Тайны мирового разума и ясновидение - Мизун Юрий Гаврилович (мир книг txt) 📗
Затем, после падения Адама, сатана "стал на пути земли к краю, и с того времени до спасительного страдания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучившейся с телом. Врата небесные заключились за человеком навсегда. И проповедники и грешники нисходят в ад.
Врата вечные и пути непроходимые открылись только перед Господом нашим Иисусом Христом: "все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны: души их, по разлучении с телами, нисходят прямо в ад. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии из тела, нелицеприятный суд Божий, как сказал святой Апостол Павел: "...лежит человеком единого умерти, потом же суд".
Для истязания душ, проходящих воздушное пространство, установлены темными властями отдельные судилища и страхи в замечательном порядке. По слоям поднебесной, от земли до самого неба, стоят сторожевые полки падших духов. Каждое отделение заведует особенным видом греха, и истязает в нем душу, когда душа достигнет этого отделения. Воздушные бесовские страхи и судилища называются в Отеческих Писаниях мытарствами, а духи, служащие в них, — мытарями.
О том, какие мытарства проходит душа по пути на Небо, можно получить наглядное представление на примере мытарств блаженной Феодоры. Приведем некоторые характерные отрывки из сновидения Григория (ему рассказывает сама Феодора): "Мытарство 1-е. Когда мы восходили от земли на высоту небесную, сначала нас встретили воздушные духи первого мытарства, на котором испытываются грехи празднословия... нам вынесли множество свитков, где были записаны все слова, какие я только говорила от юности моей, все, что было сказано мною необдуманного и тем более срамного. Тут же были записаны все кощунственные дела моей молодости, а также случаи праздного смеха, к которому так склонна юность. Я видела тут же скверные слова, которые я когда-либо говорила, бесстыдные мирские песни, и обличали меня духи, указывая и место и время и лиц, с
кем занималась я праздными беседами и своими словами прогневала Бога, и нисколько не считала того за грех, а потому и не исповедовалась в этом перед духовным отцом. Глядя на эти свитки, я молчала, будто лишенная дара речи, потому что мне нечего было им отвечать: все, что было у них записано, была правда. И я удивлялась, как это у них ничего не забыто, ведь прошло столько лет, и я сама давно забыла об этом. Подробно и самым искусным образом испытывали они меня, и мало-помалу я все вспомнила. Но святые Ангелы, водившие меня, положили конец моему испытанию на первом мытарстве: они покрыли грехи мои, указав лукавым на некоторые из бывших моих добрых дел, а чего недоставало из них на покрытие моих грехов, добавили из добродетелей отца моего преподобного Василия и искупили меня из первого мытарства, и мы пошли далее".
Так закончилось только одно из двадцати мытарств. Остальные мы приведем только конспективно. Однако не можем удержаться, чтобы не сравнить эти представления (X век) с современными. В сущности, речь идет о том, что абсолютно вся информация о человеке поступает в информационное поле Вселенной. Несомненно, что эта информация абсолютно обо всей жизни человека имеет определенное влияние на дальнейшую судьбу, поведение формы-голограммы (души) данного человека после его смерти. Но насколько рассказ Феодоры красочнее и интереснее научных терминов. А суть, в сущности, одинаковая. Кстати, святые Отцы понимали, что подобная образность и красочность не должна пониматься в буквальном смысле. Об этом Серафим Роуз пишет так:
"Многие выпускники современных модернистских православных семинарий склонны вообще целиком отвергать это явление, как некое "позднее добавление" к Православному учению или как "вымышленное" царство, не имеющее под собой основания в Святом Писании, или святоотеческих текстах, или духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкости понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах. Современный рационалистический упор на "буквальное" значение текстов и "реалистическое" или приземленное понимание событий, описываемых в Священном Писании и
Житиях святых, замутняют или даже вообще затемняют духовный смысл и духовный опыт, которые служат зачастую основными православными источниками".
Собственно, о том же писал в прошлом веке Митрополит Московский Макарий:
"Должно, однако, заметить, что, как вообще в изображении предметов мира духовного для нас, облеченных плотию, неизбежны черты, более или менее чувственные, человекообразные, — так, в частности, неизбежно допущены оне и в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа по разлучении с телом. А потому надобно твердо помнить наставление, какое сделал Ангел преподобному Макарию Александрийскому, едва только начал речь о мытарствах: "Земные вещи здесь принимай за самое слабое изображение небесных". Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном, и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными".
Эта же мысль содержится и в высказываниях Григория Двоеслова ("Собеседование"). Он пишет:
"Приготовление же костров Реперат видел не потому, чтобы в аде горели дрова, но для удобнейшего рассказа живущим. Он видел в горении грешников то, что обыкновенно поддерживает у живущих вещественный огонь, дабы они, слыша об известном, научились бояться того, что им еще неизвестно". Это очень важное замечание! Собственно, проблема тех же образов для передачи увиденного, которому нет адекватных понятий.
Григорий Двоеслов так комментирует тот факт, что одному человеку в посмертном виде были показаны золотые райские жилища:
"Конечно, никто, обладающий здравым смыслом, не поймет буквально эти слова... поскольку вечной славой вознаграждается щедрая милостыня, то представляется вполне возможным построить вечное жилище из золота".
Серафим Роуз пишет: "Никто, знакомый с Православным учением, не скажет — мытарства не являются "реальными", что на самом деле душа после смерти их не проходит. Но мы должны иметь в виду, что
это имеет место не в нашем грубом материальном мире, что, хотя там и имеются пространство и время, они в корне отличаются от наших земных представлений, и что на нашем земном языке рассказы никогда не смогут передать потусторонней реальности... Таким образом, конечно, не существует видимых "домов" или будок в воздухе, где собирают "подати" и где упоминаются свитки или письменные приборы, которыми записываются грехи, или "весы", на которых взвешиваются добродетели, или "золото", которым уплачиваются "долги", — во всех этих случаях мы можем правильно понимать эти образы как средства фигуральные и пояснительные, используемые для выражения духовной реальности, с которой душа сталкивается в этот момент. Видит ли действительно душа то, что эти образы, благодаря постоянной привычке видеть духовную реальность в телесной форме, или же позднее можно вспомнить пережитое только посредством таких образов, или просто не может выразить пережитое иначе — все это весьма вторичный вопрос, по-видимому, для святых Отцов и описателей жития святых, где повествуется о подобных случаях, не представляется существенным. Важно другое, что существует истязание бесами, которые появляются в страшном, но человеческом виде, обвиняют новопреставленного в грехах и буквально пытаются схватить его тонкое тело, которое крепко держат ангелы; и все это происходит в воздухе над нами и может быть увидено теми, чьи глаза открыты для духовной реальности".
