Шабоно - Доннер Флоринда (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Уже почти светало, когда Тешома заметалась в гамаке, нетерпеливо срывая мокрые куски одеяла и обернутые вокруг нее пальмовые листья. Широко раскрыв глаза от удивления, она села и улыбнулась старому Камосиве, Ирамамове и мне, сгрудившимся у ее гамака. — Я хочу пить, — сказала она и одним глотком выпила всю поданную воду с медом.
— Она поправится? — неуверенно спросила Ритими.
— Ирамамове заманил ее душу обратно, — сказала я. — А горячая вода переломила ее лихорадку. Теперь ей нужно только тепло и спокойный сон.
Я вышла на поляну и распрямила затекшие ноги.
Опирающийся о палку старый Камосиве тесно прижал локти к груди, чтобы сохранить тепло. Он был похож на ребенка. Ирамамове остановился рядом со мной по дороге в свою хижину. Не было сказано ни слова, но я точно знала, что мы пережили момент абсолютного взаимопонимания.
Глава 22
Едва заслышав приближающиеся шаги, Тутеми знаком велела мне пригнуться к покрытым плесенью листьям тыквенной лианы. — Это отряд, уходивший в набег, — шепнула она. — Женщинам не полагается видеть, с какой стороны возвращаются воины.
Не в силах совладать с любопытством, я потихоньку встала на ноги. Вместе с мужчинами шли три женщины, одна из них была беременна.
— Не смотри, — взмолилась Тутеми, потянув меня вниз. — Если увидишь тропу, по которой возвращались участники набега, тогда тебя захватят враги.
— До чего же все-таки украшают мужчин эти яркие перья, которые струятся с их наручных повязок, да еще эта сплошная раскраска пастой оното, — сказала я и тут же в смятении заметила: — Но Этевы среди них нет! Как по-твоему, его не могли убить? — Тутеми ошеломленно уставилась на меня. Без малейшего намека на нервозность она чуть отвела в сторону широкие листья лианы, чтобы взглянуть на удаляющиеся фигуры. На ее встревоженном лице вспыхнула улыбка, и она схватила меня за руку. — Смотри, вон Этева. — И она притянула к себе мою голову, чтобы я тоже увидела. — Он, унукаи.
Далеко позади всех медленно тащился Этева, ссутулив плечи, словно под тяжестью невидимого груза. На нем не было ни украшений из перьев, ни раскраски. Лишь короткие тростниковые палочки были продеты в мочки его ушей и такие же тростинки браслетами были повязаны на обоих запястьях.
— Он что, болен? — Нет. Он унукаи, — восхищенно ответила она. — Он убил Мокототери.
Не в состоянии разделить радость Тутеми, я лишь уставилась на нее в немом изумлении. Потом, почувствовав, что вот-вот расплачусь, отвела глаза в сторону. Мы подождали, пока Этева скроется из виду, и неторопливо направились в шабоно.
Услышав приветственные крики вышедших из хижин жителей деревни, Тутеми ускорила шаг. В окружении ликующих Итикотери посреди поляны гордо стояли участники набега. Отвернувшись от мужа, самая младшая жена Арасуве подошла к трем пленным женщинам, которых радостные приветствия обошли стороной. Они молча стояли в некотором отдалении, не сводя настороженных взглядов с приближающейся к ним женщины Итикотери.
— Раскрасились оното — какая гадость! — завопила жена Арасуве. — Чего же еще ждать от женщины Мокототери? Вы что, думаете, что вас пригласили на праздник? — Злобно глядя на женщин, она схватила палку. — Я всех вас сейчас отлуплю. Если бы меня захватили в плен, я бы убежала, — кричала она.
Три женщины Мокототери сжались в тесную кучку.
— По крайней мере я пришла бы с жалобными рыданиями, — прошипела жена Арасуве, дернув одну из них за волосы.
Арасуве ступил между своей женой и пленницами. — Оставь их в покое. Они так много ревели, что от их слез промокла вся тропа. Это мы заставили их прекратить плач.
Мы не хотели слышать их завываний. — Арасуве отнял у жены палку. — И это мы велели им раскрасить лица и тела оното. Здесь этим женщинам будет хорошо. И обходиться с ними будут хорошо! — Он повернулся к остальным женщинам Итикотери, столпившимся возле его жены. — Дайте им что-нибудь поесть. Они проголодались не меньше нас. А мы не ели вот уже два дня.
