Разоблаченная Изида. Том II - Блаватская Елена Петровна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
«Царь Ангашуна назначил обручение своей дочери, прекрасной Калавати, с молодым сыном Вамадэвы, могущественного царя Антарведи, по имени Говинда; обручение должно было совершиться с большой пышностью.
Но когда Калавати забавлялась в роще со своими подругами, ее укусила змея, и она умерла. Ангашуна разорвал на себе одежды, посыпал себя пеплом и проклял день, когда он родился.
Вдруг говор пронесся по всему дворцу, послышались крики, тысячу раз повторяющиеся: «Пация питарам; пация гурум!» «Отец! Учитель!» Затем подошел Кришна, улыбающийся, упираясь на руку Арджуны… «Учитель!» – закричала Ангашуна, бросаясь к его ногам и омывая их слезами: «Посмотри на мою бедную дочь!» – и он указал ему на тело Калавати, распростертое на циновке…
«Почему ты плачешь?» – ответил Кришна ласковым голосом. – «Разве ты не видишь, что она спит? Прислушайся к звуку ее дыхания, подобного вздоху ночного ветра, шелестящего листьями на деревьях. Смотри, как на щеках ее возобновляется краска; веки трепещут на ее глазах, точно собираются раскрыться; губы ее дрогнули, как будто она хочет что-то сказать; она спит – я вам говорю; вот посмотрите! она двигается, Калавати! Встань и иди!»
Едва Кришна это произнес, как дыхание, тепло, движение и жизнь мало-помалу вернулись в труп, и юная девушка, повинуясь велению полубога, встала со своего ложа и присоединилась к подругам. Но толпа восхищалась и кричала: «Это бог, раз смерть для него не более чем сон»». [283]
Все такие притчи навязаны христианам с добавлением догм, которые по своему чрезвычайному характеру превосходят самые дикие концепции язычества. Христиане, чтобы поверить в божество, нашли необходимым убить своего Бога, чтобы сами могли жить!
И теперь Верховным, непознаваемым, Отцом благоволения и милосердия и его небесной иерархией церковь распоряжается точно они являются театральными звездами и статистами, получающими жалование! За шесть веков до христианской эры Ксенофан разделался с таким антропоморфизмом бессмертной сатирой, записанной и сохраненной Климентом Александрийским:
«Есть над богами всеми единый Бог, божественнее смертных, Чья форма не похожа на человеческую, как не похожа и его природа; Но смертные напрасно возомнили, что боги им подобно рождены, С человеческими чувствами, и голосом, и членами телесными; Так львы или волы, когда б имели руки и уменье, подобно человеку, Ваять резцом иль кистью отразить их представление о Боге, То львы богам придали б сходство с львами, волы – с волами, Каждый наделил бы божественное формой и натурой, присущей им самим». [284]
И послушайте Вьясу – индийского поэта пантеиста, который, судя по тому, что доказывают ученые и как считает Жаколио, жил приблизительно 15 тысяч лет тому назад – как он рассуждает о Майе, иллюзии чувств:
«Все религиозные догмы служат только затемнению человеческого разума… Поклонение божествам, под аллегориями которых скрыто почитание законов природы, отгоняет истину в пользу самых низких суеверий» («Вьяса Майа»).
Так христианству дано было изобразить для нас Всемогущего Бога по образцу каббалистической абстракции «Ветхого Днями». От старых фресок на потолках соборов: католических молитвенников и других икон и изображений, мы теперь находим Его в изображении поэтической кисти Густава Дорэ. Внушающее Благоговейный страх, непознаваемое величие Того, кого ни один «язычник» не осмелился воспроизвести в конкретной форме, в нашем веке фигурирует в «Иллюстрированной Библии» Дорэ. Попирая облака, плывущие в высоте, оставив тьму и хаос за собою, а землю под ногами, стоит величественный старик; его левая рука придерживает развевающиеся вокруг него одежды, а правая приподнята в повелительном жесте. Он произнес Слово, и из его возвышающейся персоны струится сверкание Света – Шехина. Как поэтический замысел, эта композиция делает честь художнику, но делает ли она честь Богу? Лучше хаос за Ним, чем сама фигура, ибо там, по крайней мере, мы имеем торжественную тайну. Что же касается нас, то мы предпочитаем молчание язычников древности. При наличии таких грубых, антропоморфических и, по нашему мнению, кощунственных изображений Первопричины, кто может удивиться иконографической экстравагантности в изображениях христианского Христа, апостолов и мнимых Святых? У католиков Св. Петр вполне становится привратником Небес и сидит у дверей царствия небесного – в качестве билетера к Троице!
В религиозном столкновении, которое недавно произошло в одной из испано-американских провинций, на телах некоторых убитых были обнаружены паспорта, подписанные епископом епархии и адресованные Св. Петру, приказывающие ему «пропустить предъявителя сего, как истинного сына церкви». Впоследствии было установлено, что эти уникальные документы были выданы католическим прелатом как раз перед тем, как его введенные в заблуждение прихожане пошли в бой по наущению своих священников.
