История спиритизма (с иллюстрациями) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Генри Слэйд, знаменитый медиум, вызывавший появление надписей на грифельных досках, в течение пятнадцати лет выступал перед публикой в Америке, а 13 июля 1876 года прибыл в Лондон. Полковник Олкотт, бывший председатель Теософического общества, вместе с мадам Блаватской организовали поездку Слэйда в Англию. Известно, что русский Великий князь Константин, организуя научные исследования спиритических явлений, создал комиссию, в которую входили профессора Санкт-Петербургского университета. Эта комиссия обратилась к полковнику Олкотту и мадам Блаватской, чтобы те порекомендовали, кого из многочисленных американских медиумов стоит пригласить к участию в исследованиях. Они указали на Слэйда, но только после того, как подвергли его тщательному испытанию перед целой комиссией скептиков, указавших в своем отчете: «Надписи появлялись на внутренних поверхностях сложенных вдвое грифельных досок, которые были завязаны и опечатаны, лежали на столе, на виду у всех, либо помещались на голове одного из исследователей, или были прижаты к столешнице снизу, или находились у кого-нибудь в руках, причем сам медиум никогда до них не дотрагивался». В Англии Слэйду открылся путь в Россию.
Представитель лондонской газеты «Уорлд» («The World»), побывавший на сеансе Слэйда вскоре после его приезда, так описывает медиума: «Взвинченный, нервный, загадочный, черты лица правильные, глаза яркие и выразительные, довольно грустная улыбка, меланхолическое изящество манер — вот первое впечатление от человека, представленного мне как доктор Слэйд. Присущее ему воодушевление делает его заметным в любой толпе». Отчет Зейбертовской комиссии сообщает о Слэйде следующее:
«Рост около шести футов, фигура необычайно пропорциональна, …лицо столь красиво, что сразу привлекает к себе взгляд», и называет его «во всех отношениях примечательным человеком».
Немедленно по прибытии в Лондон Слэйд начал давать сеансы в своей квартире на Аппер Бедфорд Плэйс, 8, Рассел-сквер, сразу добившись громкого успеха. Помимо надписей, появлявшихся на грифельных досках, принесенных самими зрителями, наблюдалась левитация предметов и материализация рук при ярком солнечном свете. Редактор «Спиричуал мэгазин», самого сдержанного и изысканного спиритического издания, писал: «Без колебаний заявляем, что доктор Слэйд — самый примечательный медиум современности».
Доктор Дж. Инмор Джонс, известный исследователь психических явлений того времени, ставший впоследствии редактором «Спиричуал мэгазин», сказал, что Слэйд занял место, пустовавшее со времен Д. Д. Хоума. Его отчет о первом виденном им сеансе дает представление о деловой, организационной части процесса: «Мистер Хоум никогда не брал платы, его сеансы по большей части проходили по вечерам, в уютной, домашней обстановке; доктор Слэйд мог дать сеанс в любое время дня, в одной из комнат его наемной квартиры. Он взимает плату в двадцать шиллингов и предпочитает, чтобы в большой комнате для сеансов присутствовал один человек. Никакой потери времени: как только посетитель усаживается, срезу начинает что-то происходить, явления длятся около пятнадцати минут, а потом завершаются». Стэнтон Мозес, ставший впоследствии первым президентом Лондонского спиритического общества, высказывается в том же духе, не скрывая своей симпатии к Слэйду:
«В его присутствии явления происходят с большой регулярностью и точностью, он никогда не ссылается на неподходящие условия, и возможности для наблюдений меня полностью устраивают. Невозможно представить лучших обстоятельств для тщательных наблюдений, чем те, которые он мне предоставил: феномены возникали с ошеломляющей скоростью… Никаких колебаний, никаких неудавшихся попыток. Он действовал быстро, четко и решительно. Невидимые операторы прекрасно знали, что они делают, они действовали без ошибок и проволочек» [145].
