История спиритизма - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Доктор Дж.Инмор–Джонс, известный исследователь психических явлений того времени, ставший впоследствии редактором «Спиричуэл мэгезин», сказал, что Слэйд занял место, пустовавшее со времён Д.Д.Хоума. Его отчёт о первом виденном им сеансе даёт представление о деловой, организационной части процесса: «Мистер Хоум никогда не брал платы, его сеансы по большей части проходили по вечерам, в уютной, домашней обстановке; доктор Слэйд мог дать сеанс в любое время дня, в одной из комнат его наёмной квартиры. Он взимает плату в двадцать шиллингов и предпочитает, чтобы в большой комнате для сеансов присутствовал один человек. Никакой потери времени: как только посетитель усаживается, сразу начинает что–то происходить, явления длятся около пятнадцати минут, а потом завершаются.» Стэнтон Мозес, ставший впоследствии первым президентом Лондонского спиритического общества, высказывается в том же духе, не скрывая своей симпатии к Слэйду: «В его присутствии явления происходят с большой регулярностью и точностью, он никогда не ссылается на неподходящие условия, и возможности для наблюдений меня полностью устраивают. Невозможно представить лучших обстоятельств для тщательных наблюдений, чем те, которые он мне предоставил: феномены возникали с ошеломляющей скоростью… Никаких колебаний, никаких неудавшихся попыток. Он действовал быстро, чётко и решительно. Невидимые операторы прекрасно знали, что они делают, они действовали без ошибок и проволочек.» [162]

Первый английский сеанс Слэйда произошёл 15 июля 1876 года в присутствии мистера Чарльза Блэкберна, знаменитого спирита мистера У.Х.Гаррисона, редактора журнала «Спиритуалист». При ярком солнечном свете медиум и двое наблюдателей уселись с трёх сторон обыкновенного стола, площадью около четырёх квадратных футов. С четвёртой стороны стола стоял свободный стул. Слэйд положил на грифельную доску маленький, не больше пшеничного зёрнышка, кусочек грифеля, потом прижал эту доску к столешнице снизу, держа её одной рукой за угол. Послышался звук, характерный для письма на грифельной доске, после чего на ней было обнаружено краткое послание. Пока всё это происходило, обе руки каждого гостя и одна незанятая рука Слэйда были сжаты вместе, на середине стола. Стул мистера Блэкберна передвинулся на несколько дюймов сам собой, никто к нему не прикасался. Свободный стул, стоявший с четвёртой стороны стола, один раз подпрыгнул в воздух, ударившись о нижнюю поверхность стола. Перед мистером Блэкберном дважды появлялись две живые руки, в те моменты, когда руки Слэйда находились под наблюдением. Медиум поместил под стол аккордеон, и в тот момент, когда его свободная рука была у всех на виду, аккордеон отчётливо проиграл мелодию «Дом, дом родной». Потом мистер Блэкберн взял аккордеон таким же образом, однако инструмент был изъят у него из рук и издал при этом одну ноту. В тот момент руки Слэйда находились на столе. В заключение все трое подняли руки в футе над столом и тот стал подниматься, пока не коснулся рук. На другом сеансе, происшедшем в тот же день, стул поднялся на четыре фута в воздух, причём его никто при этом не трогал, а когда Слэйд положил руку на спинку стула мисс Блэкберн, тот взлетел вместе с нею на высоту около полуярда.

Вот что пишет мистер Стэнтон Мозес, который провёл сеанс со Слэйдом: «Солнечный свет заливал всю комнату, было очень жарко; скатерть на столе отсутствовала; медиум сидел так, что вся его фигура была на виду; кроме него и меня в комнате не было ни души. Что может быть лучше для проведения опыта? Раздававшиеся стуки были ясными и громкими, словно какой–то силач бил кулаком. Какие бы условия я ни ставил, они не препятствовали появлению надписей на грифельной доске: доска могла находиться в руке Слэйда или в моей собственной; могла лежать на столе, в самом удалённом от медиума углу; это могла быть доска, которую я принёс сам и не выпускал из рук. В последнем случае процесс появления надписи несколько затянулся, и скрип грифеля раздавался особенно отчётливо. Стул, стоявший напротив меня, поднялся в воздух на высоту около восемнадцати дюймов, неведомая сила отняла у меня мою грифельную доску и расположила её на столе так, что ни я, ни доктор Слэйд не могли дотянуться до неё; аккордеон играл не переставая, пока доктор держал его за нижнюю часть; наконец, одно прикосновение его руки к спинке моего стула заставило и меня, и стул подняться в воздух на несколько дюймов.»

