Загадочные явления - Резько Игорь Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Испытуемый вообразил себе две вещи – что он "выходит"… из собственного тела и видит его со стороны, а потом оно превращается в бревно. Когда закончился этот мысленный процесс, в организме произошли реальные изменения, сходные с воображаемыми. Мышцы натянулись, как древесные волокна, человек застыл подобно бревну. Соответственно увеличилась и его прочность.
– Это каталепсия, – комментирует Матюгин. – Но в отличие от классического варианта, описанного в учебниках, она вызвана не гипнозом, а самовнушением. В таком состоянии парень не теряет способности управлять собой.
И действительно, вися между стульями, выдерживая тяжесть пяти человек, Александр… деловито обсуждал с ними ход эксперимента.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ничего не чувствую, только вижу.
– Тебе не тяжело?
– Нет. А впрочем, немного трудно дышать кто-то встал на солнечное сплетение.
– А мышцы у тебя не порвутся?
– Нет, в крайнем случае они просто расслабятся – тогда я провисну и опущусь на пол. Впрочем, этого не должно случиться – дубовое бревно выдерживает пятерых.
Самое удивительное, что в таком невероятном положении Антонов умудрился повторить все числа, слова и предметы, которые запомнил в начале урока. А потом он без ошибок выдал материал, усвоенный на прошлых занятиях. С закрытыми глазами ясно видел его перед собой. Но одновременно наблюдал за своим телом, "превратившимся" в бревно, и товарищами, которые стояли на нем. Его сознание работало одновременно как бы на нескольких уровнях.
Но как это сделать девушке? Наверное, упражняться в одеревенении – занятие не для слабого пола? И если ученицы Матюгина владеют эйдетизмом, то, значит, они достигли этого другим способом?
– Дело в том, что девушки обычно бывают намного впечатлительнее юношей, – объясняет Игорь Юрьевич. – Я рассказываю им, что такое суперактивация, и они вызывают ее в себе силой воображения. Кстати, многие из них и раньше видели "живые" цифры и слова, но не придавали этому значения. Старательно зубрили математику и английский, не подозревая, что могут запоминать материал мгновенно. Но стоило им указать на ошибку, как они начали делать удивительные успехи.
…Юлий Цезарь поражал своих приближенных способностью одновременно делать несколько дел: слушать одно, писать другое, размышлять о третьем… Ленин обладал так называемой фотографической памятью: посторонним казалось, что он просто перелистывает книги, а на самом деле все запоминал и осмысливал…
Считалось, что на подобное способны только гении. Но вот известный советский психотерапевт Владимир Леви в книге "Нестандартный ребенок" рассказал о простом мальчике, который демонстрировал удивительные способности. Ему давали прочитать интересную книгу, а он возвращал ее через несколько минут: "Пока только запомнил, прочитаю потом". Он мысленно "фотографировал" страницы, а на досуге вызывал их в памяти и читал как по писаному. Блистал и другими талантами, прямо как Юлий Цезарь. Так что же, этот ребенок – гений?
Мнение Владимира Леви кажется парадоксальным: нет, это нормальный ребенок. Такими, мол, должны быть все мальчишки и девчонки… При одном условии, что родители и педагоги не подавят их врожденные способности своим чрезмерным усердием. В школе необходимо много запоминать? Значит, надо читать, повторять, зубрить… То есть губить наиболее эффективный вид памяти – эйдетизм. И так почти во всем. Очень мало кому удается стать взрослым, не отупев.
– К счастью, способности детей не погибают безвозвратно, – говорит Матюгин. – Они словно засыпают в школьниках, но при желании их можно пробудить. В наших экспериментах обыкновенные ребята уже на первых занятиях запоминали в десять раз больше, чем обычно. А потом многократно увеличивали эту цифру. Если бы им не мешали педагоги, они одолели бы годовую программу за месяц, выучили в школе не один язык, а несколько…
Да, в фантазии Игорю Юрьевичу не откажешь. Видно, что он и сам преуспел, воскрешая детские способности. А впрочем, так ли уж нереально то, о чем он говорит?
"Через три месяца после первого занятия эйдетизмом в школе был экзамен по геометрии. Я думала, что знаю предмет плохо, – успела только накануне бегло проглядеть конспекты. Но когда вытащила билет, вдруг почувствовала, что могу отвечать без подготовки. Подошла к доске, на секунду закрыла глаза и увидела листок моей тетради, на котором записан нужный билет – со всеми чертежами, цифрами и пояснениями. Открыла глаза – образ сохранялся. Я стала просто списывать с него, как со шпаргалки. И в результате получила "отлично".
Прибежала домой, сгорая от стыда. Стала всем рассказывать, как нечестно заработала "пятерку" – будто списала. Но никто не поверил, что я зрительно запомнила листок. Все думали – просто вызубрила билет. И хвалили меня за усердие" (из дневника шестнадцатилетней Ирины Рыбниковой).
Прекрасная иллюстрация школьного кодекса чести: зубрить – весьма похвально, а мгновенно запоминать – чуть ли не грешно. Девушке бы радоваться, что она сэкономила время на механическую работу. А она раскаивается в содеянном. Опасность здесь иная. Что, если эйдетизм притупляет другие способности взрослых людей – например, творческие? Ответить на этот непростой вопрос мы попросили известного специалиста, изучающего резервные возможности человеческой психики, доктора медицинских наук Леонида Павловича Гримака.
– Иногда эйдетизм действительно мешает творчеству, – сказал он, – если человек не способен оперировать другими видами памяти. Тогда он невольно запоминает буквально все: людей, которых видел единственный раз в жизни, прочитанные объявления, пройденные заборы, дома, подворотни… Кстати, этим страдал один из ваших коллег – журналист Шерешевский. Яркие воспоминания о реальных и вымышленных предметах преследовали его как наваждение. И это мешало в работе: он словно прикипал к фактам, не мог их осмыслить, обобщить. Даже прибегал к специальным уловкам, чтобы на время забыть детали, увидеть за ними идею. Увы, он был не способен создавать талантливые произведения. И переменил свою профессию – стал демонстрировать феноменальную память на сцене.
– А наши ребята могут забывать запомненное, – вступил в беседу Матюгин, – вернее, хранить ее в подсознании, чтобы при желании оттуда извлечь. Другими словами, они умеют активно управлять своей памятью. Цифры, слова и предметы, с которыми они работали на занятиях, в другое время всплывают в сознании, только когда им это позволят. Усвоенная информация не мешает ребятам жить. Они могут забывать ее во время творчества. А его им хватает, ведь рутинная работа сведена к минимуму – зубрежка отменена.
– Очень хорошо, – продолжал ученый. Ведь запоминание – не самоцель. Иногда необходимо критически осмыслить усвоенный материал, а здесь детское видение мира не годится. Если сохраняется способность переключаться с одного вида памяти на другой, то эйдетизм может быть полезен как один из необходимых компонентов мыслительного процесса. Кстати, то же можно сказать и о каталепсии, которую вызывают у себя ваши ученики. Она хороша лишь как разновидность психофизических тренировок. Но должен предупредить: эти занятия надо проводить только под руководством опытного психотерапевта.
Что ж, такой специалист есть в Центре развития эйдетической памяти. Но ребята, которые занимаются здесь давно, редко пользуются его услугами. Ведь они не зацикливаются на психологических опытах – пусть, говорят, на них специализируются артисты оригинального жанра. Школьники открывают в себе новые способности – еще более удивительные.
…Испытуемые закрыли глаза, подняли руки и повернули ладони к Матюгину.
– Какой палец я сейчас уколол? – спросил он, дотрагиваясь иглой до мизинца. Этого никак не могли видеть ребята – руки Игоря Юрьевича были спрятаны под столом. Но почти все ответили верно. Опыт повторяли много раз – результаты были аналогичными.
Потом Матюгин спрашивал, какое число он загадал, и незаметно для ребят показывал мне его на пальцах. Опять верные ответы. С закрытыми глазами школьники отгадывали геометрические фигуры, слова, предметы, которые рисовал на бумаге Игорь Юрьевич. Статистика такова: из каждых пяти ответов верными были примерно четыре… Прямо мистика какая-то.
