Сверхнормальное. Путь к овладению сверхвозможностями - Радин Дин (е книги TXT) 📗
Означает ли это, что опытные йоги и мастера медитации, на которых равняются энтузиасты трансцендентальных практик, жертвы мозговой травмы [75]? Не обязательно. Часть работы мозга направлена на обработку информации, но не меньшая часть занимается тем, что препятствует этой обработке. Если бы это было не так, нас бы очень скоро затопили ощущения от всех органов чувств, а это, по оценкам некоторых, в триллионы раз больше, чем мы в состоянии осознать [76].
Поэтому, если та область мозга, которая отвечает за блокировку органов чувств, в частности за иллюзорность ощущения единства с внешним миром, работает неправильно, – разве не станет такой человек проявлять повышенный интерес к мистицизму? Ведь этот несчастный станет переживать ощущение слияния с миром, поскольку его мозг больше не будет создавать эффекта блокировки. Точно так же, если после 20 лет медитации теменная кора йога начнет снимать определенные блоки восприятия, нет ничего странного в том, что он начинает переживать ощущение единства со Вселенной (согласно древней индуистской поговорке это звучит так: «Атман есть Брахман»).
Новый взгляд
И пусть пока эти вопросы остаются без ответа, наука не стоит на месте, и взгляды на взаимосвязь мозга и психики изменяются. Это находит отражение в популярных книгах – например, «Тренируй свой разум, измени свой мозг» Шэрон Бегли [77]. Эта парадигма неуклонно развивается, поскольку теперь считается научно оправданным (прежде всего, благодаря далай-ламе) изучение созерцательных практик. Продвигаясь в своих исследованиях на стыке культур, ученые все ближе подходят к тому, что мозг и разум гораздо теснее связаны, чем считалось раньше, да и сам мозг устроен куда более гибко.
Не следует забывать, что еще не так давно сама идея гибкого мозга/ разума считалась абсурдной. Как говорит об этом Бегли: «Еще несколько лет назад неврологи не стали бы даже участвовать в таком разговоре, ведь и учебники, и образовательные курсы, и статьи в научных журналах придерживались тех же взглядов, которые сформировались еще на заре изучения мозга» [78].
Следующий сдвиг в науке произойдет, когда другие предположения о связи мозга и разума подтвердятся. Вот что говорит об этой перспективе Франсиска Чо, профессор востоковедения и изучения буддизма университета Джорджтауна:
На протяжении двух с половиной тысяч лет буддизм учит, что разум – это независимая сила, которую можно закалять волевым усилием, добиваясь тем самым и физических изменений.
«Открытие того, что некая мысль может влиять на материю точно так же, как и физическое действие, удивительно резонирует с буддизмом. Буддизм бросает вызов традиционному взгляду на внешнюю, объективную реальность. Он учит тому, что наша реальность создается нашими собственными мысленными проекциями; именно мышление создает внешний мир вокруг нас. Открытия неврологии гармонируют с учением буддизма» [79].
В самом смелом своем выражении эта мысль полностью подтверждает взгляд йоги на природу сверхнормальных сил – сиддхи. Учение йоги, как и большинство других традиций, имеющих многотысячелетнюю историю познания человека, уверенно утверждает, что разум – это нечто много большее, чем просто мозг. С точки зрения этих традиций картина выглядит абсолютно противоположной – работа мозга отражает состояние разума, причем в настолько малой степени, что неврологам сейчас трудно это представить.
Значит ли это, что неврологи начинают менять свои взгляды, в том числе убежденность в невозможности сверхнормальных способностей, сиддхи? Пока еще об этом рано говорить. В научном мире все еще сильны материалистические предрассудки, не позволяющие вести продуктивный диалог с представителями традиционного знания. Вот как описывает Шэрон Бегли беседу между учеными и далай-ламой:
Разум «радуется своей отдельности от материального, – сказал далай-лама. – С точки зрения буддизма ментальный мир не может быть сведен к материальному, хотя его функции могут зависеть от этого мира».
Однако, по мнению ученых, предположение о том, что разум является некой эфирной, бесплотной, непостижимой субстанцией, способной оказывать воздействие на мозг, изменяя его физическую и химическую структуру, можно в лучшем случае рассматривать как эксцентричную гипотезу [80].
Как бы решительно ученые ни отвергали дуализм, они, тем не менее, начинают допускать возможность влияния чисто внутренних ментальных процессов на биологические функции организма. Буддисты были заинтригованы предположением [физика и исследователя буддизма] Алана Уоллеса, что открытие способности менять структуру мозга силой мысли… «требует научного исследования иных областей сознания, не предполагающих зависимость от мозга». «С научной точки зрения, – говорит [невролог] Ричи Дэвидсон, – мы не знаем, как ментальные процессы влияют на физический мозг». «Это верно и с точки зрения буддизма», – смеясь, соглашается [буддистский монах] Джинпа [81].
Несмотря на добродушный смех, ортодоксальный научный мир не готов рассматривать всерьез все достижения продвинутой медитации. Сиддхи все еще остаются чем-то непостижимым. Но прогресс идет и в этом направлении.
Божественная йога
Определенные медитативные практики буддистских монахов включают в себя продолжительную и последовательную визуализацию образов с большим количеством деталей. Мастера медитации говорят, что они могут удерживать в своем сознании такие сложные образы до нескольких часов, создавая их шаг за шагом. Неврологи же считают такие заявления абсурдными. Исходя из их понимания, удерживать в сознании некий образ дольше нескольких секунд вообще невозможно.
Однако далай-лама убедил неврологов провести эксперимент, чтобы понять, кто из них прав – мастера медитации или ученые. Мария Кожевникова из Университета Джорджа Мэйсона и ее коллеги приняли вызов и согласились протестировать медитирующих монахов в монастыре Шечен в Катманду [82]. Кожевникова применила два стандартных теста на визуальную память: один был основан на вращении мыслеобразов, а другой состоял в удержании в памяти сложных образов.
Монахи выполняли два типа медитации. Божественная йога предполагает создание и удержание в сознании трехмерных многоцветных образов божества в конкретной среде. В медитации другого типа, называемой Открытое присутствие, внимание широко рассредоточено, не концентрируется на каких-либо переживаниях, образах или мыслях. Цель эксперимента с Божественной йогой заключалась в том, чтобы проверить, может ли человек удерживать в сознании сложные образы в течение нескольких часов. Помимо медитирующих монахов Кожевникова также тестировала людей, не занимавшихся медитацией, и тех, кто медитировал, но не имел раньше подобного опыта.
Результаты показали, что до начала медитации все участники эксперимента выполняли задания с одинаковым успехом, но после медитации монахи, практиковавшие Божественную йогу, показали, согласно Кожевниковой, «значительное улучшение результатов в заданиях с образами по сравнению с другими участниками. Тем самым подтвердилась способность [Божественной йоги] развивать умение использовать дополнительные ресурсы зрительно-пространственной памяти с помощью медитации, а не просто улучшать длительную способность к визуализации» [83].
Это кажется скромным успехом, если мы не прочитаем остальную часть статьи, где Кожевникова сообщает: «Мы не уверены, как долго может длиться это состояние доступа к дополнительным ресурсам зрительно-пространственной памяти… Во время неформальных бесед некоторые практики [Божественной йоги] сообщили, что состояние детального созерцания божества можно удерживать до нескольких часов и дольше, тогда как другие участники сообщили, что подобная способность сохранялась у них приблизительно 20–25 минут» [84].
