В видении Бога - Рамдас Папа (читаемые книги читать .TXT) 📗
– Свами, никакой надежды на то, что дождь кончится, – пожаловался он. – Если так будет и завтра, кормить людей невозможно.
Когда ртов больше тысячи, разумеется, трапезу можно устраивать только под открытым небом.
– Не волнуйся, Рам, – утешил его Рамдас. – Предоставь это дело Богу.
К рассвету еда была готова, но ливень продолжался. Рано утром Йер снова забежал к Рамдасу, и на лице его было написано отчаяние.
– Что нам делать? – воскликнул он.
– Мы ничего не делаем, – напомнил Рамдас. – Всё делает Бог. Всю эту процедуру мы затеяли по Его воле. Теперь Его дело – позаботиться о том, чтобы она прошла успешно.
Начало обеда было назначено на одиннадцать утра. В девять дождь хлестал, как и прежде. Половина десятого, без четверти десять – ничего не менялось. Но тут случилось нечто странное: тучи начали постепенно редеть. Дождь прекратился, и небо просветлело. Через полчаса в безоблачной синеве ярко сияло солнце, будто в разгаре лета. Ровно в одиннадцать началась раздача еды. Рамдаса сопроводили к месту действия как наблюдателя. Зрелище несметных толп во дворе и на дороге заставило его сердце затрепетать от волнения. Обед прошел безупречно, без лишнего шума и толкотни. Всемогущий Бог вкушал еду тысячами ртов.
Один из друзей подсчитывал количество пришедших едоков, и оказалось, что их около трех тысяч. Еды, приготовленной на тысячу, хватило, чтобы накормить втрое больше народу! Многие, наевшись досыта, уносили лишние порции к себе домой.
Если есть в мире страна, где нищета и голод охватывают огромные массы населения, то это Индия. Спасение от этого бедствия – очищение умов и сердец эксплуататоров, как внутренних, так и внешних, от невежества и эгоизма. По существу положение угнетателя даже тяжелее, чем угнетенного, так как он сеет карму, чреватую суровым воздаянием. Только глубокое осознание равенства, основанное на чистоте восприятия и пробужденном духе жертвенности, может привнести в мир гармонию, покой и счастье.
В обеде участвовали все прослойки бедняков и неимущих, включая так называемых неприкасаемых. В три часа раздача еды закончилась: все до единого были накормлены. Когда двор опустел, на землю слетелась огромная стая ворон и склевала все остатки риса. Правду сказать, в природной экономике вороны – лучшие мусорщики. Двор был вычищен самым добросовестным образом. Но самое удивительное, что к четырем часам небо снова заволокло тучами и дождь припустил не на шутку. Рамдас вернулся в свою комнату. Бог блестяще справился с задачей: накормил три тысячи человек обедом, приготовленным на тысячу, и во время раздачи еды остановил дождь на шесть часов.
Рамдасу помнится, что некоторые люди – участники и свидетели акции – приписывали ее успех ему, но он бесцеремонно прерывал их:
– Заслуга в том только Бога. Не превозносите слугу за то, что сделал хозяин.
Глава 3. Калади – Казарагод – на пароходе
Место рождения Шри Шанкарачарьи
В один из вечеров Рамдас был особенно опьянен экстазом. В тесном кругу друзей, в том числе В. Йера, он самозабвенно вещал о вселенском аспекте Бога. Йер жадно внимал его словам.
– Вся Вселенная насквозь пронизана Богом, – проповедовал Рамдас. – Видимые и невидимые миры – это всё Он, проявленный и не проявленный. Нет никого и ничего, кроме Него. Всё, все – только Он. Такова истина. Тогда какой смысл говорить обо «мне» и о «тебе», о «моем» и «твоем»? Всё – Он, и всё – Его.
Рамдас продолжал в том же духе. Слова лились из него неудержимым потоком. Он увидел, что комнату затопил блаженный свет и сидящие в ней люди стали прозрачными тенями. Несущие мощную силу слова и царящая в комнате атмосфера оказали удивительное воздействие на Йера. Лицо его озарилось нездешним сиянием и глаза заблестели от слез.
– Так значит, у меня нет ни дома, ни родных – куда же мне теперь идти?! – Отчаянный крик души всколыхнул все его существо и поверг в большое волнение. Он задрожал и покачнулся. Друзья тут же подхватили его, вывели наружу и уложили на скамью. С полчаса он пролежал в забытьи транса, после чего вернулся к внешнему миру и твердым шагом направился к Рамдасу.
– Свами, я ухожу домой, – заявил он.
– Значит, ты вернул назад эго, которое ненадолго потерял, – с улыбкой отметил Рамдас. Тот кивнул и удалился.
Сандживрао и другие друзья предложили Рамдасу съездить вместе с ними в Калади, местечко, где родился великий Шанкарачарья. Это было совсем недалеко от Эрнакулама, в нескольких остановках по железной дороге.
Собралась компания примерно из двенадцати человек – друзей с их семьями. Доехав до деревеньки, они направились в сад на берегу реки Алвайе, где стоят два храма – Шарады [13] и Махадева. Перед храмами на возвышении лежит побеленная каменная плита, упокоившая прах матери Шанкарачарьи.
Природа, вобравшая всю прелесть, простоту и умиротворенность деревенского пейзажа, пленяла своей красотой. Храм окружали густые рощи манго и хлебных деревьев, среди них вздымались высоко к небу кокосовые пальмы, кивающие в тон ветру своими хохолками. Святое место, скрытое в прохладной тени буйной зелени, было окутано дивным очарованием.
Брахман почтенного возраста, местный старожил, поведал гостям древние легенды и истории, связанные с Калади, а также рассказал о посещавших его знаменитых личностях. Ему выпала великая честь служения Свами Вивекананде, который в годы своей бродячей жизни проходил через деревню.
Хорошо известный эпизод из детства Шанкарачарьи, ознаменовавший его вступление в санньясу, произошел на берегу реки Алвайе. Шанкаре, тогда еще маленькому мальчику, претила обычная доля мирянина, чреватая будничными заботами и желаниями, и он упрашивал мать благословить его на жизнь, всецело посвященную Богу, но мать не соглашалась.
Однажды, когда мать, как обычно, привела его к реке Алвайе для купания и он по колено зашел в воду, в ногу ему внезапно вцепился крокодил и стал тащить его в глубину.
– Мама, мама! – закричал Шанкара. – Меня схватил крокодил и сейчас утащит на дно. Я тону, и он проглотит меня! Только одно может спасти меня: если ты разрешишь мне принять санньясу, крокодил отпустит мою ногу.
Могло ли вынести эту муку нежное сердце матери? Пусть ее сын станет отшельником, лишь бы был живым и вырвался из страшной пасти крокодила!
– Да, да, сынок, я согласна, – дала она единственно возможный ответ.
Крокодил отпустил мальчика и исчез. Тот вышел из воды целым и невредимым. Мать сдержала свое слово, и Шанкара стал одним из величайших философов, которых когда-либо видел мир.
Все паломники, включая Рамдаса, совершили омовение в священной реке и после даршана храмовых божеств вернулись в свои комнаты в дарамшале, где матушки приготовили обед под аккомпанемент духовных песен. В целом поездка оказалась замечательной. Тем же вечером они вернулись в Эрнакулам.
Во время его пребывания у Сандживрао вся семья – сам хозяин, его жена и дети – относились к Рамдасу с редкостной любовью и добротой.
Неприкасаемость – позорное пятно
Настал день, и внутренний голос позвал Рамдаса в Казарагод. Он известил об этом Анандрао в письме и попросил найти для него пристанище в уединенном месте. Просьба была исполнена, и в Казарагоде его поселили в крытую соломой хижину на холме Пиликунджи.
Он зажил здесь, питаясь молоком и бананами. Его снова навестил раджа-йог, и ночами они вместе танцевали под звуки Рам-мантры. Позже к ним присоединился санньясин из Бунтвала. По вечерам с другими друзьями из города он тоже отдавался экстатической пляске под музыку Божьего имени во дворике перед хижиной.
Рам пожелал, чтобы кормление бедняков состоялось и здесь, в Казарагоде. В этот раз Рамдас сам активно участвовал в сборе средств. Он посетил самых влиятельных людей города, а также принимал небольшие пожертвования от менее обеспеченных граждан. По его просьбе Анандрао занялся организацией. Обед назначили на субботу, местом действа было выбрано поле на холме Рамгири.
