Человек: Фрагменты забытой истории - Чаттерджи Мохини (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Тут не следует упускать из виду, что к завершению этого периода начало показывать себя, хотя и в очень малой степени, чувство слуха, не получившее, однако, большого развития до поздней стадии, как мы далее увидим. Вторая подраса унаследовала зрение, а сама развила чувство осязания. Это чувство вначале имело более широкий диапазон, чем в последующий период. Поначалу это может показаться трудным для понимания, но те, кому приходилось наблюдать, до какой тонкости и остроты слепые развивают осязание и слух, поймут, как многообразие чувств притупляет остроту какой-либо отдельной способности. Для этих ранних людей осязание было чем-то вроде психометрической способности, которой обладают некоторые типы ясновидящих, хотя даже более сильным. Фактически эта способность получила столь высокую степень внутреннего развития, что раскрывала как внешнюю, так и внутреннюю природу предметов, к которым она применялась. С осязанием открывался новый источник удовольствий, и между человеком и его окружением устанавливалась свежая связь. По мере того как у человека рождалось чувство за чувством, звено за звеном ковалось в этой цепи, и завеса за завесой набрасывалась на длинную панораму его духовной памяти. Постоянно ассоциируясь с земными вещами, человек приспосабливался к своему новому дому, пока наконец его мысли перестали идти далее них.
Чувство осязания, зародившееся в первой подрасе, достигло своего ограничивающего развития во второй. С развитием последующей подрасы человек уже больше не был бесплотным существом и стал сравнительно материальным созданием, наделенным несколькими элементарными чувствами, из которых выделялось одно, которое стало особенно характерным в третьей подрасе, – слух.
Эта подраса наслаждалась уже тремя способностями – зрением, осязанием и слухом, причем две первые были развиты как физические чувства, поскольку две предыдущие расы материализовали их, а последняя была и духовной, и физической. Эта способность, будучи новым приобретением, была поначалу полностью духовной, точно так же, как способность передачи мыслей является духовной для людей нашей нынешней, пятой расы, [28] но станет физической способностью для людей шестой расы. Сначала ею будут обладать люди, иначе устроенные в сравнении с большинством собратьев или прошедшие определенную подготовку для ее приобретения. Но когда раса в целом поднимется на уровень этих немногих, эта способность перестанет быть духовной, и раса будет пользоваться ею как физиологическим наследием.
Способность слуха, которой обладала третья подраса людей третьей расы, была по своей силе столь огромной в сравнении с нашей, что сегодня она нам представляется почти немыслимой. Духовный слух достиг своего величайшего развития, и само физическое ухо достигло очень высокой степени остроты слуха. Даже звук распускающего листа звучал природной музыкой для этих первобытных обитателей нашей планеты. Когда к раннему цветку добавлялся цвет за цветом, его ритмический танец не оставался незаметным для еще свежей способности слуха. Должно быть, с чувством, подобным той утонченной радости, с которой те из нас, у кого в значительной мере развито музыкальное восприятие, слушают божественные ноты симфонии или оратории, слушали они эту музыку природы. К жизни добавилось новое очарование, и человек со все растущим удовлетворением и довольством смотрел на столь близкий и родственный ему окружающий мир.
Размеренный ход небесных тел, который люди называют музыкой сфер и считают неслышимым для ушей смертных из-за их грубости, для этих древних детей природы был дополнительным источником радости.
Физическая грубость отрезает нас и от многих других радостей природы, помимо ее музыки, как известно всем тем, чьи чувства утончены от природы или благодаря специальному развитию. А в то время духовный слух был полностью раскрыт, и гармония между духовной и физической природой человека позволяла этому чувству достигать большей остроты, чем у какой-либо последующей расы в целом. Но и в наши дни живут люди, не только сохранившие чудесную силу слуха, которой владели наши предки из третьей расы, но и постоянным упражнением развившие ее до еще более замечательной степени совершенства. Эти исключительные человеческие существа, как хорошо известно в Индии и в других местах, могут говорить через пространство и быть услышанными теми, чей духовный слух может управлять своим физическим соответствием и подчинять его, когда это нужно. Для духовного слуха расстояние не составляет препятствия, и души, находящиеся в духовной симпатии, откликаются на зов друг друга, находясь на разных концах света.
