Огонь изнутри - Кастанеда Карлос (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

– Те четверо видящих и их двор, – ответил он. – они знали о нас с того момента, как мы пришли сюда.

Я хотел поджать хвост и бежать, спасая жизнь, но дон Хуан взял меня за руку и указал на небо. Я заметил, что произошло заметное изменение видимости: вместо смоляной черноты, которая стояла до сих пор, проявился приятный сумеречный полусвет. Я быстро сориентировался по сторонам света: небо определенно было светлее к востоку.

Я почувствовал странное давление вокруг головы. В ушах гудело. Мне было холодно и жарко одновременно. Я был так напуган, как никогда раньше, но что досаждало мне особенно, так это унылое чувство поражения, трусости. Меня подташнивало, и я чувствовал себя несчастным.

Дон Хуан зашептал мне в ухо. Он сказал, что мне следует быть начеку и что нападение древних видящих мы почувствуем все трое и в любой момент.

– Ты можешь перебраться ко мне, если хочешь, – сказал Хенаро быстрым шепотом, как если бы что-то подгоняло его.

Я колебался мгновение. Я не хотел, чтобы дон Хуан поверил, что я так напуган, что должен держаться за Хенаро.

– Вот они идут, – сказал Хенаро громким шепотом.

Мир перевернулся для меня вверх ногами, когда что-то схватило меня за левую лодыжку. Я почувствовал смертный холод во всем теле. Я знал, что ступил в железный капкан, поставленный, может быть, на медведя. Все это пронеслось у меня в уме прежде, чем я испустил пронзительный визг, такой же интенсивный, как и мой испуг.

Дон Хуан и Хенаро громко засмеялись. Они были у меня по сторонам не дальше трех футов, но я был так перепуган, что даже не заметил их.

– Пой! Пой, спасая жизнь! – слышал я приказание дона Хуана со звуком его дыхания.

Я попытался высвободить ногу и тогда почувствовал острую боль, как если бы в мою ногу вонзились иглы. Дон Хуан снова и снова настаивал, чтобы я пел. Он и Хенаро начали известную песню. Хенаро выговаривал слова, глядя на меня с расстояния едва ли в два дюйма. Они пели фальшиво, сиплыми голосами, так безнадежно выбиваясь из ритма и настолько выше диапазона своих голосов, что я рассмеялся.

– Пой, или ты погибнешь, – сказал мне дон Хуан.

– Давай-ка устроим трио, – сказал Хенаро. – запоем-ка болеро.

Я присоединился к этому фальшивому трио. Мы довольно долго пели на пределе своих голосов, как пьяные. Я почувствовал, что железный захват на моей ноге начал постепенно ослабевать. Я не осмеливался посмотреть вниз на свою лодыжку, но на мгновение я все же взглянул, и увидел, что там не было капкана, удерживающего меня: темная головообразная форма кусала меня!

Только сверхусилие удержало меня от обморока. Я почувствовал, что меня рвет, и автоматически хотел наклониться, но кто-то держал меня безболезненно и с нечеловеческой силой за локти и затылок и не позволял двигаться. Я весь обблевался.

Моя опустошенность была такой полной, что я начал терять сознание. Дон Хуан брызнул мне в лицо из тыковки, которую всегда носил, когда мы уходили в горы. Вода попала за ворот, и это охлаждение восстановило мое физическое равновесие, но не повлияло на силу, державшую меня за локти и затылок.

– Я думаю, ты зашел слишком уж далеко в своем страхе, – сказал мне дон Хуан громко и таким официальным тоном, что это сразу воспринималось как приказ.

– Давайте опять запоем, – добавил он. – давайте споем песню с содержанием, я не хочу больше болеро.

Я мысленно поблагодарил его за трезвость и возвышенный стиль и так растрогался, когда услышал, как они запели «ла Валентина», что даже начал плакать.

Все мое существо было потрясено воздействием этого немыслимого смещения ценностей. Никогда еще песня не значила для меня столько. Когда я услышал их, распевавших такую незатейливую песенку, какие я всегда считал отдающими дешевой сентиментальностью, я почувствовал, что понял характер воина. Дон Хуан вбил в меня, что воины живут рядом со смертью, и из этого знания, что смерть с ними, они извлекают мужество для любой встречи. Дон Хуан говорил, что худшее, что с нами может случиться, это то, что мы должны умереть, ну а раз уж это наша неотвратимая судьба, то мы свободны: тому, кто все потерял, нечего бояться.

Я подошел к дону Хуану и Хенаро и обнял их, чтобы выразить свою безграничную благодарность и восхищение ими. Тут я понял, что ничто уже не держит меня больше. Без единого слова дон Хуан взял меня за руку и повел, чтобы посадить на плоский камень.

– Спектакль еще только начинается, – сказал Хенаро весело, усаживаясь поудобнее. – ты только что оплатил свой входной билет: он весь у тебя на груди.

Он посмотрел на меня и оба они залились смехом.

– Не садись слишком близко ко мне, – сказал Хенаро. – мне не нравятся пукалки. Но и не отходи слишком: древние видящие еще не закончили свои трюки.

Я придвинулся к ним настолько близко, насколько позволяла вежливость. Мгновение я беспокоился о своем состоянии, но затем все мои приступы тошноты стали пустяками, потому что к нам шли какие-то люди. Я не мог ясно видеть их формы, но видел человеческие фигуры, перемещающиеся в полумраке. У них не было фонарей или фонариков, хотя было ясно, что в этот час они нуждались в них. Почему-то эта деталь беспокоила меня. Мне не хотелось фокусироваться на них и я преднамеренно начал рассуждать. Я представил, что мы привлекли внимание своим громким пением, и они вышли узнать, в чем дело. Дон Хуан положил руку мне на плечо. Он указал движением подбородка на людей, идущих перед группой других:

– Эти четверо – древние видящие, – сказал он. – остальные – их олли.

И не успел я сказать, что они кажутся мне местными крестьянами, как услышал свистящий звук у себя за спиной. Я быстро обернулся в состоянии полной тревоги. Мое движение было таким внезапным, что предупреждение дона Хуана запоздало:

– Не оглядывайся! – услышал я его крик, но его слова были только фоном: они уже ничего не значили для меня. Повернувшись, я увидел, что три чудовищно уродливых человека взбираются на скалу сразу же за моей спиной: они крались ко мне, их рты были полуоткрыты в кошмарной гримасе, а руки простирались, чтобы схватить.

Я хотел крикнуть во всю мощь своих легких, но вышло только агоническое клокотание, как если бы что-то забило мне дыхание. Я автоматически выкатился из их досягаемости и оказался на земле.

Когда я остановился, ко мне прыгнул дон Хуан – как раз в то мгновение, когда орда людей, возглавляемая теми, на кого указал мне дон Хуан, устремилась ко мне, как коршуны. Они вскрикивали, как летучие мыши или крысы. Я завопил в ужасе. На этот раз у меня получился пронзительный крик.

Дон Хуан так проворно, как первоклассный атлет, выхватил меня из их окружения и увлек на скалу. Он велел мне суровым голосом не оглядываться, как бы запуган я ни был. Он сказал, что олли совсем не могут толкнуть, но они могут запугать меня так, что я упаду на землю, а на земле олли могут прижать кого хочешь, и если бы я упал на месте, где были погребены эти видящие, то оказался бы в их власти. Они бы растерзали меня, пока олли удерживали. Он добавил, что не сказал мне всего этого, потому что надеялся, что я буду «видеть» и пойму это сам. Это его решение чуть не стоило мне жизни.

Ощущение, что чудовищные люди находятся сзади, было почти невыносимым. Дон Хуан усиленно приказывал мне сохранять спокойствие и сфокусировать внимание на четверых во главе толпы из десяти или двенадцати. В то мгновение, когда я сфокусировал на них свои глаза, они, как по команде, придвинулись к краю плоской скалы. Там они остановились и начали шипеть, как змеи. Они двигались взад и вперед. Их движения казались синхронными: они были такими единообразными и упорядоченными, что казались машинальными. Было так, как если бы они повторяли одно и то же, чтобы загипнотизировать меня.