Жизнь-в-сновидении - Доннер Флоринда (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Потом она призналась, что с момента, когда они впервые встретили меня, они дали мне прозвище Фосфорите, маленький огонек. — Ты сгораешь слишком быстро и бесполезно. — Она жестом попросила меня сохранять покой и добавила, что я совсем не знала тогда, как сфокусировать свою энергию. — Основным следствием этого было то, что ты постоянно поддерживала образ себя. — Она снова знаком попросила меня помолчать и сказала, что то, о чем мы думаем как об индивидуальности, на самом деле только идея. Она заявила, что весь объем нашей энергии расходуется в зависимости от этой идеи.
Эсперанса слегка подняла брови и на ее лице появилось выражение некоторой торжественности. — Достичь состояния отрешенности, когда личность — только идея, которую можно изменить по желанию, это действительно магическое действие, самое трудное из всех, — сказала она. — Когда идея личности отступает, у магов появляется энергия, чтобы нацелиться на намерение и стать большим, чем то, что мы считаем нормальным человеком.
Женщины, оттого что у них есть матка, во время сна могут фокусировать свое внимание на чем-либо за пределами их снов с большой легкостью, — говорила она. — Именно это ты и делала, даже ничего об этом не зная. Объект, на котором фокусируется внимание, становится мостом, соединяющим тебя с намерением.
— Какой же объект я использовала? — спросила я.
У нее в глазах промелькнула внезапная вспышка раздражения. Затем она сказала, что обычно это было окно, или свет, или даже кровать. — Ты так хорошо это делаешь, что предмет становится твоей второй сущностью, — заверила она меня. — Поэтому у тебя часто бывают ночные кошмары. Обо всем этом мы говорили с тобой, когда ты была глубоко в состоянии повышенного осознания, и тогда ты поняла, что как только перестанешь фокусировать внимание на предметах перед тем как уснуть — тебе перестанут сниться дурные сны.
— Так это ты исцелила меня? — спросила я.
Конечно же, моей самой первой реакцией было возразить ей. Однако спустя мгновение я уже не могла с ней не согласиться. После встречи с ними в Соноре я совершенно освободилась от ночных кошмаров.
— Ты никогда полностью от них не освободишься, пока будешь оставаться собой, — произнесла она. — Тебе безусловно следует использовать свои способности к сновидению осмотрительно и разумно. Поэтому ты здесь. И первый урок — это то, что женщина должна через матку сфокусировать свое внимание на предмете. Не на чем-либо из самого сна, но на каком-то независимом предмете из мира, предшествующего сну.
Сам по себе объект не важен, — заговорила она быстрее. — Что действительно важно, — это тонкий акт фокусирования внимания на нем по желанию перед сном и во время дальнейшего сновидения. — Она предупредила меня, что хотя все звучит достаточно просто, это на самом деле труднопреодолимая задача, выполнение которой может отнять годы. — Вот что обычно случается: что-то побуждает спящего на мгновение сфокусировать свое внимание на постороннем объекте, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что надо использовать матку? — спросила я. — И как это делается?
— Ты женщина, — мягко сказала Эсперанса. — Ты знаешь, как ощущать при помощи своей матки.
Мне снова хотелось возразить, объяснить, что я ничего подобного не знаю. Но прежде чем я успела что-нибудь сказать, она продолжала говорить, что у женщины ощущения возникают в матке.
— У мужчин, — заявила она, — чувства появляются в мозге. — Она ткнула мне в живот и добавила: — Подумай об этом. Женщина безжалостна ко всему, кроме своего потомства, потому что ее чувства рождаются в матке.
Чтобы сфокусировать свое внимание на матке, возьми предмет и положи его на живот, или потрись о него гениталиями. — Она вызывающе засмеялась над моим испуганным взглядом, а потом между приступами смеха пожурила меня. — Я не имела в виду ничего дурного, и это на самом деле не так уж грубо. Я могла бы сказать, что тебе следует смазать предмет своими соками, но я ведь не сделала этого.