Четвертая подраса, как будет видно, начала с тремя хорошо развитыми чувствами – зрением, осязанием и слухом. Чувство обоняния, которое является особой принадлежностью этой подрасы, при зарождении своем было и духовной, и физической способностью. Духовное обоняние обладало многими свойствами, которые мы ассоциируем со зрением, осязанием и слухом. Даже сейчас натуралисты знают, что у некоторых насекомых обоняние выполняет роль почти всех чувств, а о важности обоняния у некоторых животных, особенно у собак, вряд ли нужно и упоминать. Развитие этого чувства добавило природе еще одно одеяние, оправдывая идею древних, принявших луковицу в качестве символа эволюции. Предметы, которые раньше можно было только видеть, осязать и слышать, впервые приобрели для людей свойство запаха.
В пятой подрасе развилось чувство вкуса. [29] Поначалу человеческое тело не требовало пищи для поддержания жизни, и даже в столь поздний период, когда четвертая подраса развивала чувство обоняния, люди ничего не ели, [30] но поглощали путем осмоса питание из воздуха. Лишь когда их тела стали достаточно плотными и в некотором смысле грубыми, поддержание системы стало производиться с помощью пищи, поступающей в живот. Первая и вторая расы не испытывали необходимости возмещать износ своих тканей питанием. По сути, в нашем четвертом малом круге на этой планете человек не стал питающимся животным до завершения второй расы.
Чувства, развивавшиеся шестой и седьмой подрасами, непостижимы для нас, имеющих лишь пять чувств, хотя и развитых до значительно более высокой степени, чем у человечества любого из предшествовавших периодов. Но оставшиеся два чувства у нас пока еще в очень зачаточном состоянии.
В те времена человек не ощущал посредством чувств ничего неприятного. Фактически никакое чувство на ранних этапах своего зарождения не может нести никакого неприятного ощущения. Последнее, будучи продуктом дисгармонии и насилия над естественным порядком вещей, могло возникнуть лишь после того, как чувства стали достаточно ассоциированы с внешними объектами. Физическая боль была, так сказать, вызвана злоупотреблением чувствами, а не просто их использованием. Библейский миф о том, что Бог проклял Землю при падении Адама, имеет глубокое значение. В своем природном состоянии человек не знал злоупотребления каким-либо чувством или органом, а потому был свободен от всякой боли, связанной с их употреблением. Дети, хотя острота их чувств куда больше, чем в старшем возрасте, не испытывают болезненных ощущений с такой же силой, с какой чувства могут причинять их взрослым. Например, они могут переносить зловонные запахи без особого раздражения. Зрение детей более ясное и зоркое, чем у взрослых, но их глаза не распознают тонких оттенков цвета. Слух в детстве достигает гораздо более широкого диапазона, чем когда-либо после; дети могут слышать намного более высокие тона и более тихие звуки, чем средний взрослый человек, но полутонов и других, более тонких градаций они не различают. На заре жизни сила разных органов чувств особенно замечательна, и удовольствие от них получается наибольшее. Звуки, неприятные для обычного уха, часто не лишены привлекательности для молодого. Эту аналогию можно проводить повсюду, и разница между молодыми и взрослыми чувствами будет заметна. Приверженность детей к сильным вкусам и их неспособность оценить тонкие вкусовые оттенки известны, и из наблюдения за детской жизнью становится ясно, что природа предпочитает прежде всего наметить общие контуры, а потом уж заполнять их деталями. Склонностью рас в их высшем развитии всегда было развивать все больше и больше вариаций каждого из основных чувств. С каждым шагом восхождения чувства теряли в своей остроте, но приобретали в богатстве и разнообразии. Нашим предкам многие вещи, которые нами ощущаются определенно разными на вкус, казались совершенно сходными. Так и с цветом, звуком и всякой другой областью развития чувств. Даже утонченное разнообразие современных деликатесов в сравнении с простой кухней Средних веков даст нам некоторое представление о сложной чувствительности нашего языка.
