Возвращенный оккультизм, или Повесть о тонкой семерке - Подводный Авессалом (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Необычайно важно также правильное распределение ролей, всегда подсказываемое парным эгрегором, но часто не замечаемое или сознательно игнорируемое людьми. Более того, всегда есть соблазн манипулирования партнером с помощью энергии парного эгрегора, что может испортить или вовсе уничтожить самые сильные и многообещающие парные программы. Дело в том, что в принципе в парных взаимодействиях партнеры, с точки зрения парного эгрегора, часто взаимозаменяемы, и то, что отказывается сделать один, перекладывается эгрегором на плечи другого — но продолжаться до бесконечности так не может, регулярный дисбаланс кончается смертью эгрегора и срывом программы взаимодействия. Особенно распространена спекуляция в программах взаимного изучения и приспособления; говорить (вслух или про себя): "Полюби меня черненьким, беленьким-то меня всякая полюбит" или "Тебе надо — ты и приспосабливайся, а я уж буду жить как мне нравится" — прямое преступление против парного эгрегора, и последствия, часто в виде гибели последнего, не заставляют себя ждать.
Вообще парный эгрегор (часто хочется сказать "эгрегорчик"), как правило, очень нежное создание, с тихим голосом, но порой огромными возможностями.
Правильная парная работа — понятие, практически не существующее в цивилизации и почти не описанное в духовных текстах, как западных, так и восточных. В семейной жизни супруги чаще всего представляют друг для друга мощные черноучительские фигуры, хотя кармически может предполагаться совсем иное.
Причины такого неудовлетворительного положения заключаются, кроме всего прочего, в недооценке социумом в целом значения парной и групповой работы (в частности, ее богоугодности) и в крайне убогих его представлениях о возможном характере и целях парной работы, а также распределении ролей в парах. Жесткая типология сюжетов и крайне ограниченный спектр ролей не дают реализоваться программам, заложенным в парный эгрегор, поскольку они обычно имеют довольно тонкий характер и сугубо личную, ни на кого не похожую физиономию, которая, однако, чаще всего не умеет за себя постоять и гибнет, профанируясь под нажимом штампов общественного подсознания, как фиалка под колесами асфальтового катка.
В заключение этого отступления о парных эгрегорах автор, пользуясь временным отсутствием Гагтунгра и его слуг, хочет сказать несколько слов о любви между мужчиной и женщиной. То, что написано ниже, следует воспринимать не как руководство к практическому действию, но скорее как притчу или сказочный сюжет, который, однако, позволяет многие личные ситуации интерпретировать более адекватно.
У каждого человека есть душа противоположного пола, которая его любит, но чаще всего ни в ком не воплощена. Стремясь выразить свою любовь к женщине, ее (мужская) Любящая Душа находит в пространстве подходящего мужчину и вселяет в него любовь к этой женщине, имея в виду, что он выразит эту любовь, причем формы выражения, как и наиболее подходящие знаки внимания, интимные ласки включительно, Любящая Душа женщины подсказывает влюбленному мужчине совершенно точно: у женщины возникает впечатление, что ее возлюбленный знал ее всегда. Но для этого мужчине нужно слушать не женские капризы и даже не личную интуицию, но своеобразное нежное постороннее существо, прилетающее к нему вместе со своей любовью к этой женщине и точным знанием того, что ей желанно и нужно. Однако для адекватного контакта женщина тоже должна стараться прозреть за мужчиной ту Любящую Душу, которая стремится передать ей через воплощенного мужчину что-то тонкое, но очень для нее важное, такое, чего в ней самой нет и быть не может.
Поэтому любовь, которую испытывает человек к разным представителям другого пола, всегда разная: ее возбуждают в нем разные Души, а чувства, которые он получает от других, всегда в чем-то одинаковы — это любовь одной и той же Любящей Души — но получающая различные воплощения, чтобы не сказать, редакции, через разных его возлюбленных. Но для того, чтобы это ощутить, нужно быть внимательным вдвойне и разрешить себе и восприятие, и оформление самых неожиданных и непривычных душевных и материальных импульсов, возникающих в направлении любимого существа, которое, следует сказать, редко знает, чего хочет, и еще реже осознает, что ему нужно.
