Реальность неведомого - Прийма Алексей К. (книга жизни TXT) 📗
И тревога, всколыхнувшая внеземные сердца, тотчас же улеглась. Дверь в тайну осталась по-прежнему крепко-накрепко запертой.
Крайне интересно, что тревога поднялась вообще, что она – пусть и ненадолго – имела место. Всезнайки оказались на поверку не такими уж и всезнайками. Им пришлось вертеть в руках «какую-то непонятную штуку», «внимательно рассматривать» ее, прежде чем они «вдруг как-то разом успокоились». Не значит ли это, что с помощью «непонятной штуки» пришельцы в бодром темпе прозондировали будущее А. Приймы? Отсюда: они не располагали в тот момент всеобъемлющей информацией о нем! Пришлось вертеть в руках «штуку», вглядываться в нее, дабы увидеть нужное.
Один из экспериментов, поставленных моей «бригадой», заставил, предположим, слегка попаниковать загадочных собеседников B.C. Шквореца. Однако более подробный и широкий зондаж будущего, немедленно учиненный ими, отчетливо показал: «бригада», хвала Всевышнему, прошляпила нечто из ряда вон выходящее. Она бодро протопала в полном своем составе мимо некой великой тайны, тщательно скрываемой от землян теми же, положим, внеземлянами.
Об экспериментах «бригады» будет рассказано позже…
Снова и снова просматриваю подробные протоколы, составлявшиеся непосредственно в ходе экспериментов. Опять и опять пытаюсь найти в них хотя бы намек на то, что так встревожило, если верить сообщению B.C. Шквореца, его собеседников. Не нахожу ни намека, ни даже легчайшего, я бы сказал, намека на намек.
М– да… Прозевал я что-то по-настоящему важное, целиком новое, резко продвигающее вперед в деле осмысления природы, к примеру, аномальных явлений. Обидно, но…
Но, может быть, прозевал к счастью? Если бы не прозевал – не писал бы сейчас, возможно, книгу, которую вы читаете. А был бы в числе бесследно исчезнувших, пропавших без вести… Ибо есть, как я думаю, в мире тайны, до которых мы с вами еще не доросли. Не пробил еще урочный час их раскрытия нами.
Одна из таких волнующих тайн – феномен предсказаний, предчувствий.
РУССКИЕ ПРИМЕРЫ
Хочу показать вам феномен предчувствий и предвестий в исторической перспективе – впрочем, недальней.
На моих книжных полках стоят во множестве книги, полученные по почте от зарубежных коллег из самых разных стран. Среди них – немало сочинений, посвященных феномену транстемпоральных коммуникаций.
Как странствующие скоморохи, бродят по ним, перемещаясь из одной книги в другую, одни и те же исторические примеры прозрений и пророчеств. Все примеры – зарубежные, преимущественно западноевропейские. Среди них нет ни одного русского!
А между тем русская история полна поразительными фактами кратковременных штурмовых прорывов в будущее.
Вот лишь некоторые из них.
М.П. Погодин в своей книге «Простая речь о мудреных вещах», изданной в 1873 году, приводит рассказ нашего выдающегося историка Н.М. Карамзина об одном его странном сне. Важно подчеркнуть, что предвидение осенило своим крылом историка в обстоятельствах сильнейшего психического стресса.
Умирала его любимая жена. Карамзин, отнюдь не фигурально выражаясь, находился внутри ее «смертельного вопля» – затяжного, многодневного. Женщина умирала долго и в муках.
«Первая супруга Карамзина скончалась в 1802 году, – пишет М.П. Погодин. – Карамзин любил ее страстно.
Видя безнадежность больной, он то рвался к ее постели, то отрываем был срочной работою журнала, который составлял его доход и был необходим для семейства. Это было мучительное время его жизни.
Утомленный, измученный, бросился он на диван и заснул. Вдруг видит во сне, что он стоит у вырытой могилы, а по другую сторону стоит Екатерина Андреевна (на которой он позже женился) и через могилу подает ему руку. Этот сон тем странен, что в эти минуты, занятый умирающей женою, он не мог и думать о другой женитьбе и не воображал жениться на Екатерине Андреевне. Он сам рассказывал этот сон моему дяде».
