Сэнсэй II. Исконный Шамбалы - Новых Анастасия (книги без сокращений txt) 📗
Мы поникли головами. Очевидно, никому не хотелось верить, что наш почти оживший дельфин утонул, хотя здравый смысл твердил скорее об обратном. Некоторое время мы шли молча, всё оглядываясь с надеждой туда, где последний раз видели дельфина. Но каждый раз с грустью опускали свой взор на песок под ногами.
– Нет, ну в конце концов, – первым не выдержал Женька этого прискорбного тотального молчания. – Дельфины же не тонут. Это же рыба!
– Тонут, – ответил Сэнсэй ровным и спокойным голосом, в котором не было ни намёка на малейшие эмоции. – Бывают случаи, когда они тонут в течение минуты, особенно когда возбуждены, испуганы. Но если они тонут – это происходит быстро… И если уж на то пошло, дельфины – это вообще не рыбы, а теплокровные млекопитающие, так же, как и человек. Они обладают развитым мозгом. И, между прочим, кора головного мозга дельфинов имеет большую площадь, чем кора человека.
– Соответственно и извилин в ней больше, в отличие от некоторых гомосапиенсов, – шутливо добавил Николай Андреевич, взглянув на Женьку.
Сэнсэй улыбнулся и продолжил:
– И так же, как и человек, дельфины реагируют на различные ситуации, в том числе и стрессовые. Им тоже присущ страх.
– Всё равно не пойму, как они могут утонуть? – пожал плечами Женя, то ли действительно не разумея, то ли притворяясь.
– Обыкновенно, – ответил Сэнсэй. – Они просто захлёбываются, как человек. Если дельфин находится в стрессовом состоянии, то достаточно воде попасть через дыхало в лёгкие… и всё.
– Через дыхало? – переспросил Руслан. – Это что-то типа человеческой ноздри, что ли?
– Угу, только расположенной в самой верхней части головы. Оно напрямую сообщается с лёгкими.
– Здорово! Чихнул, и всё море вокруг в… – Руслан не договорил, предоставляя вяло улыбающейся публике самой закончить его «гениальную догадку».
– Интересно, а как же он кашляет в воде? – поинтересовался Андрей.
– Да никак. Дельфины никогда не кашляют.
– Везёт же… этим теплокровным млекопитающим, – позавидовал Виктор, которого с самого утра мучил кашель. – Наверное, они никогда не болеют простудой.
– И чего я не дельфин? – мечтательно произнёс Женька.
– Ошибаешься, – ответил Сэнсэй Виктору. – Они так же болеют, как и мы. У нас даже идентичны с ними микроорганизмы, которые вызывают респираторные заболевания. Вот только в отличие от нас дельфины очень плохо переносят простуду. У них она зачастую переходит в воспаление лёгких, которое почти всегда заканчивается смертью животного.
Женька сотворил удивлённый взгляд:
– Да? Всё же хорошо, что я не дельфин.
– Но если они захлёбываются от воды, как же они там живут? – полюбопытствовал Костя.
– Гибнут они лишь при значительных стрессах, когда впадают в панику, в принципе так же, как и человек. А так они живут, будь здоров! У них такая система мышечных и воздушных клапанов, которая идеально работает в самых сложных внешних условиях.
– Да уж, – вздохнул Николай Андреевич. – Называется, в страхе все равны. – И помолчав, спросил у Сэнсэя: – Подожди, подожди, получается, для дельфинов во время апноэ важен психологический фактор, как апноэ для человека?
– Совершенно верно.
– Апноэ? – удивился Руслан. – А что это такое?
Женька хмыкнул:
– Ну ты вообще… Апноэ – это задержка дыхания. Даже я про это знаю!
Руслан глянул на акваланги, лежащие в лодке, и с кривой улыбочкой произнёс:
– Ещё бы тебе не знать.
– Ничего, – подбодрил его Стае. – Поныряешь с наше, и ты будешь знать.
– Ага, головой в песок, – добавил Женька с усмешкой и посмотрел на Стаса.
Они вместе рассмеялись, вероятно, вспомнив какой-то забавный случай из своего прошлого. Руслан же обиженно промолвил:
– Я тебе страус, что ли?
– Ну, если нет, так будешь, – беззлобно заявил Женька, вновь переглянувшись со Стасом.
