Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона - Форд Артур (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Будда хотел найти возможность прервать бесконечную цепь мучительных смертей и новых рождений – колесо кармы, – бесконечный переход из одного воплощения в другое. Он абсолютно не сомневался в продолжении жизни за чертой смерти. Но какой смысл, спрашивал он себя, в простом повторении одного и того же? Наконец он нашёл свой ответ – вселенская любовь. Только она могла прервать вращение колеса кармы и привести человека к единению с божественным и вечным. Многое в его учении предвосхищало Нагорную проповедь Христа пять столетий спустя: «Если кто станет проклинать тебя, сдержи обиду твою и твёрдо держись слов сих. Да не смутится ум мой, и злое слово не сорвётся с уст моих, я пребуду добр и дружествен, с помыслами любви и без злобы затаённой».
Служители буддизма полагали, что они ясно видят все горизонты жизни за смертью. Считалось, что буддийский святой, идя путём восьмикратной добродетели, сможет одолеть «три опьянения» – невежество, чувственность и «жажду» (влечение, стремление), которые ведут лишь к повторению жизни, к новому рождению и перевоплощению. Преодолевший их человек, предполагалось, обладал даром проникновения, высшей мудростью и духовной энергией, он находился по ту сторону любопытства в отношении жизни за смертью. Однако это положение «учителя» оставляло столько вопросов без ответа, что буддизм в конце концов раскололся на несколько сект, следовавших каждая своей доктрине. Буддизм быстро распространился из Индии в Тибет, а затем и в Китай, где уже утвердилось учение Конфуция.
Не многим, считалось, удаётся достичь того состояния совершенства, которое требуется от буддийского святого. Однако, по учению Будды, любой человек, без сомнения, «переживает» свою смерть. Будде принадлежит неповторимое образное описание связи между физическим телом и потусторонним миром: «Это как оттиск железной печати на мягком воске. Самой печати уже нет, но изображение её остаётся».
В Китае с самых давних времён считали, что Вселенная питается энергией двух противоположных, но друг друга дополняющих сил – мужской активной излучающей «янь» и восприимчивой, плодородной таинственной женской «инь». Использовать эти силы и взаимодействовать с ними позволяет познание дао; дао, или «естественный, правильный путь», – средство поддержания всеобщей гармонии, включая и внутреннюю жизнь человека. В культуре Китая глубоко укоренилось почитание предков и связанная с ним детальная концепция загробной жизни. Главным делом человека на земле считалось достижение через дао гармонии между людьми и духами. В древнем Китае читались специальные молитвы по умершим и делались жертвоприношения, чтобы не вызвать недовольства покойных и мщения с их стороны. Конечно, духи не ели пищи, но считалось, что они вдыхают её запах и тем поддерживают своё существование. По окончании погребальной церемонии пищу съедали жрецы. В богатых и могущественных семьях совершались сложные и изощрённые, а иногда и жестокие погребальные службы. Зачастую, когда умирал знатный господин, в жертву приносились от 100 до 300 человек, которые должны были находиться у него в услужении на том свете.
Такого рода вещи здравомыслящий Конфуций находил возмутительными. Его учение можно суммировать так: «Живи хорошей жизнью в этом мире, а мир потусторонний сам о тебе позаботится». Конфуций считал, что человек, пребывающий в гармонии с великими созидательными принципами Вселенной, всегда будет чувствовать себя как дома на всех сферах бытия – и в этом мире, и в мире ином. Однажды в минуту опасности он сказал так: «Небеса произвели ту силу, которая заложена во мне. Так чего же я должен бояться?» Хотя Конфуций никогда не говорил подробно о природе жизни после смерти, он полностью принимал традиционную китайскую практику духовной связи с предками.
Для нашего времени, пожалуй, наиболее интересным произведением буддизма является тибетская «Книга мёртвых». Со дня первой публикации в английском переводе в 1927 году под редакцией У. Е. Эванса-Венца, с обстоятельными предисловиями, написанными К. Г. Юнгом и другими авторитетными учёными, эта замечательная книга выдержала несколько изданий, а сейчас широко распространяется в дешёвом издании. Её читают и обсуждают те из современных молодых американцев, кто интересуется техникой медитации для познавания реальности.
Тибетская «Книга мёртвых» – это наставление, в котором рассказывается, как умирает человек. Она использовалась в Тибете как своего рода требник, её читали вслух, когда кто-нибудь умирал. В отличие от египетской «Книги мёртвых», которую клали в гробницу как путеводитель для души в её странствии по загробному миру, тибетская книга предназначалась не только для умирающих и мёртвых, но и для живых. Вот несколько цитат из вступления к ней, которые подчёркивают её центральную тему – достижение должного отношения к смерти является одной из главных целей жизни: «Ты должен понять, что научиться умирать – это самая полезная из всех наук, превосходящая все прочие. Научись умирать – и ты научишься жить… Познавать жизнь, которая внутри человека, несравнимо важнее, чем исследовать космос. Если ты доберёшься до Луны – что это добавит? Только знание о вещах преходящих. Но высшая цель человека – превзойти преходящее. И поскольку все люди должны покинуть оболочку плоти и пройти через смерть, то крайне необходимо знать им, как правильно встретить смерть, когда она придёт. (…) Не растрачивать себя по мелочам в бесполезных деяниях, помнить о высшей возможности, данной человеку с рождения, чтобы не уйти из этой жизни с пустыми руками, нищими духовно… Это относится к искусству выхода из физического тела и переноса сознания с земной плоскости в плоскость посмертного бытия. (…) Ограниченной только земным медицинской науке нечего сказать в напутствие умирающему, чтобы подготовить его к переходу в посмертное состояние, она чаще усугубляет, нежели облегчает, безосновательные страхи и крайнее нежелание умирать среди своих пациентов, прикованных к смертному одру, которым зачастую прописывает притупляющие ум таблетки и инъекции. (…) Переход из человеческой плоскости сознания через процесс, называемый смертью, может и должен быть торжественным и радостным».
Поскольку буддийский подход к смерти основан на твёрдой вере в повторяющееся физическое перевоплощение, то при первом знакомстве с ним у человека западного мира может сложиться странное впечатление. Однако, если мы сознательно подавим это ощущение и будем брать из мудрости буддистов только то, что не связано со строгой интерпретацией понятия перевоплощения, мы найдём многое, что может быть творчески принято и в нашем образе мышления. Позже на страницах этой книги мы будем обсуждать возможность того, что перевоплощение – это лишь одно из нескольких возможных решений главной проблемы жизни после смерти. А пока просто предоставим тибетскому буддисту высказаться по-своему.
«Мне могут возразить, – пишет лама Анагарика Говинда в одной из вступительных глав, – что не имеет права говорить о смерти тот, кто не умирал. И поскольку никто не возвращался из-за черты смерти, как же мы можем узнать, что за ней происходит?» Лама отвечает, что все мы возвращались из мёртвых, поскольку каждый из нас испытывал много смертей и перевоплощений. Тот факт, что лишь немногие избранные могут помнить свои предыдущие воплощения, не может свидетельствовать о том, что их не было. Почти никто не помнит, как он рождался в последний раз, но ведь в том, что каждый из нас родился, никаких сомнений ни у кого нет!
Но авторитет тибетской «Книги мёртвых» покоится не только на откровениях немногих одарённых, способных помнить свои прежние жизни. Учёные ламы, тибетские буддийские священники и монахи проводили всю свою жизнь в размышлениях об этом мире и мире ином и ожидали приход своей собственной смерти как завершающее переживание, кульминацию всего опыта своей жизни. По мере того как они «погружались в смерть», они рассказывали окружающим их ученикам и собратьям о тех ощущениях, которые они испытывали. Таким образом, создавалась обширная литература, посвящённая испытанию самого момента смерти, создавалась хорошо подготовленными наблюдателями, способными объективно описать, как умирают они сами. Именно этот материал вместе со знаниями, полученными через вдохновение или через медиумов, лёг в основу тибетской рукописи.