Г. Дьяченко в его изданном в 1900 году трехтомнике «Из области таинственного» пересказывает еще один не менее удивительный сон – «смертельный вопль» будущего. Мы читаем у Г. Дьяченко: «Мать казненного декабриста Кондрата Рылеева заранее предвидела печальную судьбу своего сына на основании одного вещего знаменательного сна».
Ее сыну было три года, когда он тяжело, практически безнадежно занемог. Врачи, собравшиеся на консилиум, заявили, что мальчик не доживет до утра.
Рассказывает его мать:
«В страшном отчаянии своем упала я перед ликами Спасителя и Богородицы… Жарко, горячо молилась о выздоровлении моего крошки. Молилась так, как никогда потом не могла пламенно сосредоточиться на молитве. Не знаю, сколько времени длился молитвенный экстаз. Меня точно что-то убаюкивало, навевая сон. Веки мои отяжелели… Ясно услышала я чей-то незнакомый, такой сладкозвучный голос, говорящий мне:
– Опомнись. Не моли Господа о выздоровлении. Он, Всеведущий, знает, зачем нужна теперь смерть ребенка. Из милосердия своего он хочет избавить его и тебя от будущих страданий. Что, если я тебе покажу их? Неужели и тогда будешь все – таки молить о выздоровлении?
– Да… Да… Буду…
– Ну, так следуй за мной.
В ходе экспериментов «группы А. Приймы», о которых речь пойдет несколько позже, фотокамера регулярно фиксировала появление неких шаров. На визуальном уровне шары не наблюдались.
Слева на снимке – зеркало на внутренней стороне распахнутой дверцы платяного шкафа. В нем отражается одна из участниц эксперимента Н. Гляделкина. Справа – шар.
Снимок сделан через несколько секунд после верхнего. Неведомо откуда на нем появилось «отражение зеркала», изображение в котором перевернуто вверх ногами. Интересно, что полотно зеркала как бы разделено неведомыми силами надвое. Правая часть «отражения» накладывается на Н. Гляделкину (на снимке справа). А в левой – перевернутое четкое отражение той же Н. Гляделкиной.
Тот, кто поставил это незримое для людских глаз зеркало строго напротив зеркала на верхней фотографиии, создал таким образом для усиления контактной связи «зеркальный тоннель».
И я, повинуясь чудному голосу, шла, сама не зная куда. Пред собой видела я только длинный ряд комнат. Первая из них по всей своей обстановке была та же самая, где теперь лежал мой умирающий ребенок.
Но он уже не умирал… Крошка мой был совсем здоров! Я хотела подойти к его кроватке, но голос звал уж меня в другую комнату.
Там – крепкий резвый мальчик… Далее постепенно видела я его юношей, затем взрослым… на службе…
Но вот уж предпоследняя комната. В ней сидело много совсем незнакомых мне лиц. Они оживленно совещались. Мой сын с видимым возбуждением говорил им о чем-то. Тут снова слышу я голос:
– Смотри. Одумайся, безумная!… Когда ты увидишь то, что скрывается за этим занавесом, отделяющим последнюю комнату от других, будет уже поздно. Лучше покорись. Не проси жизни ребенку.
– Нет, нет, хочу, чтоб жил он, – задыхаясь, спешила я к занавесу.
Тогда он медленно приподнялся – и я увидела виселицу!… Я громко вскрикнула и очнулась.
Время шло, а мой сон исполнялся с буквальной точностью во всех, даже самых мельчайших подробностях. И юность его, и, наконец, тайные общества. Более не могу продолжать! Вы поймете… Эта смерть… Виселица… О Боже!»
Или – еще один «смертельный вопль» будущего, трижды подряд услышанный опять-таки во сне.
Однажды Марии Тучковой, жене известного русского генерала, привиделось ночью – оказалась она в каком-то, судя по интерьеру, гостиничном номере. Вдруг в номер входит ее отец и произносит одну-единственную фразу:
– Твой муж убит в бою под Бородином.
На этом сон внезапно оборвался, и женщина проснулась вся в поту.