— Однажды у тебя установится глубокая близость с предметом, — снова продолжала она серьезным тоном, — и он всегда будет служить тебе в качестве моста.
Мы шли в напряженной тишине. Казалось, Эсперанса глубоко задумалась. Мне очень хотелось сказать что-нибудь, хотя я знала, что говорить ничего не нужно. Когда она наконец заговорила, ее голос был твердым, требовательным. — У тебя больше нет времени, чтобы его просто так тратить, — сказала она. — Очень часто в нашей глупости мы упускаем множество вещей. Маги знают это лучше, чем кто-либо другой. Но они также знают, что нет второго шанса. Тебе нужно научиться контролю и дисциплине, потому что у тебя больше нет возможности делать ошибки.
— Ты ведь тоже ошибаешься. Ты даже не знала, что Исидоро Балтасар ушел.
Легкая преграда, которая сдерживала лавину чувств, рухнула. Память восстановилась, и тоска снова овладела мной. Она навалилась настолько интенсивно, что я даже не заметила, как села и начала погружаться в землю, как будто она была сделана из губки. Наконец земля поглотила меня. Состояния удушья или клаустрофобии не было, потому что ощущение, что я сижу на поверхности земли, сосуществовало с осознанием, что земля меня поглотила. Такое двойственное чувство заставило меня завопить: — Я сновижу! — Громкий крик что-то взорвал внутри меня; и сразу же новая чехарда различных воспоминаний хлынула на поверхность. Я знала, что со мной не так: я раздражалась и у меня было недостаточно энергии для сновидения. Каждую ночь со дня моего приезда я видела один и тот же сон, который забывала, просыпаясь, и не помнила до настоящего момента. Мне снилось, что все женщины-маги приходили в мою комнату и обучали меня в области разумных объяснений магов. Они говорили мне снова и снова, что сновидение — это вторая функция матки, первая — воспроизведение и все, что с ним связано. Они говорили, что сновидение — естественная функция женщины, чистое следствие особенности ее энергетики. Имея достаточно энергии, тело женщины само по себе разбудит вторую функцию матки, и женщина будет видеть непостижимые сны.
Эта требуемая энергия, однако, как помощь для слаборазвитой страны, — она никогда не придет. Что-то в общем устройстве наших общественных структур препятствует ее освобождению и тому, чтобы женщины могли сновидеть.
Если бы эта энергия освободилась, говорили мне женщины-маги, было бы очень легко опрокинуть цивилизованный порядок вещей. Но самая большая трагедия женщин в том, что их социальное сознание полностью доминирует над индивидуальным. Женщины боятся быть разными и не хотят отойти слишком далеко от комфорта известного. Социальное давление не позволяет им отклоняться и оказывается всепоглощающим, и вместо того, чтобы измениться, они молча соглашаются с тем, что предписано: женщина существует, чтобы служить мужчине. Поэтому они никогда не видят магических снов, хотя имеют естественную предрасположенность к этому.
Жизнь женщины в обществе, ее социальное положение лишило ее всяких шансов. Даже если женщина имеет отношение к религии или науке, это все равно не лишает ее того же отпечатка: ее основная функция — деторождение; и даже если она достигла высокой степени в области политического, социального или экономического равенства с мужчиной, это в конечном счете не имеет значения.
Женщины говорили мне все это каждую ночь. Чем больше я вспоминала и понимала их слова, тем сильнее становилась печаль. Мое горе было теперь не просто моим личным, но и нашим общим, сумасшедшая гонка жизни в обществе заманила всех нас в ловушку социального порядка, — так мы оказались прикованы к нашей собственной ограниченности. Даже если мы когда-нибудь получаем свободу, то это только временное короткое прозрение между погружениями — по собственному желанию или насильно — обратно во тьму.
— Прекрати заниматься этой сентиментальной чепухой, — услышала я. Это был мужской голос. Я оглянулась и увидела, как смотритель, наклонившись, всматривается в меня.
