Сокровище чаши - Александров Глеб Юрьевич (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
- Вы должны понимать, что путь Левой Стези не для меня, а следовательно – не для вас. Если бы хотели иметь власть над людьми, надо было идти к Ракшасам. Я не таков. Мой отец был дружен с Сынами Света и меня учил избегать Ракшасов и их образа жизни. Вы должны помнить, что с незапамятных времён на внутренней части щита каждого мага Правой Стези было начертано:
«Избегай людского любопытства и достигай скромности, если желаешь достичь мудрости.
Отринь любопытство и умножь скромность, если мудрости ты достиг!»
Простота в общении с людьми должна оставаться простотой, как бы высоко вы ни взлетели. Это понятно?
Все закивали. Скорее всего, они не понимали, но если поживут с ним немного – то поймут, обязательно поймут, он знал это наверняка.
Вернулись затемно. В отведённых им апартаментах, оставшихся после быстро ретировавшегося штатного боевого мага, их ждали другие пять. Они были грустны. У них так дальше дело и не пошло, но занятия дали им очень много. В первую очередь, они, наконец, поняли, как становятся магами и что это вообще такое – боевая магия. Это расширение понимания сделало их более уверенными в себе, ведь всё сокрыто в человеке, то есть в каждом из них.
Во-вторых, они прониклись уважением и даже преданностью к Наврунгу. Они увидели, как велики его познания, сколь нравственны его идеалы и чиста его душа. Не часто удаётся повстречать в жизни такого человека; встретить его уже удача, как говорили деды. А раз так, то жить и учиться под его руководством – это уже счастье.
Когда Наврунг последним вошёл во внутренний двор, все пятеро ожидавших его не столь успешных учеников встали с земли. Петерцеен Кум, воин богатырского роста и нечеловеческой силы, рыжий, как медь, и наивный, как дитя, вышел вперёд и чуть ли не плача спросил:
- Мастер, что с нами? Ты нас не оставишь? Как мы без тебя?
Картина была до того трогательна, что Наврунг просто оторопел. У него и в мыслях не было их оставлять. Да, в них было меньше способностей, но они очень много взяли от него за этот месяц и были преданы ему до глубины души, а это само по себе было уже много. Нет, таких ценных воинов Наврунг отпускать не хотел. В довершение картины великан, а за ним и оставшиеся четверо бухнулись на колени перед ним. Это было уже слишком.
Месяц спустя
В суровых тренировках прошёл ещё один месяц.
Весь гарнизон старательно овладевал искусством неударного боя, где один воин, даже ослабленный, может противостоять нескольким воинам противника, и даже нейтрализовать их. Это было особенно важно для этих людей, потому что противниками их будут умелые и очень рослые горцы, на целую голову выше их. Оолос не сомневался, что Торговая Федерация постарается помочь мликам стереть форт с лица земли в считанные минуты, а потому было важно выдержать первый удар.
В Ажене словам Оолоса не верили. Все были настолько уверены в мощи армии Атлантиды, что и помыслить не могли, что кто-то будет объявлять войну самой могущественной империи в мире. Тем более чего бояться каких-то там дикарей? «Да пара ударов с боевого вимана раскидает их, как насекомых!» – говорили ему. И никому и в голову не приходило, что Торговая Федерация и могущественные Ракшасы уничтожат два боевых вимана форта до нападения мликов, ведь это не война с дикарями. Млики – лишь прикрытие, предлог, не более.
Его не слушали, и потому оставалось надеяться только на себя. Вернее, на Наврунга. А тот подавал большие надежды.
