Второе кольцо силы - Кастанеда Карлос Сезар Арана (книги хорошего качества .txt) 📗
Когда он выпустил мой подбородок, я потеряла сознание. Я не помню, что было потом. Когда я пришла в себя, я лежала на земле прямо там, где сидела. Нагваль уже ушел. Мне было так стыдно, что я никого не хотела видеть, особенно Ла Горду. Долгое время я даже думала, что Нагваль никогда не поворачивал мне шею и что мне все это просто привиделось.
Она остановилась. Я ожидал объяснения тому, что случилось. Но она казалась задумчивой и отсутствующей.
– Что же случилось на самом деле донья Соледад? – спросил я, не сумев сдержаться. – Он действительно что-то сделал с тобой?
– Да! Он повернул мою шею, чтобы изменить направление моих глаз, – сказала она громко и засмеялась, заметив мое удивление.
– Я имею в виду, не сделал ли он?..
– Да. Он изменил мое направление, – продолжала она, не обращая внимания на мои расспросы. – Он сделал это и с тобой, и со всеми остальными.
– Действительно, он сделал это и со мной. Но зачем, как ты думаешь, он сделал это?
– Он должен был. Это самая важная вещь, которую нужно сделать.
Она имела в виду своеобразное действие, которое дон Хуан считал абсолютно необходимым. Я никогда ни с кем не говорил об этом. Фактически я почти забыл о нем. В начале моего ученичества он однажды развел два небольших костра в горах Северной Мексики. Они находились футах в двадцати друг от друга. Он велел мне стать тоже в двадцати футах от них, удерживая тело и особенно голову в максимально расслабленном положении лицом к костру справа. Зайдя сзади, он повернул мою шею налево и направил мои глаза (но не плечи) в сторону второго огня. Он удерживал в этом положении мою голову несколько часов, пока не погас огонь. «Новое направление» было юго-востоком; точнее, в юго-восточном направлении он расположил второй костер. Я воспринимал все это как еще одно из загадочных чудачеств дона Хуана, один из его ничего не значащих ритуалов.
– Нагваль сказал мне, что у всех нас в течение всей жизни развивается одно-единственное направление, в котором мы постоянно смотрим, – продолжала она. – Оно становится направлением и для глаз духа. С течением времени это направление от чрезмерного использования становится слабым и неприятным, и поскольку мы слишком привязаны к нему, то мы и сами становимся слабыми и непривлекательными. В день, когда Нагваль повернул мне шею и держал ее, пока я не упала в обморок от страха, он дал мне новое направление.
– Какое именно?
– Зачем ты спрашиваешь? – сказала она с излишней силой. – Ты думаешь, что Нагваль дал мне неправильное?
– Я могу сказать, какое направление он дал мне.
– Не надо, – отрезала она. – Он говорил мне об этом сам.
Она казалась возбужденной. Поменяв позу, она легла на живот. У меня затекла спина – я долго писал согнувшись. Я спросил ее, могу ли я сесть на пол и использовать кровать как стол. Она встала и вручила мне сложенное покрывало в качестве подстилки.
– Что еще делал с тобой Нагваль? – спросил я.
– После изменения моего направления Нагваль начал по-настоящему беседовать со мной о Силе, – сказала она, ложась снова. – Сначала он говорил об этих вещах от случая к случаю, так как не знал точно, что со мной делать. Однажды он взял меня на короткую прогулку в горы. Потом, в другой раз, мы с ним проехали на автобусе в его родные края в пустыню. Понемногу я привыкла к этим путешествиям.
– Он когда-нибудь давал тебе растения силы?
– Однажды, когда мы были в пустыне, он дал мне Мескалито. Но так как я была пустой женщиной, Мескалито не принял меня. Встреча с ним была просто ужасной. Именно тогда Нагваль понял, что вместо этого меня надо познакомить с ветром. Все это было, конечно, лишь после того, как он получил знак. Он снова и снова повторял, что хотя он и маг, умеющий видеть, но если нет знака, то он не может сказать, какой путь избрать. Он ждал указания обо мне уже несколько дней, но Сила не хотела давать его. Не имея выхода, он привел меня к своему гуахе, и я встретилась с Мескалито.