Сам мистер Стэнтон Мозес являлся сильнейшим медиумом, и это обстоятельство также способствовало чистоте опыта. Он добавляет:

«Подобные явления я наблюдал не раз и прежде, однако столь быстрого и последовательного их появления при ярком дневном свете не видел никогда. Длительность всего сеанса не превысила получаса, психические явления происходили без всяких помех и перерывов в ходе всего сеанса.» [163]

Так продолжалось в течение шести недель, весь Лондон был полон любопытства; и всё это прервалось весьма грубым образом.

В начале сентября 1876 года профессор–зоолог Рэй Ланкастер и доктор Донкин присутствовали на двух сеансах Слэйда. На втором сеансе профессор Ланкастер, внезапно схватив грифельную доску, обнаружил на ней надпись в тот момент, когда никто не ожидал её там увидеть. Обладай он хоть малейшим опытом в области психических исследований, он знал бы, что невозможно с точностью определить момент, в который подобные надписи появляются. Бывает, что весь текст появляется мгновенно, были случаи, когда автор сам слышал скрип грифеля, наносящего надпись последовательно, строку за строкой. Однако Рэю Ланкастеру всё это показалось очевидным свидетельством подлога, он написал разоблачительное письмо в «Таймс» (16 сентября 1876 года) и подал на Слэйда в суд, обвинив его в мошенническом вымогательстве денег. С опровержениями Ланкастера и в поддержку Слэйда выступили доктор Рассел Уоллес, профессор Баррет и другие. Доктор Уоллес подчёркивал, что сообщение профессора Ланкастера настолько сильно расходится с собственными наблюдениями Уоллеса, а также со свидетельствами Серджента Кокса, доктора Картера Блэйка, да и многих других, что могут служить подтверждением теории доктора Карпентера о предвзятых идеях. Он пишет: «Профессор Ланкастер пришёл на сеанс в твёрдой уверенности, что всё это шарлатанство; вот он и объявляет всё увиденное жульничеством.» Профессор Ланкастер продемонстрировал свою предвзятость, охарактеризовав в «Таймс» заседание Британского объединения «За прогресс науки», на котором профессор Баррет делал доклад о спиритических явлениях, следующим образом: «Научные прения в Британском объединении докатились до обсуждения спиритизма.»

Профессор Баррет писал, что Слэйд сам точно не знает, в какой именно момент появляются надписи на грифельной доске. Баррет привёл в пример классический случай, когда на одном из сеансов доска была прижата к столу его собственным локтем. Одной рукой он держал руку медиума, в то время как пальцы другой руки медиума слегка касались обращённой кверху поверхности грифельной доски. При таких условиях надпись и появилась — но появилась на той поверхности доски, что была обращена вниз. Далее профессор Баррет приводит сообщение одного известного учёного, собственноручно державшего грифельную доску в момент, когда на ней появилась надпись, а обе руки медиума лежали при этом на столе. Такие примеры, без сомнения, способны убедить любого непредубеждённого читателя, поэтому сомнения, возникшие в некотором частном случае, не способны серьёзно повлиять на общие выводы.

Разбирательство по делу Слэйда происходило 1 октября 1876 года в Полицейском суде на Боу–стрит, под председательством мистера Флауэрса, мирового судьи. Прокурором был мистер Джордж Льюис, защитником — мистер Ментон. С подтверждением истинности медиумических способностей Слэйда выступили доктор Альфред Рассел Уоллес, Серджент Кокс, доктор Джордж Уилд и четвёртый свидетель, так как было разрешено прибегнуть к помощи лишь четырёх свидетелей. Мировой судья назвал их свидетельские показания «ошеломляющими» — имея в виду явления как таковые, однако при вынесении судебного решения он использовал лишь показания Ланкастера и его друга доктора Донкина, заявив, что решение должно «основываться на сведениях, соответствующих известным законам природы». Утверждение мистера Масклайна, известного фокусника, о том, что Слэйд использовал стол с секретом, было опровергнуто показаниями столяра, изготовившего этот стол. До сих пор он стоит в одной из комнат Лондонского спиритического объединения (London Spiritualist Alliance), напоминая о том, с какой лёгкостью один человек дал абсолютно голословные показания, поставившие под угрозу свободу другого человека. Действительно, показания Ланкастера, Донкина и Масклайна не оставляли мистеру Флауэрсу выбора, и он вынес обвинительный приговор, ибо имел все доказательства того, что «происшествие, разбираемое в суде, отличается от тех событий, что происходили в присутствии свидетелей защиты — как ни убедительны их показания. По данному делу у нас есть только два свидетеля с одной стороны и показания самого ответчика с другой». Возможно, исход дела решил именно «стол с секретом».