Зрелость. Ответственность быть самим собой - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
И это только начало интереса. Фактически, в возрасте сорока двух лет ты снова становишься ребенком в мире религии, а остается всего двадцать восемь лет. Кажется, этого времени слишком мало, недостаточно, чтобы достичь таких великих высот – индуисты называют это брахманом. Джайны называют это мокшей, абсолютной свободой от всех прошлых карм. Но тысячи и миллионы жизней случились в прошлом, как тебе с этим справиться за двадцать восемь лет? Как тебе отменить все это прошлое? Прошлое так безгранично, хорошие и плохие кармы – как тебе полностью очиститься от грехов за эти двадцать восемь лет? Это кажется несправедливым! Бог требует слишком многого; это невозможно. Если тебе дается только двадцать восемь лет, ты почувствуешь себя разочарованным. И буддисты, которые не верят ни в Бога, ни в душу – даже они верят в реинкарнацию. Нирвана, последняя пустота, полная пустота… если ты столько жизней остаешься наполненным таким количеством мусора, как тебе освободиться от этого бремени за двадцать восемь лет? Это непосильно; это кажется невозможной задачей. И все они согласились в одном: нужно больше будущего, больше времени.
Каковы бы ни были твои амбиции, они требуют времени. А для меня религиозный человек это тот, кому не нужно времени. Он освобожден здесь и сейчас, он достигает брахмана здесь и сейчас, он освобожден, просветлен здесь и сейчас. Религиозному человеку вообще не нужно времени, потому что религия происходит в безвременном мгновении. Она происходит сейчас, она всегда происходит сейчас; она никогда не случалась никак иначе. Она никогда не случалась по-другому.
В возрасте сорока двух лет возникает первый порыв, неопределенный, неясный, спутанный. Ты даже не осознаешь, что происходит, но начинаешь смотреть на храм с интересом. Иногда по пути, как бы невзначай, ты заходишь в церковь. Иногда – когда у тебя есть время, и ты ничего не делаешь – ты начинаешь заглядывать в Библию, которая всегда собирала пыль на полке. Туманно, не очень ясно, точно как маленький ребенок, движимый невнятным сексуальным импульсом начинает играть со своим половым органом, не зная, что делает. Туманный позыв… Иногда человек сидит один, молча, и внезапно чувствует покой, не зная, что он делает. Иногда он повторяет определенную мантру, услышанную в детстве. Это обычно делала моя старая бабушка: начинала повторять мантру, когда чувствовала себя напряженной. Человек начинает искать гуру, кого-то, кто послужил бы ему проводником. Он принимает посвящение, начинает учить мантру, иногда повторяет ее, снова забывает на несколько дней, снова повторяет… туманный поиск, нащупывание.
К сорока девяти годам поиск становится яснее; семь лет требуется на то, чтобы поиск стал ясным. Теперь возникает решительность. Тебя больше не интересуют другие, и если все пошло правильно – и я должен повторить снова, что правильно никогда не бывает, – в возрасте сорока двух лет мужчину перестают интересовать женщины. Женщину перестают интересовать мужчины – менопауза, сорок девятый год. Мужчине не хочется быть сексуальным. Все это кажется немного детским, немного незрелым.
Но общество может заставить… На Востоке люди были против секса и подавляли секс. Когда мальчику четырнадцать лет, они подавляют его секс и хотят продолжать верить, что мальчик еще ребенок, что он не думает о девочках. Может быть, другие мальчики – их всегда можно найти в округе – но никогда не ваш мальчик; он невинен как ребенок, как ангел. И он выглядит очень невинным, но это не так – он фантазирует. Девочка вошла в его сознание, должна войти, это естественно – и он должен это скрывать. Он начинает мастурбировать, и он должен это скрывать. У него происходят поллюции, и он должен это скрывать.
На Востоке мальчик в четырнадцать лет становится виноватым. Происходит что-то неправильное – и только с ним, потому что он не знает, что все остальные делают то же самое. От него столько ожидают – он должен оставаться ангелом, девственным, не думать о девочках, даже не видеть о них снов. Но они его начинают интересовать – общество подавляет его.