Война в то время была весьма условным понятием. Боевая магия делала войны бессмыслицей. Маг мог внушить противнику, что его одежда горит. Мог внушить, что земля разверзлась под ним, что небеса падают ему на голову. Если и с той стороны был сильный маг, способный нейтрализовать поток его воли, то силы уравновешивались. Группа магов способна была совместным воздействием опрокинуть вспять усилия одиночки, но когда и с той и с другой стороны работали группы, то на поле боя их участие не чувствовалось: маги сражались с магами, а воины – с воинами. И тут было немало технических решений, способов массового уничтожения. В арсеналах сторон было многое: простые шары с огнём, сжигающие целые города; грозовые установки на виманах, мощным электрическим разрядом сжигающие толпы; атомические лучи, также с виманов накаляющие пространство настолько, что песок плавился в стекло, а люди становились тенями. Всё это грозное оружие применялось не раз в военных конфликтах. Но оно было детской игрушкой по сравнению с Мак-Маш – грозной сидеральной силой, способной уничтожать целые территории, разлагая атомы на первичное вещество. Была гора – и нет её. Был город – и не стало, лишь пустыня и песок без всяких признаков строений. Была армия – и исчезла, как если бы и не существовала никогда. Этой силой владели единицы среди магов, и никакие инструменты и приспособления им были не нужны – лишь знание естества этой силы, а оно передавалось по цепи преемственности, и только с соизволения Сынов Света. И это особенно бесило Ракшасов.
Огромный выбор средств уничтожения диктовал и условия войны – или большая, с применением всех средств и сил и до победного конца, или только на уровне рукопашного боя на мечах.
Оолос понимал, что тут будет второй вариант и шансов у них немного. Даже если он выстоят и убьют все эти десять тысяч горцев, что само по себе уже ужасно, что будет дальше? Назавтра придут сто тысяч, двести тысяч, все до последнего придут мстить. И если не в открытом сражении, то из-за угла, разными магическими наговорами, будут уничтожать солдат форта разъяренные млики. Убить всех – это был не выход. Уйти тоже нельзя. Оолос чувствовал себя в западне: Ракшасы, с их злобой и жадностью, расставили ему эту ловушку. Нужен был план.
Выход подсказал случай. Солдата форта укусила змея, и он пролежал, парализованный её ядом, около двух суток. Его тело было как дерево, он всё чувствовал и понимал, но не мог пошевелиться. Это было то, что надо. Оолос вызвал к себе Наврунга.
- Скажи, что ты думаешь о ядах?
Наврунг тоже размышлял над проблемой «десяти тысяч мликов». Он понимал, что убить всех – это не выход. Он с его учениками мог это сделать: их скорость возрастала день ото дня, да и он был сокрушителен и быстр в бою. Но зачем убивать этих гордых, красивых людей, обманутых горсткой Ракшасов, торгашей и пьяным царьком? Это было несправедливо.
- Я мало знаю о них. В наших местах змеи не водились.
- А зря. Присядь, я расскажу тебе свои мысли.
Оолос говорил неторопливо, но всегда по делу, он сохранил в свои преклонные года ясность ума, и это не могло не вызывать уважения.
- У нас в лазарете третий день лежит укушенный змеёй солдат. Ты знаешь об этом?
- Да, немного. Слышал.
- Ты слышал. А ты знаешь, что он лежал два дня не шелохнувшись? И что он всё видел и слышал, но не мог пошевелить даже пальцем?
- Подробностей я не знал.
Действительно, укусила и укусила. Но про обездвиживание – это было интересно.
- Так вот, я подумал, а что если ты и твои ученики, быстро передвигаясь, будете укалывать мликов ядовитыми палочками – те будут падать, парализованные ядом, и лежать два дня? Сможете?
- Сможем. Это будет не просто, но сможем. Но что будет, когда они очнутся?
- Тот парень лежит уже третий день, он может двигать руками. Но пока не может ногами. Он очень медлителен и вял. Яд отступает неохотно.
Да, это было превосходной идеей, Наврунг преисполнился радости – вот он, выход! Но… где взять столько яда? Сколько яда нужно на одного млика? Горцы живут в этих краях и могли уже привыкнуть к этому яду. Эти вопросы они решили обсудить позже, а пока Наврунг направился в лазарет посмотреть на укушенного солдата.
Наблюдения за выздоравливающим показали, что передвигаться вполне самостоятельно он мог только на пятый день. Но при этом всё это время он прекрасно слышал и понимал то, что происходило вокруг него. Это было то, что надо.
