Тринадцать полнолуний - Рок Эра (чтение книг TXT) 📗
Генри чётко слышал слова доктора, но не так как в жизни, а они просто звучали в его голове. И как ни странно, он понял, что прекрасно знает, о чём говорит Юлиан. А доктор там временем, продолжал:
— Безвременная кончина вашей матушки так сильно подействовала на вас, что вы самостоятельно, ускорили своё магическое обучение. Да, не побоюсь этого слова, именно обучение, именно сверхестественное и магическое. А теперь, пойдёмте, мне нужно принять ваше состояние, чтобы продолжить на одинаковом уровне наше общение. Ничего не бойтесь и не удивляйтесь, мне дан этот дар очень давно. Часто в таком состоянии, я наблюдал за вами, когда вы были далеко от сюда, в училище. Но меня вы видеть не могли, ведь астральное тело никому не дано видеть. Только в исключительных случаях, некоторые люди, имеющие как мы, этот дар, могут входить в такое же состояние, чтобы увидеть сие чудо. Терпение, мой друг, сейчас я присоединюсь к вам, тогда мы сможем поболтать тем же способом, как в голубой пирамиде.
Доктор прикрыл глаза, а Генри наоборот, открыл свои как можно шире, чтобы не пропустить ни одной детали происходящего. Через какое-то мгновение, доктор, а вернее, его астральное, энергетическое или эфирное, а может психическое тело Юлиана, непостижимо быстро приблизилось к Генри, который оказался возле стола, хотя точно помнил, что стоял возле кушетки.
— Ну что, мой друг, пройдёмся, а проще, переместимся в своём изменённом состоянии, на природу, к океану. Его видимая бескрайность всегда помогала мне в полной мере ощутить бесконечность, — сказал доктор и они мгновенно оказались на берегу океана. Доктор посмотрел на Генри и рассмеялся. Парень стоял, открыв рот и ошалевшими глазами смотрел вокруг.
— Вы странно выглядите, мой друг. Выражение вашего лица вызывает прилив смеха. Чему же вы удивляетесь? Изменённое состояние может творить и не такие чудеса. Расслабьтесь, и просто смотрите и слушайте. Какое величие, какая красота!
Этот тихий плеск волн, как убаюкивающая колыбельная песня, поможет нам открыть наш разум. Оглядитесь вокруг, где ещё на земле можно так спокойно наслаждаться могуществом природы. Посмотрите на небосвод, он как продолжение океана, или океан — продолжение неба? Я сам запутался! А звёзды? Эти ночные, крошечные солнца, освещают весь огромный мир. Их радужное сияние приятно ласкает взор. А луна? Боже мой, как она огромна и прекрасна! Она так низко висит над водой, что кажется, её можно потрогать рукой, правда? Пойдёмте, попытаемся это сделать.
Доктор шагнул прямо в воду. Но что это?! Он не провалился, а пошёл по водной глади, словно взлетающая птица едва касается её крылом. Он прошёл по воде довольно далеко и лишь потом оглянулся на Генри.
— Смелее, смелее, юноша, это совершенно безопасно, — голос доктора звучал в голове Генри и эхом разносился над океаном.
Генри, помедлив мгновение, сделал робкий шаг вперёд и увидел, что тоже идёт по воде как доктор. Ещё мгновение и он оказался с ним рядом, хотя Юлиан был далеко от берега. Они с невероятной лёгкостью преодолевали километр за километром. А луна, естественно, отодвигалась всё дальше и дальше.
— Вот так и в жизни, всё относительно, — услышал Генри голос доктора, — я понимаю вас, молодой человек, если вы хотите задать мне вопросы, я готов их выслушать и попытаться ответить.
Генри долго собирался с мыслями.
— Я не могу в это поверить, это как чудный сон! Какие силы помогают видеть, а главное, ощущать это?
