Психоэкология реальности. Русское бардо (СИ) - Бухтояров Александр Александрович (онлайн книга без TXT) 📗
Мы и слыхом не слыхали,
Чтобы льзя похорошеть!»
Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел — и там сварился!
Глава 3. Астрал в развитом Бардо
Итак, по затее ли, либо по принуждению (что гораздо чаще) вы прыгнули в кипяток астрального мира. Если к этому времени с помощью Горбунка вы сможете отделить Высшее тело и перевести в него осознающую структуру, вам «ничего не будет». Кроме пользы. В «кипящей» точке астральное тело пройдет через очищение по типу катарсиса. Но это же будет означать чувственную смерть.
Человек воплощенный есть человек окрашенный чувственно. Эта окраска делает его человеком конкретным. При чувственном коллапсе окраска теряется. Это приводит к ряду последствий нерадостного характера.
Чувственное тело есть тело, связывающее смысловое.
При обрыве этих нитей утрачивается эмоциональная ориентировка. С позиций пребывающего в Высшем теле крайне сложно понять, зачем ребенок гладит кошку.
В эти дни магу загреметь в дурдом очень даже просто. Поэтому приходится внимательно следить за поведением людей и по-обезьяньи их копировать.
Второе последствие связано с необратимым характером Перехода. Вспомним посещение потустороннего мира Орфеем. Идти было можно, но оглядываться — нельзя. Маг сможет вернуться назад исключительно тогда, когда окажется способен идти только вперед. Попытка «оглянуться» означает вернуться сознанием туда, где был. А это приведет вас в прежнее состояние. И тогда Высшее тело, вновь став бессознательным, уже не сможет контролировать ситуацию. Астральное тело может навеки «зависнуть» в «кипящей» зоне (аду, чистилище), где смерть станет недостижимой мечтой.
— Фрагмент из виртуального архива:
На воображаемом интервью мне задали вопрос: «Почему вы считаете ваше описание мира правильным?»
Я ответил, что не считаю, его правильным. «Мир терпелив. И он может быть описан столько раз, насколько у человечества хватит мочи (от перестановки ударения смысл не меняется)».
Пройдя первую, кстати, самую простую часть Зеркала, диву даешься, глядя на людей, живущих исключительно в обыденном состоянии сознания. Со свирепостью дикого кабана они охраняют убогую пещеру. И громко визжат от страха, увидев Совершенный мир.
Диву даешься и деятельности других, которых тысячелетия духовной жизни так и не научили элементарному: нельзя тащить человека в счастье — ни по одному, ни строем.
В развитом Бардо смерти астральное тело представлено как «музыка в городе Бремене». Оно — флуктуации возможных и невозможных чувств, которые гаснут, едва забрезжив. Наверное, также живут виртуальные элементарные частицы в вакууме. Получив планковский квант энергии, они на мгновение подпроявляются, но энергия тут же иссякает. Сущность погружается в астральный вакуум. В обыденном сознании это отдаленно созвучно с маниловщиной. Когда вдруг человек загорается идеей и тут же гаснет. И все мы пытаемся найти среди этих идей стоящую, которой стоит заняться. А дело совсем в другом. Займись любой идеей, пока она станет стоящей. Кстати, это обнажит стоимость других идей.
Осознав виртуал возможного, маг может повести себя по-разному.
Вариант первый: придание веса одному (перевод виртуал а в консуентал, — В. Носов). Это похоже на выбор жены из множества девушек. Становится жалко, что они (Иветта, Жанетта, Жульетта, Жоржетта) становятся недоступны.
Вариант второй: отказ от выбора приводит к тому, что человек оказывается женат не на конкретной девушке, а на информации о женщинах вообще.