На Западе это подавление исчезло, но пришло другое – и это нужно понять, потому что у меня такое чувство, что общество никогда не может быть не подавляющим. Если оно отбрасывает одно подавление, немедленно начинается другое. Теперь на Западе подавление происходит в возрасте около сорока двух лет: людей принуждают оставаться в сексе, потому что все учение говорит: «Что ты делаешь? – мужчина может оставаться сексуально дееспособным до девяноста лет!» Это говорят великие авторитеты. И если ты способен, но не заинтересован, ты начинаешь чувствовать себя виноватым. В возрасте сорока девяти лет мужчина начинает чувствовать себя виноватым в том, что он не занимается любовью столько, сколько должен.
И есть учителя, которые продолжают учить: «Это ерунда. Ты можешь заниматься любовью, ты можешь заниматься любовью до девяноста лет. Продолжай заниматься любовью». И они говорят, что если ты не занимаешься любовью, то теряешь потенцию; если ты продолжаешь, органы продолжают действовать. Если ты остановишься, они перестанут действовать, а как только прекратится секс, твоя жизненная энергия кончится, и ты скоро умрешь. Если муж останавливается, на него нападет жена: «Что ты делаешь?» Если останавливается жена, на нее нападает муж: «Это против психологии, это может создать какое-то извращение».
На Востоке мы сделали одну глупость, и на Западе в древние времена делали то же самое. Против религии было, если четырнадцатилетний ребенок был сексуально зрелым – что происходит естественно. Ребенок ничего не может сделать, это за пределами его контроля. Что он может сделать? Как ему быть? Все учения о безбрачии в возрасте четырнадцати лет глупы, вы подавляете этого человека. Но все старые авторитеты, традиции, гуру, старые психологи и религиозные люди – все они против секса. Ребенок был подавлен, возникло чувство вины. Естественное не позволено.
Теперь происходит противоположное, с другой стороны. В возрасте сорока девяти лет психологи принуждают людей продолжать заниматься любовью; иначе ты потеряешь жизнь. В возрасте сорока девяти лет… как в четырнадцать лет секс возникает, в сорок девять лет он естественно убывает. Так должно быть, потому что каждый цикл должен быть завершен.
Именно поэтому в Индии решили, что в пятьдесят лет человек должен начать становиться ванпрастхом, начать обращаться глазами в сторону леса, а спиной – к рыночной площади. Ванпрастх – красивое слово; оно обозначает человека, который начинает смотреть в сторону Гималаев, в сторону леса. Теперь он поворачивается спиной к жизни, амбициям, желаниям и всему остальному – кончено. Он начинает двигаться к одиночеству, к тому, чтобы быть самим собой.
До этого жизнь была слишком напряженной, и он не мог быть один; нужно было выполнять обязанности, растить детей. Теперь они стали взрослыми. Они женились – к тому времени, как тебе сорок девять лет, дети женятся, устраивают свою жизнь. Они больше не хиппи, они, наверное, приближаются к двадцати восьми годам. Они устроят свою жизнь – ты можешь перестать устраиваться. Теперь ты можешь уйти из дома, стать бездомным. В возрасте сорока девяти лет человек должен начать смотреть в сторону леса, двигаться вовнутрь, становиться интровертным, становиться все более медитативным и молитвенным.
В пятьдесят шесть лет снова происходит перемена, революция. Теперь недостаточно смотреть на Гималаи; человек должен отправиться в путешествие, тронуться в путь. Жизнь заканчивается, смерть подходит ближе. В сорок девять лет человек теряет интерес к сексу. В пятьдесят шесть лет он должен потерять интерес к другим, к обществу, к социальным формальностям, к клубу. В пятьдесят шесть лет он должен устраниться из всех Ротари и Львов; теперь это выглядит глупо, инфантильно. Ходить в Ротари-клуб или Клуб Львов и смотреть на всех этих людей, наряженных в галстуки, – это кажется незрелым, инфантильным. Что они делают? Львы – само название глупо. Для маленького ребенка это хорошо – теперь для детей есть клубы «Львят», а для женщин – клубы «Львиц». Для львят это совершенно нормально, но для львов и львиц?.. Это показывает, что эти умы посредственны.