— О, это тайна из тайн. Наш мозг наделён таким огромным потенциалом, что одной жизни не хватит открыть и изучить его. Только работа над собой, просите, постоянно просите их помочь вам и будете услышаны, — Юлиан указал пальцем вверх, в сине-чёрную глубину космоса.
— Скажите, дядя Юлиан, но если эта сила так могущественна, то что происходит в умах людей, какой сдвиг доводит их до расстройства? В чём они виноваты перед богом, за что он наказывает их безумием?!
— А почему вы думаете, что безумие — это наказание? Это просто другая реальность. Вы не можете представить себе, какие картины рождаются у них в голове и что они понимают о смысле жизни. Но вашу матушку нельзя было называть безумной. Ей удалось открыть совершенно иной мир, в котором ей показали другую сторону жизни до и после. Последнее время она очень здраво рассуждала обо всём. Рассказывала мне, какие потрясающие вещи видит на яву, что нам, считающим себя разумными, такое и не снилось. Я даже порой завидовал ей.
— Но ведь она умышленно пошла к морю и утопилась, совершив самоубийство. Она мне всегда говорила, что это очень тяжкий грех и господь не прощает тех, кто накладывает на себя руки. Раз вы говорите, что она последнее время пришла в себя, значит, она сознавала свои поступки?
— Мой юный друг, как мы с вами можем рассуждать о тех вещах, которые находятся за гранью нашего восприятия. Мы никогда не сможем понять, что двигает людей на такое, слабость или наоборот, сила духа. Принято считать, это дьявольское вмешательство воспаляет разум человека для того, чтобы сбить его с пути. Резонный вопрос, куда же смотрит господь и почему он не останавливает своих подопечных? Но, мой милый друг, спешу ответить вам, что ни тот, ни другой здесь, совершенно, ни при чём. Людям, всем до единого, дан выбор распоряжаться своей судьбой. Господь возлагает на каждого из нас определённую миссию в жизни. Но не всякому удаётся её выполнить. Это ещё не конец света для несправившихся. Создатель бесконечно добр и мудр к своим созданиям — он даёт очередной шанс каждому, а вот сколько этих шансов, знает только Он. Что подвигает людей к самоубийству, останется их великой тайной. Но у меня подспудное чувство, рано или поздно, вам откроют эту скрытую сторону человеческого разума и вы сами, если созреете к тому времени, сможете разобраться, что к чему. Цепь событий предсказуема, если знаешь начальную точку.
Нам, к сожалению, пора, на первый раз вполне достаточно. Закройте глаза, попробуйте представить себе ваше физическое тело, — сказал Юлиан.
Генри окинул взором пространство и с сожалением последовал примеру доктора. Он почувствовал, что правая рука затекла и её, как иголочками, покалывало. Он перевернулся на другой бок.
Утро следующего дня осветило комнату Генри, и первый луч солнца ласково грел щеку. Генри потянулся в кровати, стряхнул с себя сон и вышел из комнаты. Спустившись вниз, он увидел отца, сидевшего возле разожжённого камина. Герцог смотрел на огонь. На его, в миг постаревшем лице, особенно выделялись глаза. Даже отблески пламени не смогли придать им живого блеска. Словно застланные пеленой, они были тусклыми и печальными. Генри тихо подошёл и сел на соседнее кресло.
— Отец, вы что, даже не ложился? Я хотел поговорить с вами, — сказал Генри.
— Да-да, сынок, я слушаю тебя, — после долгого молчания, ответил отец хриплым голосом, — что-то не спалось мне сегодня.
— Не надо винить себя ни в чём. Мне тоже тяжело, но исправить уже ничего нельзя, надо просто жить, отмаливать нашу и её вину, — Генри, помолчав не много, взял отца за руку, — мне надо возвращаться. Обещайте, что успокоитесь и, как можно чаще, будете писать мне. Простите за вольные и невольные огорчения, которые когда — либо я доставлял вам. Мне очень дорог наш дом.