Я перебил ее. Ее употребление слова «гуахе» (тыква-горлянка) привело меня в замешательство. В контексте ее рассказа оно было лишено смысла. Я подумал, что она говорит метафорически или что слово «горлянка» было эвфемизмом.
– Что такое «гуахе», донья Соледад?
В ее глазах мелькнуло удивление. После паузы она ответила:
– Мескалито – гуахе Нагваля.
Ее ответ смутил меня. Судя по интонации, для нее такое объяснение было очевидным. Когда я попросил дальнейших объяснений, она уверяла, что я все знаю сам. Это был излюбленный прием дона Хуана для пресечения всех расспросов. Я сказал ей, что дон Хуан говорил мне, что Мескалито – это божество или сила, содержащаяся в батончиках пейота. Сказать, что Мескалито был тыквой-горлянкой, было явной бессмыслицей.
– Нагваль с помощью своей горлянки может познакомить тебя с чем угодно, – сказала она после паузы. – Тыква – ключ к его силе. Пейот может дать любой, но только маг с помощью своей горлянки может познакомить тебя с Мескалито.
Она замолчала и пристально посмотрела на меня. Взгляд был свирепым.
– Почему ты заставляешь меня повторять то, что ты и так давно знаешь? – спросила она.
Ее перемена застала меня врасплох – только что она была такой мягкой и милой.
– Не обращай внимания на перемены моего настроения, – сказала она, улыбаясь. – Я – северный ветер. Я очень нетерпима. Всю свою жизнь я не смела и слова сказать. Теперь я не боюсь никого. Я говорю то, что чувствую. Чтобы общаться со мной, ты должен быть сильным.
Она подползла на животе поближе ко мне.
– Итак, Нагваль познакомил меня с Мескалито, который вышел из его горлянки, – продолжала она. – Однако он не мог предположить, чем это кончится. Он думал, что моя встреча с Мескалито будет похожа на твою или Элихио. В обоих случаях он был в затруднении и предоставил горлянке решать, что делать дальше. И в обоих случаях горлянка помогла ему. Со мной все было иначе. Мескалито велел ему, чтобы я убиралась, пока цела. Мы с Нагвалем спешно удрали оттуда. Вместо того чтобы вернуться домой, мы поехали на север. Мы сели в автобус, идущий в Мехикали, но вышли посреди пустыни. Было уже очень поздно. Солнце садилось за горы. Нагваль хотел перейти дорогу и идти пешком на юг. Мы ожидали, пока проедут какие-то быстро мчавшиеся машины, но вдруг он хлопнул меня по плечу и указал на дорогу перед нами. Порыв ветра вздымал спиралью пыль в стороне от дороги. Мы наблюдали, как она движется к нам. Нагваль перебежал дорогу, и ветер схватил меня. Он мягко закружил меня, а потом исчез. Это и был знак, которого ожидал Нагваль.
С тех пор мы ходили в горы или пустыню искать ветер. Сначала ветер не любил меня, потому что это было мое старое «я». Поэтому Нагваль постарался изменить меня. Сначала он велел мне сделать эту комнату и этот пол. Затем он велел мне носить новые платья и спать на матраце вместо соломенной циновки. Он велел мне носить обувь и набить одеждой полные комоды. Он заставил меня ходить сотни миль и научил быть спокойной. Я училась очень быстро. Еще были всякие странные вещи, не имеющие никакого смысла.
И однажды, когда мы были в горах в его родных местах, я в первый раз услышала ветер. Он вошел прямо в мою матку. Я лежала на вершине плоской скалы, и ветер кружил вокруг меня. Я уже видела его в этот день, когда он кружил в кустах, но на этот раз он охватил меня и остановился. Нагваль велел мне снять всю мою одежду. Я была совершенно голая, но мне не было холодно, меня согревал ветер.
– Ты боялась, донья Соледад?
– Боялась? Да я просто оцепенела от ужаса. Ветер был живой; он ласкал меня с головы до пяток. А затем он вошел внутрь моего тела. Я была как воздушный шар, и ветер выходил из моих ушей, рта и других мест, о которых я упоминать не хочу. Я думала, что сейчас умру, и я бы удрала, если бы Нагваль не прижимал меня к скале. Он говорил мне на ухо, чтобы я не боялась, и успокаивал меня. Я лежала спокойно и позволяла ветру делать со мной все, что ему угодно. Именно тогда он сказал мне, что делать.