Но укротить жену Арасуве было не так-то просто. — Ваши мужья убиты? — приставала она с расспросами к женщинам. — Вы сожгли их? Вы съели их пепел? — Затем она набросилась на беременную: — А твой муж тоже убит? Ты что же, рассчитываешь, что мужчина Итикотери станет отцом твоему ребенку? Грубо оттолкнув жену, Арасуве громко объявил: — Убит был только один человек. В него угодила стрела Этевы.
Это был тот самый человек, который убил отца Этевы во время прошлого вероломного набега Мокототери. — Арасуве повернулся к беременной женщине и продолжил без малейшего сочувствия во взгляде или голосе: — Мокототери похитили тебя некоторое время назад. Среди них у тебя нет братьев, которые пришли бы тебя выручать. Так что ты теперь Итикотери. И нечего больше реветь. — И Арасуве пустился в объяснения, что трем пленницам будет лучше жить среди его народа. Он особо подчеркнул, что Итикотери чуть ли не каждый день едят мясо, и в течение всего сезона дождей у них полно кореньев и бананов, так что никто здесь не голодает.
Одна из пленниц была совсем еще молоденькая девочка, лет десяти или одиннадцати. — Что с ней будет? — спросила я Тутеми.
— Как и остальных, кто-нибудь возьмет ее в жены, — ответила Тутеми. — Мне было примерно столько же, когда меня похитили Итикотери. — Губы ее скривились в тоскливой улыбке. — Мне еще повезло, что свекровь Ритими решила, что я стану второй женой Этевы. Он ни разу еще меня не колотил. Ритими относится ко мне как к сестре. Она не ссорится со мной, не заставляет работать за себя… — Тутеми оборвала на полуслове, когда жена Арасуве снова с криками набросилась на женщин Мокототери.
— Какое бесстыдство явиться сюда в раскраске! Вам не хватало еще только воткнуть цветы в уши и пуститься в пляс. — И она следом за тремя пленницами направилась в хижину мужа. — Мужчины изнасиловали вас в лесу? Вот почему вас так долго не было! Должно быть, вам это понравилось. — И толкнув беременную женщину, она добавила: — А с тобой они тоже спали? — Заткнись! — рявкнул Арасуве. — Не то я отколочу тебя до крови. — И он повернулся к шедшим в отдалении женщинам. — А вы должны радоваться, что ваши мужья вернулись живые и здоровые. Вы должны быть довольны, что Этева убил этого человека, а мы привели трех пленниц.
Теперь ступайте в свои хижины и кормите мужей.
Женщины, ворча, вернулись к своим очагам.
— А почему так злится только жена Арасуве? — спросила я Тутеми.
— А ты разве не знаешь? — спросила она, злорадно улыбнувшись. — Она боится, что он выберет себе из этих женщин четвертую жену.
— А зачем ему так много? — У него большая сила и влияние, — категорично заявила Тутеми. — У него много зятьев, которые приносят много дичи и помогают ему на огородах. Арасуве может прокормить много жен.
— Пленниц изнасиловали? — спросила я.
— Одну. — На какую-то долю секунды Тутеми озадачило возмущенное выражение моего лица, но затем она продолжила свои объяснения насчет того, что захваченную в плен женщину обычно насилуют все участники набега. — Так принято.
— А эту молоденькую девушку тоже изнасиловали? — Нет, — небрежно ответила Тутеми. — Она ведь еще не женщина. Не насиловали и ту, что беременна — их вообще никогда не трогают.
Во время всей этой суматохи Ритими не покидала своего гамака. Мне она сказала, что не видит причины утруждать себя из-за этих женщин Мокототери, поскольку и без того знает, что Этева не возьмет себе третью жену. Я же с радостью заметила, что вся грусть и уныние, с которыми она не расставалась последние несколько дней, исчезли бесследно.
— А где Этева? — спросила я. — Он не придет в шабоно? Ритими с лихорадочно блестящими от возбуждения глазами стала объяснять, что ее муж, после того как убил врага, занялся поисками подходящего дерева недалеко от шабоно, на котором он мог бы повесить свой старый гамак и колчан. Однако перед этим он должен содрать кору со ствола и ветвей этого дерева.
