Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
При бесхозяйственности и безразличии в государственной работе небрежность получает прогрессирующее развитие - тем более проявляющееся у социальных низов, которым "и так терять нечего" (см. "Манифест коммунистической партии" К. Маркса и Ф. Энгельса, - о люмпен-пролетариях).
Зачем быть аккуратным к тому, к чему я безразличен и что выполняю с неприязнью?.. За нелюбимую работу я получаю гроши... Так зачем же делать качественно для тех, кто не ценит твой труд?..
Из-за унижения человеческого достоинства человек начинает делать всё кое-как и небрежно. Постепенно он и сам становится небрежным и не замечает, что сама его жизнь идёт кое-как...
Это же отношение незаметным образом переносится и на те объекты, которые когда-то радовали. Так, наверное, зарождаются циники, которых мы встречаем на каждом шагу. Мало что может по-настоящему радовать такого человека. Вырабатывается скептическое отношение, которое является своего рода защитой для больной психики, подобно шлему сварщика. Его душа надевает на себя маску и сама на себя уже смотрит не изнутри, а глазами другого, кто видит эту уродливую маску со стороны. Происходит чудовищное овнешневление, объективация и профанация духовной природы.
Сама душа, разломившись на две части: овнешневлённую, связанную с социальной жизнью, и - искажённую внутреннюю, страдающую из-за такой диспропорции, и противящуюся другой половине, - незаметно конформируется в нечто больное психически, уже неспособное найти никаких исцеляющих средств...
13.
В словах Вильяма Джемса о взаимозависимости поступка и чувства, приведённых выше, можно найти прагматический ответ на вопрос о том, что следует предпринять в подобном случае.
Пребывая в болезненном состоянии, человек может не подвергать это своё состояние анализу. В этом случае он не будет способным понять все психические и духовные процессы, происходящие в его душе. Это состояние, выражающееся в негативизме ко всему окружающему, к которому человек относится с пренебрежением, скорее всего, будет иметь депрессивную окраску, хотя внешне он может даже выглядеть "весёлым циником", "рубахой - парнем", "любимцем публики" и т.п.
Выход из депрессии, вызванной разочарованием в окружающем (что равно отсутствию положительных эмоций, приходящих извне), заключается, очевидно, следуя мысли В. Джемса, в том, чтобы заставить себя всё делать так, как нужно для нашего блага, то есть, может быть, просто делать всё аккуратно для начала и - на следующей ступени выздоровления - с радостью и даже с интересом. Это будет наша сознательная психо-трудо-терапия.
Так прагматическая философия поможет нам "оторваться" от "грешной земли". Но чтобы оторваться и взлететь, сначала нужно научиться твёрдо стоять на "грешной земле", а затем уже при помощи другой науки изучать некоторые приёмы и закономерности взлёта... Этого мы и попытаемся достичь на страницах этой книги.
14.
До сих пор не приводилось в качестве аргумента отношение человека к труду как отношение христианина. Если не достаточно прагматических аргументов, чтобы проникнуться "всею мыслию" в затронутом вопросе, то проникновение "всею душою" и "всем сердцем", конечно, должно оказаться возможным именно для верующего, уповающего на помощь свыше.
Ведь, для Бога я не стану делать "кое-как". А всякое дело прежде всего делается для Бога, открывающегося нам как через мысль, так и через душу и сердце. И только вслед за этим и неразрывно с этим - для людей. (Эта мысль с большой глубиной и чувством подана в рассказах Дж. Д. Сэлинджера "Франни" и "Зуи").
Легче безответственному и небрежному рабу стать "свободным", чем конкретному - дискретным. Иными словами, легче стать неаккуратным бездельником, чем лишить себя так называемой "свободы", свободы, впрочем, рабской, неистинной, "свободы избавиться от пелёнок", как пишет Н. Бердяев ("Философия Свободного Духа") - "свободы ради свободы". Легче стать бездельником, нежели ограничить себя в чём-то во имя высшей свободы, свободы внутренней, духовной. Конечно, кому-то легче быть и рабом, нежели нести на себе бремя подлинной свободы; легче быть рабом своей псевдосвободы... Однако, следует помнить, что в духовном смысле "легче" - не является синонимом "свободнее". На подвиг свободы нужно решиться, ибо настоящая свобода на самом деле есть ответственность.
В этом смысле, между прочим, для современного верующего человека исполнение обрядов является именно вопросом о соотношении свободы и ответственности. Помимо этого к этому же вопросу примыкает и вопрос об аккуратности. Человек - это организм души и тела. Если оба пребывают в гармонии, то не будет пренебрежения одного функциями другого. Так, пренебрежение церковными обрядами, на укладывающимися в рациональное ложе современного человека, познавшего Бога умом скорее нежели сердцем, может иметь на самом деле своей причиной душевный разлад, дифференциацию сердечного и рационального начал, а вместе с этим разлад души и тела. Это ли не болезненная крайность для церковного христианина: пренебрегать обрядами: не молиться, не осенять себя крестным знамением, не становиться на колени, не прикладываться к иконам, не отстаивать службу, - в той или иной степени или совсем. Не является ли это тою же душевной неаккуратностью по отношению к Богу, что мы так часто проявляем по отношению к нашим ближним? Простые люди, не отравленные рассудочностью, тем не менее, следуют традициям и оказываются душевно целомудреннее верующего интеллигента, ответственнее в своём выборе религиозной свободы.
15.
Но вернёмся к нашему подопечному... Надо согласиться, что натура искренняя не выдержит порока и, возможно, после всех кризисов окажется в состоянии снова обрести радость и полюбить...
Однако теперь, оказывается, что он может снова влюбиться только платонически и так же фанатично, как раньше. Испытав однажды экстаз любви, на меньшее он не согласен. У него остро дифференцировались начало сердечное и начало сознательное. Или, точнее, из его сознания вышло сердечное начало, а сознательное приобрело автономию и диктаторство. И теперь полюбить становится трудно, почти невозможно. Человек превращается если не в циника, то в подобие вычислительной машины...
Современный человек воспринимает огромное количество информации, его ум становится приспособленным исключительно к перевариванию логической пищи. Такой повышенный "интеллектуализм" способствует ещё большему отрыву сознания от сердца, знания от чувства.
"То, что захватывало меня, убито; то, что отвращало меня, отвержено; желанию моему пришёл конец, и незнание мертво. В мире спасаюсь я от мира..." - (апокрифическое "Евангелие от Марии", цитируется по книге "Историко-философские вопросы Гностицизма", [Наг-Хаммади, II, Сочинения 2, 3, 6, 7], М.К. Трофимова, Издательство "Наука", Главная Редакция Восточной Литературы, Москва 1979, с.53).
В своих поступках такой человек следует не движениям сердца, а холодному расчёту сознания о том, как в данной ситуации логичнее поступить с точки зрения отвлечённого рассудка. И хотя прагматический метод может немалую пользу в том, чтобы материалисту добиться в жизни успеха, а романтику - не улететь с "грешной земли" в своих мечтах в несуществующие "заоблачные выси", - тем не менее, голый рассудочный прагматизм сам по себе устрашающ. Сын поднимает руку на мать из-за денег, сестра лишает брата квартирной прописки, бывшая жена отсуживает всё по законному максимуму...