Первый же шаг в Зазеркалье делает инаковой всю предыдущую жизнь. И для того, чтобы в этом убедиться, совсем не надо оглядываться. Мир в обновленной душе устанавливается при помощи самоограничения. Режим самоограничения может быть разный — от самодовольства до самопожертвования. Единственное его отличие от прежнего в том, что он никоим образом не навязанный. Ведь шагнувший за предел видит все под предельное. Он становится недосягаемым для подпредельного и абсолютно свободен в выборе. Смерть всегда рождает из человека падшего человека нравственного.
Но есть что-то еще, что не дает развиться астральной суете, благодаря чему обретается внутренняя торжественность. Это что-то становится видимым лишь после погасания огня страха. Это что-то — Смыслы.
Глава 4. Смыслы в Бардо
После открытия В.В. Налимовым «семантического вакуума» [12] со смыслами стали носиться как с козырьком, который надо куда-то пришить. И пришили вместо фуражки прямо ко лбу.
Когда мой сынишка был маленьким, он понимал красоту в одежде как наличие галстука. И натягивал его поверх любой одежды.
Так смыслы оказались везде — где нужно и где не нужно. То их наличие приписывалось даже элементарной частице. То, наоборот, электрон становился следствием смыслов.
В обыденном сознании всегда таится необычное. У человека в норме должен быть такой уголок, где он мог бы отдохнуть мыслью. Лет пять назад я приобрел дачу и раз пять на ней был. Но мысль об отдыхе на даче греет душу ежедневно. Смыслы — это то, что греет нас, то, что удерживает в жизни при всевозможных потрясениях. И в этом смысле смысл есть причина Бытия. В своей совокупности они составляют Тело смыслов, которое можно с тем же успехом назвать Телом Причинности (Каузальным телом).
Пока Тело проходит Бардо — смыслы остаются недвижимы. Смерть в астрале их слегка колышет. Но истинная работа в «причине» начинается после преодоления «кипящих» точек.
И тогда понимается, что смысловая смерть — это вообще не смерть, а всего лишь прихождение к сути.
Ранее здесь же мы с вами отмечали, что смыслам «повезло» в том плане, что их оказалось возможным «пощупать» как электрическую реакцию мозга на слово [И.В. Смирнов, 1995].
Соединив идею В.В. Налимова с экспериментами И.В. Смирнова, я со свойственной магам бесцеремонностью построил графики распределения смыслов.
Это позволило выяснить целых три вида смысловой смерти:
— Фанатическое вырождение смыслового поля.
— Смерть от ясности (утрата динамики смыслов).
3. Смерть от однообразия (придание всем смыслам равного единице «веса» или «нирвантическое» вырождение смыслового поля).
Причем смысловым вырожденцем можно стать вне зависимости от жизнеспособности других тел. Стать можно, но понять, что это так, в обыденном сознании практически не удается. Так как это тело никак не обнаруживает себя на фоне физических и эмоциональных яркостей.
Бывает, что человек живет в преданности телесному, строит дворцы и завоевывает народы. Но похоронить себя завещает, как Александр Македонский, с торчащими из гроба руками, чтобы все видели: на тот свет ничего не унесешь.
С развитием Бардо, очищением телесного и эмоционального планов человек погружается в стадию перепрочтения смыслов своего Бытия. Для того, чтобы это почувствовать, надо умирать не спеша. Тогда «тень» надвигается снизу, отрезая от тела смыслов (представьте это на графике) все больше и больше площади.
Это и есть действительный, а не гипотетический Страшный Суд. Все становится на свое истинное место. И метод такой постановки прост как мычание.
Стоя один на один перед лицом смерти, погружаясь в нее, человек как бы сбрасывает балласт с падающего воздушного шара. Сначала за борт летит балласт материальных привязок. Потом начинается очередь того, что нужнее. Затем встает вопрос: кого из двоих сбрасывать — вас самого или жену, родителей, детей? Естественно, что речь идет не о телах физических, а о смысловых привязанностях, предопределенностях. Начинается Праздник Жертвы. И оказывается, что отрезать собственную ногу и сбросить ее куда легче, чем, например, отказаться от звона лесного ручья.