В своем безмерном желании найти доказательства подлинности Нового Завета лучшие люди, наиболее эрудированные ученые, даже среди протестантского духовенства, слишком часто попадают в вызывающие сожаления ловушки. Мы не можем поверить, что такой ученый комментатор как Кэнон Уэсткотт мог остаться в неведении в отношении талмудистских и чисто каббалистических писаний. Как же тогда получается, что мы находим его с такой спокойной уверенностью цитирующим, в качестве «поразительных аналогий к „Евангелию от Иоанна“», отрывки из труда «Священник Гермия», которые представляют собою целые сентенции из каббалистической литературы?
«Воззрение, которое Гермий выражает по поводу сущности Христа и его труда, полностью гармонирует с апостолической доктриной, и оно представляет поразительные аналогии „Евангелия от Иоанна“… Он (Иисус) есть утес, более высокий, чем горы, способный удержать весь мир, древний и все же имеющий новые врата!.. Он старше, чем творение, так что он советовался с Отцом о творении, им совершенном… Никто не придет к нему иначе, как только через его Сына». [285]
Теперь, помимо того – как это автор «Сверхъестественной религии» вполне доказывает – что в этом нет ничего, что выглядело бы похожим на подтверждение доктрины четвертого Евангелия, – он пропустил констатацию того факта, что почти все, выраженное псевдо-Гермием в связи с его иносказательной беседой с «Господом» – есть очевидное цитирование с повторными вариациями «Зогара» и других каббалистических книг. Мы также можем сопоставить, чтобы читателю нетрудно было судить самому.
«Бог», – говорит Гермий, – «посадил виноградник, то есть, Он сотворил людей и отдал их Своему Сыну; и Сын… сам очистил их от грехов, и т. д.», то есть, Сын отмыл их в своей крови, в память чего христиане пьют вино во время причащения. В «Каббале» показано, что Старец Старцев или «Великий Лик» сажает виноградник, причем последний олицетворяет человечество, а виноградная лоза – Жизнь. Дух «Царя Мессии», поэтому, показан как моющий свои одежды в вине сверху, от сотворения мира [«3огар», XI, с. 10]. Адам или А-Дам есть «кровь». Жизнь плоти находится в крови (нэфеш – душа) [Левит, XVII]. И Адам Кадмон есть Единородный. Ной тоже сажает виноградник, аллегорически – рассадник будущего человечества. В результате адаптации той же самой аллегории мы находим ее воспроизведенной в «Кодексе назареев». Порождены семь виноградных лоз, которые происходят от Иукабар Зива, и Ферхо (или Парха) Раба поливает их водою [257, т. III, c. 60-61]. Когда благословенные вознесутся и станут среди сотворении Света, они увидят Иавар-Зиво, Владыку ЖИЗНИ и Первую ВИНОГРАДНУЮ ЛОЗУ! [257, т. II. с. 281; т. III, с. 59] Таким образом эти каббалистические метафоры вполне естественно повторены в «Евангелии от Иоанна» [XV, I]: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец мой – виноградарь». В «Бытии» [XLIX] в уста умирающего Иакова вложены слова: «Не отойдет скипетр от Иуды [львенка] и законодатель от чресел его, пока не приидет Шилох (Силох) [Примиритель]… Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей, моет в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое». Шилох есть «Царь Мессия», так же как Шилох в Эфраиме, который должен был стать столицею и местом святилища. В «Таргуме Онкилоса» вавилонянина слова Иакова звучат так: «Пока не придет Царь Мессия». Это пророчество не оправдалось ни в христианском, ни в каббалистически-еврейском значении. Скипетр ушел от Иуды независимо от того пришел ли уже Мессия или придет, если только мы не поверим вместе с каббалистами, что Моисей был первым Мессией, перенесшим свою душу в Иошуа – Иисуса. [286]
283
Переведено из «Хари-Пураны» в книге Жаколио «Христос и Кришна» [374].
284
Климент Александрийский, «Строматы» [13, V, 14, § 110], перевод дан в [259, т. I, с. 77].
285
Этот труд, «Священник Гермия», не сохранился и упоминается только в «Стихометрии» Никифора; теперь он считается апокрифическим. Но в дни Иринея отцы его цитировали, как Священное Писание (см. [259, т. I, с. 257]); они считали его боговдохновенным и читали публично в церквях [162, IV, 20]. Когда Тертуллиан стал монтанистом, он отверг его, хотя перед этим засвидетельствовал его божественность [485, с. 12].
286
В этой связи нам следует напомнить читателю, что Иошуа и Иисус – одно и то же имя. В славянских библиях Иошуа читается Иисус Навин.
