Большая книга магии - 5 - Степанова Наталья Ивановна (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Мне стала нравиться моя жизнь, и я тратила деньги налево и направо. Меня опьяняло, что я могу себе купить все, что захочу. Вся моя комната была завалена туфлями, босоножками, одеждой и бижутерией. Одно меня злило и раздражало, что, имея кучу денег и нарядов, я должна была сидеть рядом с Раисой.
От «Доширака» у нее приключился запор, и она корчилась в коликах, а я ей зло говорила:
– Ничего, меньше срать будешь, а то уже почти простыней не осталось.
Вечером я поехала к девчатам, там я познакомилась с одним парнем, и мне было так хорошо, что совершенно не хотелось возвращаться к больной старухе. Была пятница, и мы всей компанией поехали по реке на остров «Кораблик», там мы пробыли до понедельника.
Мне очень хотелось понравиться своему новому другу, и я изображала из себя крутую. Сорила деньгами, покупая на всю компанию французское шампанское и фрукты.
Когда я наконец пришла домой, Раиса тихо стонала. Я подсунула под нее тряпки и попыталась напоить кефиром. Но она обрыгала постель и мою новую кофточку.
Не знаю, как так случилось – видимо, я сильно обозлилась, – но я отхлестала ее по щекам. В квартире стояла вонь, и мне хотелось все бросить и сбежать.
Потом я переоделась и ушла, сказав ей:
– Я тебя проучу, коза старая.
Я не думала не возвращаться, но опять все сложилось так, что я не пришла домой. Себя я утешала, что нет ничего страшного в том, что бабка поголодает немного, ведь некоторые люди даже лечатся голодом.
Через два дня, когда я открыла дверь, Раиса лежала тихо, будто в глубоком обмороке. Я испугалась и стала ее трясти. Неожиданно она открыла мутные глаза и совершенно четко сказала:
– Как я тебя ненавижу, мучитель ты, а не человек. Я проклинаю твое чрево, жри и давись. Жри и давись, будь свиньей, ведь ты и есть свинья…
Больше она ничего не сказала. Может быть, я и плохой медик, но отличить мертвого человека от живого могу.
Раиса умерла. Я ее переодела во все чистое. Убрала в комнате и стала думать, как мне теперь быть.
Потом я решила. Бабке 85 лет, вряд ли ее будут анатомировать, чтобы узнать о причине ее смерти. И если ее даже вскроют, я ведь ее не травила, а что желудок пустой – так пусть еще докажут, что это я ее не кормила, может, она сама не желала есть.
Я позвонила ее дочери в Израиль и сказала, что ее мать умерла во сне, без мучений. Что мы очень друг к другу привязались и что я не могу себе найти места от переживаний.
Утром из Израиля прилетела Агния, чтобы похоронить свою мать.
Она и вправду решила, что я была последней опорой и отдушиной для ее матери. Трехкомнатную квартиру она отдала мне, оформив на меня дарственную.
Поплакав, Агния улетела назад, в Израиль.
С этого дня каждую ночь мне стала являться покойница, она мне мерещилась то в одном, то в другом углу.
Что-то невероятное произошло с моим организмом: я стала есть так много и так жадно, что вес мой рос не по дням, а по часам. Я уверена, что это на меня действует проклятие покойницы. Я погибаю, я заплываю жиром, и вот я решила снять со своей души груз. Если мне суждено умереть, то я не хочу умирать с грехом, который давит и терзает мою душу.
Помолитесь обо мне и не осуждайте меня, ведь я искренне раскаиваюсь в том, что натворила».
Красавица, мне тебя будет не хватать (исповедь)
Из письма: «Пишет Вам совершенно отчаявшийся человек. Несколько раз я уже пыталась Вам написать, но потом рвала свое письмо.
Если бы Вы только знали, как трудно изложить то, что искалечило мою жизнь, а потом превратило в кромешный ад.
Богом прошу прочитать мое письмо и не осуждать меня за то, что произошло.
Мне двадцать три года, зовут меня Аня, так же, как звали Вашу маму (об этом я узнала из Ваших книг).
У меня есть ребенок, инвалид детства, и больше, пожалуй, уже нет ничего. Каждый мой день и час наполнен страданием, я выдохлась, и у меня абсолютно нет сил жить. Если Вы не откликнетесь, я просто уйду из этого мира, забрав с собой свою дочь, чтобы и она тоже не мучилась.
Иногда мне кажется, что это просто страшный сон и когда-нибудь я проснусь и весь этот ужас уйдет от меня вместе с ночью.
Когда мне было шестнадцать лет, мы с отцом поехали к бабушке. Она прислала письмо, в котором умоляла папу приехать к ней проститься, так как она болела раком и врачи ей сказали, что жить ей осталось примерно месяц.
Мама с нами поехать не смогла, так как не на кого было оставить скотину.
До бабушки нам нужно было ехать на поезде три дня. Папа мой служил в нашем городе и здесь познакомился с моей мамой. После армии он к своим родителям не вернулся. И вот через много лет мы ехали к его маме, чтобы она могла перед смертью повидать своего сына.
Чтобы осуществить эту поездку, наша семья влезла в долги.
Ехали мы с отцом в купе, так как других билетов не оказалось. Впервые в жизни я поехала так далеко, и мне было радостно от ощущения чего-то нового.
Бабушку свою я не знала и не испытывала сильных переживаний по поводу ее скорой смерти. А может быть, это шло от безрассудной молодости.
Дорогой я читала журналы, пила чай с конфетами и смотрела в окно, замечая, как быстро мелькают березы.
С нами в купе ехал чеченец. Он искоса поглядывал на меня, и это меня смущало. Я старалась делать вид, что не замечаю, как он меня разглядывает.
Мой отец – любитель выпить, и с первого же часа поездки он стал пить вино, а выпив, надолго уходил в купе к проводнику: там они с ним играли в карты.
Если бы я тогда была постарше, поискушенней, что ли, я бы ни за что не осталась в купе ночью одна с посторонним мужчиной. Я не представляла, что ни с того ни с сего можно совершить то, что произошло.
Я спала, когда сосед по купе набросился на меня спящую и буквально всю истерзал, зажав мне при этом рот своей потной рукой. Я билась, но, конечно, ничего не могла сделать. Всю ночь он издевался надо мной, глупой и доверчивой школьницей. Вряд ли ему было меня жаль, а ведь наверняка у него тоже была или дочь, или сестра…
Мой отец заявился только утром, завалился на полку и захрапел, а я плакала и не знала, как мне поступить.
Проводник был мужчина, да и стыдно было говорить об этом чужим людям. Еще я боялась, что отец, узнав о том, что приключилось, кинется на моего обидчика: я ведь его дочь и он меня любил. Он вряд ли справился бы с этим чеченцем, и я боялась, что может произойти убийство. Стыд перед отцом не давал мне сказать о том, что произошло ночью.
Выспавшись, отец снова ушел. Я сперва думала, что он вышел в туалет, но он так и не вернулся в купе до самого утра.
Я вышла в коридор и там долго стояла – мне было страшно. Чеченец втащил меня в купе и снова насиловал. Так продолжалось три дня.
Потом мы приехали. Когда мы выходили из купе, мой проклятый обидчик помахал мне рукой и сказал:
– Эй, красавица, жалко, что уходишь, мне будет тебя не хватать!
Это было хуже всякой пощечины. Хуже тех его щипков, от которых на моем теле остались черные синяки.
Мы опоздали – бабушка уже умерла. Когда мы наконец вернулись домой в свое село, я сильно заболела. Позже я поняла, что беременна. Трудно представить, как я переживала. Я стала пить всякие таблетки, надеясь, что от этого моя беременность исчезнет.
А в итоге от всех этих таблеток у меня родился ребенок-инвалид.
С первой минуты жизни этого существа я возненавидела его, а точнее ее, свою дочь.
Еще до родов я прошла через истерики моей мамы. Все допытывались, откуда взялась эта беременность, но я так ничего и не сказала, пожалев отца, ведь он бы считал себя виноватым в моем горе, да и мама ему не дала бы житья.
Вскоре случилась новая беда – умерла моя мама. Как-то утром она пошла доить Зорьку и долго не возвращалась. Когда я вошла в сарай, она лежала на полу и рядом валялось опрокинутое ведро с молоком. Смерть наступила из-за сердечного приступа. Я знаю, что это из-за меня.
Отец после этого совсем запил. А я с грудным ребенком ничего не успевала. В результате корова околела.