Однако автор возвращается к своим любимым героям, которые собрались все вместе и с нескрываемым интересом глядят в пространство: не появится ли где аппетитная фигура другого человека, окруженная, естественно, аналогичной семеркой, с которой можно будет наладить те или иные отношения. В идеале две тонкие семерки хотели бы полностью растащить энергию парного эгрегора, подчинив его Гагтунгру, а предварительно, естественно, перестроив. Как же это делается?
Прежде всего, тонкая семерка свято убеждена, что уж что-что, а общение — это ее епархия. "Ты сам не умеешь, не можешь, а на самом деле и не особенно-то и любишь общаться, говорит она хором, оставь это дело нам!" О том, насколько тонкая семерка мешает человеку в контактах с партнерами, она предпочитает умолчать.
Самый первый момент, когда кончается монолог и начинается диалог, т. е. собственно общение, заключается в переходе точки сборки в область, где внимание человека преимущественно направлено во внешний мир (в частности, на партнера) и лишь косвенно — на себя. Вообще говоря, это не так легко, и многим людям это умение не дается вообще или удается лишь кратковременно.
Однако умение внимательно, почти забыв о себе, воспринимать другого — главное в искусстве общения, и ему нужно учиться всю жизнь. Тонкая семерка держится на этот счет противоположного мнения.
"Вот еще, смотреть на него, — недовольно бурчит гордая голова дракона. — Да кто он такой, собственно говоря? Принц Уэльский или вице-король Индии? Пусть лучше сам на меня полюбуется (здесь дракон приосанивается), какой я замечательный". Закомплексованная голова способна смотреть — завистливо и заискивающе — но не на другого человека, а на его крупного и красивого дракона в надежде к тому подольститься и получить инвольтацию.
"Да что там стараться, смотреть на кого-то, глазки устанут или, неровен час, еще шею себе свернешь, — уговаривает человека свинья. — Давай сделаем вид, что ничего не происходит, а ежели на роду написано с кем встретиться, так от судьбы-то не уйдешь, явится сам как миленький". Иногда свинья апеллирует к горькому опыту человека или человечества в целом: "Ну что тебе, больше всех надо? Вспомни, когда в прошлый раз полез общаться, что из этого вышло? Будешь ты делать выводы из своей жизни или так и умрешь круглым дураком? Неужели до сих пор непонятно, что другие только и ждут случая, чтобы тобой попользоваться, коровушка ты комолая дойная".
"Главное — не упустить случая, — торопит человека торопыжка. — Видишь, стоит роскошный мужик, сейчас к нему, выяснишь, как зовут и кому родственник, а потом сразу вон к той блондинке с бусами, шаркни ножкой, скоренько улыбнись и пора уже с хозяйкой поздороваться, а там оглянуться не успеешь, новая карусель завертится", — понятно, что в подобном ритме точка сборки стоит так, что человек (и эгрегор) регистрирует социальную среду в целом, но не отдельных ее составляющих индивидов, которые сливаются в пестрый ровный или неровный фон.
Желтый поворачивает реальность так, что увидеть в ней постороннюю личность просто не удается — так, ощущается нечто человекоподобное, но что именно, рассмотреть все же не удается, образ расплывается и оформляться не хочет. У желтого своя жизненная позиция: "Людей стоит воспринимать лишь в той мере, в какой они сами способны постичь твой внутренний мир и вписаться в него, а остальных можно смело игнорировать". Вообще желтый большой мастер по некорректным методам адаптации внешней реальности к внутренней. Например, мать просит своего великовозрастного сына с поэтическими наклонностями помыть на кухне пол. Отпрыск после краткого раздумья отвечает ей следующей мантрой:
