Мистический опыт - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (бесплатные серии книг TXT) 📗
Это может стать зависимостью. Если некто жаждет стать гуру, а другой хочет обрести гуру, могут возникнуть отношения зависимости. Поэтому не совершайте ошибки, становясь учеником или возводя кого-то в ранг своего учителя. Но если вопрос об ученике или учителе не возникает, не будет и страха перед зависимостью. Тогда человек, от которого вы принимаете помощь, является лишь той частью вас самих, которая немного дальше продвинулась по Пути. Кто тогда ученик и где здесь гуру?
Будда поведал об одном из своих воплощений. Он говорил: «В своем предыдущем воплощении я был невежественным человеком. Один мудрец достиг просветления, поэтому я отправился к нему. С почтительным поклоном я припал к его ногам. Но, выпрямившись, с удивлением увидел, как старик склонился в поклоне передо мной. «Что вы делаете? — воскликнул я. — То, что я касаюсь ваших ног, абсолютно правильно, но я не заслужил поклонов».
Мудрец ответил: "Будет величайшей ошибкой, если ты коснешься моих ног, а я твоих — нет. Потому что я — не кто иной, как часть тебя, но немного ушедшая вперед. Склоняясь к твоим стопам, я лишь напоминаю тебе, что ты сделал правильно, поклонившись мне. Но не заблуждайся, считая, что мы два разных человека. Было бы заблуждением считать, будто я мудрец, а ты — невежда. Это вопрос времени. Подожди немного, и ты тоже достигнешь просветления. Когда правая нога ступает вперед, левая следует за ней, на самом деле левая остается позади только для того, чтобы правая могла шагнуть вперед"».
Взаимоотношения ученика и гуру причиняют вред. Однако не приводящие к зависимости отношения между учеником и учителем благословенны. Независимые, несвязанные — значит, здесь нет двоих, взаимоотношения же подразумевают наличие отдельных индивидуумов. Можно понять, когда ученик воспринимает гуру как нечто отдельное от себя, потому что он невежествен. Но если и гуру считает так же, это уже беда. Значит, слепец ведет слепого, — а слепец, который ведет, еще более опасен, потому что второй незрячий полностью доверяет ему.
В зависимых отношениях гуру—ученик нет духовной значимости. Вообще любые взаимоотношения — это отношения силы, власти. Некто является отцом, а кто-то сыном; если их связывает любовь, тогда о состязании сил речи не идет. Отец не осознает своей власти отца, как сын не осознает своей. Тогда сын представляет предшествующую форму отца, а отец — последующую форму сына. Недаром говорится, что дети должны быть лучше своих родителей.
Мы бросаем семя, и из него вырастает дерево. Дерево, в свою очередь, дает жизнь тысячам других семян. Каковы отношения между этими семенами и первыми? Одно приходит раньше, другие появляются вослед. Это путешествие того же семени, упавшего в землю, давшего побег и растворившегося в почве. Отец — это первое звено, сын — второе в той же цепи. Но существует лишь цепь, а не отдельные личности. Тогда, если сын припадает к ногам отца, он лишь выказывает свое уважение к предшествующему звену. Он оказывает почтение тому, кто уходит, ибо без него он не появился бы на свет. Только благодаря нему он пришел в существование.
Отец дал сыну жизнь, кормил его и одевал, но он прилагал усилия не для кого-то другого; он взращивал продолжение самого себя. Мы не ошибаемся, говоря, что в собственном сыне отец обретает вторую молодость. Тогда это не вопрос взаимоотношений. Это любовь, а не отношения.
Но чаще между отцом и сыном складываются отношения политиков. Отец силен, а сын слаб, поэтому отец доминирует. Он любыми способами дает сыну почувствовать, что тот — ничто, отец же — все. Но отец не отдает себе отчета, что очень скоро наступит время, когда сын станет сильнее его. Тогда уже он точно таким же способом будет доминировать.
Такие отношения между учеником и гуру, между мужем и женой являются извращением... Иначе, почему между мужем и женой должны быть отношения зависимости? Двое людей чувствуют свою общность, поэтому они вместе. Но нет, все происходит не так. Муж по-своему властвует над женой, жена доминирует по-своему. Оба, наподобие властных политиков, оттачивают друг на друге свои копья.
То же самое происходит и в случае с учеником и гуру. Гуру подавляет ученика, а последний ждет его смерти, чтобы самому стать гуру. Если гуру запаздывает со своей смертью, тогда против него возникает заговор, происходит бунт. Поэтому очень трудно найти гуру, чьи ученики не восстали бы и не превратились в его врагов. С особой осторожностью следует выбирать главного ученика. Ведь главный ученик становится главным врагом. Это почти всегда неизбежно, так как давление силы неизменно вызывает бунт и протест. Духовность не имеет к этому никакого отношения.
Я могу понять отца, подавляющего сына: здесь дело касается двух невежд, и их можно простить. Это нехорошо, но этому можно найти извинения. Обычное грустное явление — мужья, подавляющие своих жен и наоборот; такое встречается довольно часто. Но когда гуру подавляет ученика, возникают проблемы. Эта область должна быть лишена заявлений типа: «Я знаю, а ты — нет».
Какие же взаимоотношения складываются между учеником и гуру? Один является истцом, предъявляющим права. Он заявляет: «Я знаю, а ты — нет. Я мудр, а ты — невежда. Невежество должно склониться перед мудростью». Но что это за мудрец, который заявляет: «Ты обязан склониться в почтении»? Именно он более невежествен. Ему известно несколько унаследованных секретов, он изучил несколько трудов и может пересказать их. Более ему не известно ничего.
Возможно, вы не слышали вот такую историю. Жил-был кот-всезнайка, прославившийся среди кошачьего царства настолько, что на него стали смотреть как на тиртханкару (тиртханкара — искатель, достигший шестого уровня). Причина же всезнайства крылась в том, что этот кот нашел лазейку в библиотеку. Он знал об этой библиотеке все. Под всем я подразумеваю знание ходов и выходов, расположение книг, на которых спать наиболее удобно, какие книги согревают зимой, а какие дают прохладу летом, и прочее.
Поэтому между котами прокатился слух, что если кто-то захочет узнать об этой библиотеке, то всезнающий кот ответит на любой вопрос. Естественно, никто не сомневался во всеведении того, кому все известно о библиотеке. У этого кота даже появились последователи. Но факт оставался фактом: кот-всезнайка на самом деле был незнайкой. Его знание книг сводилось к тому, удобно ли улечься на какой-то из них, у какой матерчатая обложка, в каком шкафу тепло, а где холодно. Больше он ничего не знал. Кот не имел ни малейшего представления о содержании книг. Да и как коту узнать, о чем пишут в книгах?..