Народ почувствовал явный подвох в его словах и настоял рассказать о том, что скрывалось за этими ухмылочками. Парни поведали историю о своих первых неудачных опытах в процессе обучения нырянию. В общем-то, ничего особенного, но, безусловно, в Женькиной интерпретации это выглядело весьма комично. В конце Стае произнёс:
– Классно, если бы человек мог долго пребывать под водой без дополнительных средств, без аквалангов.
– Это вполне реально, – между прочим заметил Сэнсэй. – Мозг человека запрограммирован на многое. Просто надо уметь пользоваться этими возможностями… Ведь что есть дыхание человека? Это чередование вдоха и выдоха воздуха. Данный процесс происходит за счёт сокращения диафрагмы и рёберных мускулов, благодаря чему изменяется объём грудной клетки. Газовые обмены осуществляются на уровне лёгочных альвеол, обогащая кровь. Кровь разносит кислород по клеткам, забирая углекислый газ. А чем регулируется этот ритм дыхания? Дыхательным центром, который расположен в продолговатом мозге. Вот тут-то и лежит золотой ключик к «переключениям скоростей».
– В смысле программ? – проговорил Костик.
– Ну да.
Женька самодовольно усмехнулся:
– Ага, а ключик, как в той сказке, лежит себе спокойненько и никто не знает, где он лежит. А кто знает, тот молчит, ибо сам дотянуться до него в ту щёлку не могёть.
– Ошибаешься, – улыбнулся Сэнсэй. – Кто хочет, тот всегда найдёт… и дотянется. Этих практик по задержке дыхания полно. Только надо искать и не лениться, а не сказки рассказывать, что их нет, потому что тебе они неведомы. Вон, к примеру, в йоге есть практика для тренировки контроля над дыханием. Называется Пранаяма. Хотя в первоначальном варианте она давалась именно как инструмент для пробуждения одного из древнейших рефлексов человека – «рефлекса погружения», причём не столько в воду, сколько в глубины собственного сознания, где человек постепенно приближался к истокам души. Но сейчас эта практика несколько видоизменена людьми и раздута в целое учение, где йоги в основном тратят время и силы на то, чтобы научиться контролировать дыхание, ускорять некоторые процессы в организме, например, заживлять раны, или замедлять, к примеру, общий метаболизм или сердечные сокращения… Это, конечно, тоже хорошо, человек хоть таким способом учится контролировать свои мысли. Но уж слишком людьми было разбито на дробинки целое и усложнено простое. Поэтому сегодняшний человек, занимаясь этой практикой, созерцая дробинку, думает, что это и есть то самое целое… – И уже вновь обращаясь непосредственно к Жене, Сэнсэй сказал: – Так что если ты хочешь научиться просто задерживать дыхание, можешь использовать и эту практику.
Выбор богатый. Техникой задержки дыхания в изменённом состоянии сознания люди владели издавна. Эта практика встречается повсюду: в Тропической Африке, в Северной Америке, в Лапландии, на острове Бали. Я уже не говорю о тех техниках, которые передают из поколения в поколение люди, издавна живущие дарами моря, например те же охотники за жемчугом.
Женька подумал-подумал и стал рассуждать вслух.
– Нет, ну сколько человек может продержаться под водой без воздуха? Максимум две минуты и то профессиональный ныряльщик. Я имею в виду без акваланга, – уточнил парень.
– Он прав, – согласился Николай Андреевич. – Потом наступает аноксйя, проще говоря кислородное голодание, что приводит к необратимым процессам в веществе головного мозга. Человек теряет сознание…
– …и всё, алес капут, – закончил Женька, поддерживая своего «компаньона».
На что Сэнсэй возразил:
– В особом состоянии сознания даже нетренированный человек может находиться гораздо дольше любого профессионального ныряльщика.
– Да ну, Сэнсэй, это уже слишком, – не поверил парень.
– Спорим? – тут же предложил Сэнсэй, загадочно улыбаясь.
– С тобой, Сэнсэй? Ни за что, – сразу же отмахнулся Женька под общий хохот ребят. – Я что, на самоубийцу похож? Я и так знаю, что столько не высижу под водой, сколько ты.
– Нет, я себя в счёт не беру, – успокоил его Сэнсэй. – Вон возьми любого из этой гвардии, на выбор.
– На выбор, говоришь? – лукаво усмехнулся Женька и стал нас «буравить» взглядом.