Первый английский сеанс Слэйда произошел 15 июля 1876 года в присутствии мистера Чарльза Блэкберна, знаменитого спирита мистера У. Х. Харрисона, редактора журнала «Спиричуалист». При ярком солнечном свете медиум и двое наблюдателей уселись с трех сторон обыкновенного стола, площадью около четырех квадратных футов. С четвертой стороны стола стоял свободный стул. Слэйд положил на грифельную доску маленький, не больше пшеничного зернышка, кусочек грифеля, потом прижал эту доску к столешнице снизу, держа ее одной рукой за угол. Послышался звук, характерный для письма на грифельной доске, после чего на ней было обнаружено краткое послание. Пока все это происходило, обе руки каждого гостя и одна незанятая рука Слэйда были сжаты вместе, на середине стола. Стул мистера Блэкберна передвинулся на несколько дюймов сам собой, никто к нему не прикасался. Свободный стул, стоявший с четвертой стороны стола, один раз подпрыгнул в воздух, ударившись о нижнюю поверхность стола. Перед мистером Блэкберном дважды появлялись две живые руки, в те моменты, когда руки Слэйда находились под наблюдением. Медиум поместил под стол аккордеон, и в тот момент, когда его свободная рука была у всех на виду, аккордеон отчетливо проиграл мелодию «Дом, дом родной». Потом мистер Блэкберн взял аккордеон таким же образом, однако инструмент был изъят у него из рук и издал при этом одну ноту. В тот момент руки Слэйда находились на столе. В заключение все трое подняли руки в футе над столом и тот стал подниматься, пока не коснулся рук. На другом сеансе, происшедшем в тот же день, стул поднялся на четыре фута в воздух, причем его никто при этом не трогал, а когда Слэйд положил руку на спинку стула мисс Блэкберн, тот взлетел вместе с нею на высоту около полуярда.
Вот что пишет мистер Стэнтон Мозес, который провел сеанс со Слэйдом:
«Солнечный свет заливал всю комнату, было очень жарко; скатерть на столе отсутствовала; медиум сидел так, что вся его фигура была на виду; кроме него и меня в комнате не было ни души. Что может быть лучше для проведения опыта? Раздававшиеся стуки были ясными и громкими, словно какой-то силач бил кулаком. Какие бы условия я не ставил, они не препятствовали появлению надписей на грифельной доске: доска могла находиться в руке Слэйда или в моей собственной; могла лежать на столе, в самом удаленном от медиума углу; это могла быть доска, которую я принес сам и не выпускал из рук. В последнем случае процесс появления надписи несколько затянулся, и скрип грифеля раздавался особенно отчетливо. Стул, стоявший напротив меня, поднялся в воздух на высоту около восемнадцати дюймов, неведомая сила отняла у меня мою грифельную доску и расположила ее на столе так, что ни я, ни доктор Слэйд не могли дотянуться до нее; аккордеон играл не переставая, пока доктор держал его за нижнюю часть; наконец, одно прикосновение его руки к спинке моего стула заставило и меня, и стул подняться в воздух на несколько дюймов».
Сам мистер Стэнтон Мозес являлся сильнейшим медиумом, и это обстоятельство также способствовало чистоте опыта. Он добавляет:
«Подобные явления я наблюдал не раз и прежде, однако столь быстрого и последовательного их появления при ярком дневном свете не видел никогда. Длительность всего сеанса не превысила получаса, психические явления происходили без всяких помех и перерывов в ходе всего сеанса» [146].
Так продолжалось в течение шести недель, весь Лондон был полон любопытства; и все это прервалось весьма грубым образом.
В начале сентября 1876 года профессор-зоолог Рэй Ланкэстер и доктор Донкин присутствовали на двух сеансах Слэйда. На втором сеансе профессор Ланкэстер, внезапно схватив грифельную доску, обнаружил на ней надпись в тот момент, когда никто не ожидал ее там увидеть. Обладай он хоть малейшим опытом в области психических исследований, он знал бы, что невозможно с точностью определить момент, в который подобные надписи появляются. Бывает, что весь текст появляется мгновенно, были случаи, когда автор сам слышал скрип грифеля, наносящего надпись последовательно, строку за строкой. Однако Рэю Ланкэстеру все это показалось очевидным свидетельством подлога, он написал разоблачительное письмо в «Таймс» (16 сентября 1876 года) и подал на Слэйда в суд, обвинив его в мошенническом вымогательстве денег. С опровержениями Ланкэстера и в поддержку Слэйда выступили доктор Рассел Уоллес, профессор Баррет и другие. Доктор Уоллес подчеркивал, что сообщение профессора Ланкэстера настолько сильно расходится с собственными наблюдениями Уоллеса, а также со свидетельствами Серджента Кокса, доктора Картера Блэйка, да и многих других, что могут служить подтверждением теории доктора Карпентера о предвзятых идеях. Он пишет:
145
«The Spiritualist», Vol. IX, p. 2.
146
«The Spiritualist», Vol. IX, p. 2.
