться по реке ночью? В темноте налететь на топляк, да ещё на скорости, дело нешуточное. Можно сыграть и на прокорм рыбам… Но солнце, чувствуя мои тревоги как будто остановилось. И проходил уже пятый поворот, а оно всё продолжало и продолжало светить… Пошёл поворот шестой, седьмой и вдруг я увидел впереди непонятно откуда взявшуюся «казанку». В лодке сидело два человека. Очевидно запоздавшие рыбаки или охотники. Увидев мою «амурку» на «казанке» притормозили. И когда я их догнал, махнули рукой, чтобы я следовал за ними. Я быстро пристроился в кильватер к дюральке и мы вместе выехали в сумрак надвигающейся ночи. Мчащиеся впереди дорогу, по видимому, хорошо знали, и мне следовать за ними было одно удовольствие. На чёрной, как дёготь, глади реки бурун от мотора «казанки» был хорошо виден. Скорость же у нас была одинаковая… Наконец, примерно через полчаса засветились огни Кондинского! Наконец-то! — обрадовался я. Теперь осталось найти место, где пристать. Не успел я подумать куда приткнуть свою лодку, как вдруг из темноты нарисовался силуэт притормозившей «казанки» и две сильные руки схватили за борта моей лодки.
— Сейчас всё будет хорошо хлопец, — раздался добродушный бас одного из «Сусаниных». — По лодке видим от старика едешь, значит, наш человек. Сейчас вместе пристанем. — И действительно через минуту обе лодки и моя, и «казанка» мягко коснулись берега. — Прикалывай свою поближе к моей и не бойся моторы у нас не воруют.
— Всё будет в порядке, — услышал я молодой голос второго парня.
— Куда тебя проводить? — пробасил первый.
— Мне к Белых Сергею Борисовичу, — сказал я нерешительно. — В Кондинском бываю часто, но честное слово, где он живёт не знаю.
— Можно и ко мне — раздался знакомый бас. — Как я понимаю, лодка остаётся на моё попечительство? Угнать её к старому или оставить у себя? — обладатель бархатного баса, местный участковый, который каким-то чудом оказался моим попутчиком, сразу «взял быка за рога».
— Старик сказал, чтобы лодка осталась у вас до моего приезда.
— Добро — так и будет! Ну а теперь хлопец, пойдем ко мне, в гостиницу я тебя не пущу. Будем пить чай. Да и ухой я тебя накормлю отменной.
С этими словами Сергей Борисович взял из «казанки» свой рюкзак и, попрощавшись с рыбаком — товарищем, стал по еле заметной тропинке подыматься к яру. Я молча следовал за ним. Надо же как интересно — вертелось в голове — «На ловца и зверь бежит». Встреча с участковым на реке тоже ведь не случайность. Ну и старик! Интересно, есть на свете что-нибудь такое, чего бы он не знал. Или не умел? Я был у «знахаря» — пасечника всего три дня. И как будто заново родился. А сколько узнал?! Он же считает, что показал мне всего лишь дорогу. Самое элементарное на уровне детского сада… Что мы с ним разобрали: тайну имён, и родовых кличек — фамилий. Чем отличается рок от судьбы… Старик галопом по Европе рассказал о древних погибших цивилизациях. О том, что на нашей планете миллионы лет действует неведомая человечеству, но крайне враждебная ему сила. И что у этой силы среди людей есть союзники и союзники могущественные. Рассказал ведун и о трагической гибели предыдущих цивилизаций… О противостоянии Орианы и Атлантиды… Плюс ко всему, о условиях появления на Земле различных человеческих рас. Что же самое главное из всего того, что он мне рассказал? Уж конечно не появление на Земле евреев или их хозяев — недобитков из предыдущей эпохи. Тогда что? И тут только подходя к дому участкового меня осенило: да старый ничего мне и не рассказывал такого, чего бы у меня не было в моём бессознательном. Иначе бы я шарахнулся от него, как от чумы. Всё, что он сделал, так это освободил мою бессознательную родовую память от кодов. От той программы, которую в меня вложило наше больное материалистическое общество. О чём бы ведун не рассказывал, его слова тут же включали в моём сознании определённые образы. Причём не редко эти самые, красочные и до конца непонятные картины обгоняли в моём сознании мысли и слова старого, которыми он пытался разбудить мое сознание. Оказывается бессознательное торопилось. Торопилось посредством образов, звуков и даже запахов донести до моего сознания то, что в нём было заложено. Но почему это произошло? Мелькнуло в голове. — Оказывается всё дело в намерении. Своё намерение понять, что в мире происходит я включил давным-давно. И именно оно привело меня к старому! И он старик, явился всего лишь пусковым механизмом моего намерения. Тем необходимым звуком без которого бессознательное просто не могло обойтись. Так вот он скрытый механизм познания истинного: всего лишь намерение что-то понять. Страстное желание постичь доселе непостижимое! Как всё оказывается просто! «Да желающий слышать — услышит!». Мои мысли внезапно прервал голос провожатого:
